Жизнь в авиации

Ответственную задачу летчики 27-го полка решили успешно. С 10 мая по 5 июля, вплоть до начала наступления фашистов, полк сбил двадцать три самолета-разведчика. У самой линии фронта их встречали истребители, вылетавшие из засад. Кроме того, всегда были начеку и экипажи, базировавшиеся на основном аэродроме. Таким образом, фашисты попадали в своеобразные клещи, вырваться из которых было невозможно.

Удрученный неудачами, враг, по-видимому, решил во что бы то ни стало отомстить нашим истребителям. В один из майских вечеров на подходе к аэродрому Грушки, где находился 27-й полк, показалась группа бомбардировщиков Ю-87. Немцы, конечно, рассчитывали застать наших летчиков врасплох. Но недаром говорят: "Где бдительность есть, там врагу не пролезть". Звено истребителей, которое барражировало в воздухе, сразу же получило приказ перехватить вражеские бомбардировщики. Оно нанесло по фашистам внезапный удар. Строй "юнкерсов" дрогнул, и они в беспорядке стали сбрасывать бомбы за пределами аэродрома. Воспользовавшись замешательством неприятеля, в воздух поднялась дежурная эскадрилья. Ей пришлось вступить в бой с Me-109, спешившими на помощь бомбардировщикам.

В этой схватке пополнили свой боевой счет летчики В. А. Карлов, Л. В. Задирака, М. В. Бекашонок, Чепинога, В. Г. Кармин и командир полка В. И. Бобров. Каждый из них сбил по самолету противника. Ни одному Ю-87 не удалось уйти за линию фронта или хотя бы дотянуть до своего переднего края.

Особенно отличился Николай Дмитриевич Гулаев, ставший впоследствии дважды Героем Советского Союза. Он сбил два фашистских бомбардировщика, а когда выяснилось, что боеприпасы кончились, - пошел на таран. И третий "юнкерс", потеряв управление, полетел в последнее пике. Гулаев же, благодаря замечательной выдержке и самообладанию, сумел посадить израненную машину близ переднего края. Пехотинцы 52-й стрелковой дивизии - свидетели этого героического подвига - на руках вынесли летчика из кабины, думая, что он ранен. Но отважный боец не получил ни одной царапины. На своей автомашине они доставили летчика на аэродром.

Прибыв в полк, Николай Дмитриевич ни одним словом не обмолвился о совершенном подвиге. Лишь несколько часов спустя из донесения пехотинцев узнали авиаторы о его мужестве. На митинге, посвященном этому событию, Гулаев не стал много говорить:

- На моем месте каждый из вас поступил бы точно так же. Вот жаль только, что "безлошадником" остался...

Командир дивизии тотчас же приказал выделить летчику новую машину, и он в этот же день снова участвовал в бою... Над Курской дугой Николай Дмитриевич Гулаев пополнил свой счет десятью фашистскими самолетами. Генерал-майор авиации Н. Д. Гулаев до сих пор служит в истребительной авиации, передает свой боевой опыт молодежи, летающей на сверхзвуковых машинах. Где бы я ни был в те дни - у бомбардировщиков Полбина, у штурмовиков Рязанова, у истребителей Галунова и Подгорного, - всюду люди задавали один и тот же вопрос:

- Когда войска фронта пойдут в наступление?

Но тогда еще мало кто знал о планах нашего командования, решившего в упорной обороне обескровить противника, а потом двинуть войска в стремительное наступление. В Генеральном штабе, штабах фронтов и армий накапливалось все больше и больше данных, свидетельствующих о том, что немецко-фашистское командование стягивает крупные силы на центральный участок фронта, в район Курского выступа.

"Я решил, как только позволят условия погоды, осуществить первое в этом году наступление "Цитадель". Это наступление имеет решающее значение. Оно должно быть осуществлено быстро и решительно. Оно должно дать нам инициативу на весну и лето. Поэтому все приготовления должны быть осуществлены с большой осторожностью и большой энергией. На направлении главного удара должны использоваться лучшие соединения, лучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира"

- так, излагая план Курской битвы, писал Гитлер в своем оперативном приказе от 15 апреля 1943 года, зашифрованном под многозначительным названием "Цитадель".

Ни для кого не было секретом, что после зимнего наступления Красной Армии фашистская Германия переживала политический, экономический и военный кризис. Разгром на Волге, поражение на Кубани весной 1943 года мало чему научили фашистских заправил. Как теперь известно, немецко-фашистская армия (по данным германского генерального штаба) с июня 1941 по июнь 1943 года потеряла убитыми, пропавшими без вести, ранеными и больными свыше четырех миллионов ста двадцати шести тысяч человек. Однако, несмотря на это, немцы решили взять реванш в районе Орел, Курск.

Враг делал все для того, чтобы восполнить потери и восстановить боеспособность армии. Немало усилий предпринимал он к тому, чтобы увеличить поступление боевой техники на фронт. Были созданы танки "тигр" и "пантера", штурмовые орудия типа "фердинанд". В 1943 году немецкая авиапромышленность дала фронту двадцать пять тысяч машин. Ускоренно готовились и кадры в учебно-летных центрах. С 15 марта по 30 июня на советско-германский фронт было переброшено тридцать пять авиационных групп из Германии, Франции, Норвегии и Польши, и к 1 июля ВВС противника насчитывали три тысячи шестьсот самолетов.

Разумеется, подготовка к активным действиям на Курской дуге проводилась скрытно, поэтому необходимо было организовать разведку по всем каналам. Самолетов-разведчиков у нас было мало, и в связи с этим каждый экипаж, возвращаясь с задания, обязательно докладывал обо всем, что видел на земле и в воздухе во время выполнения боевого задания.

Штаб фронта особенно интересовался данными о вражеских танках, и мы усилили воздушную разведку, стали посылать самолеты в неприятельский тыл на рассвете и во время вечерних сумерек. Убедившись в достоверности данных, мы доложили генералу Ватутину о том, что перед фронтом обнаружено в общей сложности не менее полутора тысяч танков.

Николай Федорович внимательно выслушал доклад и приказал тщательно следить за всеми перегруппировками немцев.

- Мы должны подготовиться и встретить противника во всеоружии. Для этого у нас есть все возможности, - закончил командующий беседу.

Четыре армии Воронежского фронта оборонялись в первом эшелоне на рубеже Краснополье - Белгород - Волчанск протяженностью около 250 километров. Во втором эшелоне находились две армии - общевойсковая и танковая.

Гитлеровское командование готовило к боям под Курском два воздушных флота - 6-й и 4-й, которые насчитывали в общей сложности более двух тысяч самолетов. Авиационной группировке врага противостояли наши 16-я и 2-я воздушные армии. В оборонительных боях участвовали и соединения 17-й воздушной армии. Кроме того, в Резерве Ставки была 5-я воздушная армия Степного фронта. Таким образом, по численности самолетов мы превосходили противника в 1,2 раза.

К тому времени истребительные части получили на вооружение превосходный истребитель Ла-5. По маневренности, скорости и вооружению он не уступал лучшим фашистским самолетам ФВ-190 и Me-109. Неплохо зарекомендовал себя на фронте истребитель Як-7б. Однако с очередной партией этих машин у нас произошла неприятность. Однажды ко мне прибыл заместитель главного инженера армии Николай Данилович Гребенников и доложил:

- В двести пятьдесят шестой истребительной дивизии полковника Н. С. Герасимова в полете разрушаются новые "яки". Полотняное покрытие отстает от фанерной обшивки.

"Неужели все истребители Як-7б небоеспособны? - мелькнула тревожная мысль. - Ведь это половина всего нашего парка! На чем же летчики будут воевать?"

- Вот что, Николай Данилович, чтобы люди не потеряли веру в самолет, пока не надо поднимать большого шума. Образцы негодной обшивки срочно пошлите в Москву, пусть там разберутся.