Генерал Багратион

то оные дополнить из сих повозок. В провиантских фурах,

которые идут с полками, то-есть при каждом баталионе по

одной фуре непременно иметь полное число сухарей на

6 дней. Естли будут пустые повозки, то оные изломать и

бросить, а остающихся от них лошадей припрягать к тем фурам,

которые идут с армиею, волов же обратить на порцию людям.

В Колках и в Мире имеется большое заготовление

фуража, почему кавалерийским и пехотным полкам запасти

себя нужным фуражем, на сие позволяется употребить их

запасные фуры, естьли они где есть.

Где1 нету магазейнов1, там кавалерия должна сама пещись

о своем продовольствии, употребляя на сие реквизиционные

способы.

Кн[язь] Багратион.

Предписываю употребить все меры, какие только вы при*

знаете необходимыми, на спасение всего имущества

казенного. Отправление денег, вещей, наконец, и прочего, делайте

успешнее, ежели можно и хлеба, о котором вы упоминаете

в своем представлении. Но если бы, наконец, неприятель

решительно пошел на город, в таком случае имейте верных

чиновников, которые бы в нескольких местах зажгли те ма-

газейны, чтобы потушить их не осталось возможности, равно

как и аммуницию и прочие вещи казенные, которых, если

нельзя будет вывезти, прикажите жечь. Но эта мера

осторожности, чтобы не дать сим воспользоваться неприятелю,

будет последняя, на которую вы поступить должны будите

в самой крайности еще вас прошу, употребите все,

чтобы спасти, как имущество казенное, таки самых больных

военнослужителей, отправив оных в Бобруйск. Я отправил

партии к Минску, которые будут наблюдать движения

неприятеля от Воронова и Радашкавичи, буду подкреплять

оные и, наконец, пойду, сколько возможность позволяет,

чтобы упредить неприятеля.

[Князь Багратион.]

Вчерашнего числа Литовского уланского полка корнет

Римский-Корсаков, прискакав в главную мою квартиру,

донес мне: что неприятель с тылу нас атакует, заж,ег Новогру-

дек и что Корсаков слышал сам перестрелку. Впоследствии

же времени донесение сие оказалось ложным; почему по

силе высочайше предоставленной мне власти повелеваю

корнета Римского-Корсакова за таковое фальшивое донесение

в пример другим разжаловать в рядовые с определением в

Ахтырской гусарский полк.

Кн[язь] Багратион.

Наконец неприятельские войска с нами встретились, и ге-

нерал-от кавалерии Платов гонит их и бьет. Нам наде их

атаковать храбро, быстро, стрельбою не заниматься;

артиллерии бить метко; иррегулярным войскам стараться окружать

их фланги и тыл — сие им способно, но только должно

мастерски поступать. Регулярная кавалерия атакует быстро,

но весьма стройно, не рассыпаясь никак. Эскадроны должны

в атаке друг друга подкреплять, им;е,я резервы и фланги

прикрытыми. Кавалерия должна быть расположена по

шахматному [порядку].

Рекомендую г.г. шефам полков, чтобы люди для унесения

раненых из фронта отнюдь не выходили — на сие будет

наряжена особая команда. Во время стрельбы как можно

менее высылать стрелков, разве где по флангам будут леса —

тогда засаду сделать. Корпусным командирам стараться и

все внимание обратить на то, чтобы неприятеля поражать

штыками в колоннах и наступать на него, коль скоро он

будет опрокинут. Конная артиллерия должна действовать

сильно, равно и кавалерия, но весьма стройно, без

малейшего замешательстза. Сие весьма нужно в том случае,

ежели неприятель будет иметь сильные резервы, чем может

он привести в расстройку наступающих; и для того нам

стараться иметь войска в колоннах и в готовности, а как скоро

все обратятся в бегство, тогда сильно колоть казакам, а

регулярным подкреплять сомкнуто и весьма стройно.

Армию в боевой порядок выстраивать не тесно, а так,

чтобы локтями только могли трогать товарища, — сие нужно

для свободного заряжения ружей. Когда неприятельская

кавалерия нападает на пехоту, то ту же минуту построить

сомкнутую колонну во все стороны, или баталион каре.

Всe атаки делать с криком, а особливо казакам; вo время

наступления барабаны бьют скорый поход и музыка играет.

Артиллерии генералу предписываю избирать и определять

к пушкам места для верного действия. Его обязанность

направлять их благоразумно и во время сражения уведомить

всех подчиненных своих, где он сам находиться будет, чтобы

все знали, ибо сие нужно. В баталии фридландской

генерал-майор Резвой не объявил своего местопребывания, и

в нужде не могли его находить. Генерал артиллерии должен

быть в середице между первой и второй линии; он даег

знать непременно и корпусным начальникам, где он будет.

Я уверен в храбрости вверенной мне армии, и что всякий

чин потщится благоразумно и храбро действовать, ибо

государь наш всемилостивейший и любезное наше отечество сего

гребуют, и мы должны доказать сыношую нашу любовь и

непобедимую храбрость. Господам начальникам войск

вселить в солдат, что все войска неприятельские не иначе что,

как сволочь со всего света, мы же русские и единоверные.

Они храбро драться не могут, особливо же боятся нашего

штыка. Наступай на него! Пуля мимо. Подойти к нему — он

побежит. Пехота коли, кавалерия руби и топчи! Г.г.

офицеры наши всему свету доказали храбрость, преданность,

ревность и послушание, следовательно ныне они более и

более в глазах моих оправдают заслуженную- признательность.

Тридцать лет моей службы и тридцать лет, как я врагов

побеждаю чрез вашу храбрость. Я всегда с вами, и вы со

мною!

В Голлабрюнне2 храбрые полки: Киевский гренадерский,

6 егерский и Черниговский драгунский, были свидетелями,

как мы, быв окружены стотысячною армиею, в числе 4

тысяч и без провианта, пробились сквозь и взяли в плен

французов. Теперь нас пятьдесят тысяч. У нас кроме провианта

есть вино и мясо, есть и того более доброй воли служить

государю императору верно. Как же ив драться и не бить

неприятеля? Зная любовь вашу к отечеству, я смею ожидать

всего от храбрых войсков. Вы отличались со мною, а теперь

должны более и более отличаться. Государь пожаловал мне

завершить отход основным силам русских.

власть награждать вас, следовательно награда в моих руках,

и я обязательно почту воспользоваться со всею

справедливостью доверием ко мне государя. Ударим дружно и

победим врага. Тогда нам честь, слава и благодарность родины,

а любезному отечеству нашему победою врага,

дерзнувшего вступить в землю русскую, принесем спокойствие и

самое блаженство.

Кн[язь] Багратион,

Из всеподданнейшего донесения к вашему

императорскому величеству от 24-го числа июня № 372 1

отправленногоv вам, всемилостивейший государь, известны движения

2-й армии для соединения с 1-ю и предположения мои, по

коим еще льстил себя надеждою достигнуть Минска. При

готовности и доброй воле вверенного мне войска, быв 10

дней на маршах без растахов, по самым дурным и от

глубоких песков изнурительным дорогам; делая переходы по

пятидесяти верст, не далее как вчерась еще, зная уже о

приближении неприятельских сил к Минску и о стремлении

занять оный прежде меня, с надеждою полною на храбрость

войск, щитая противу себя у Минска неприятеля хотя в

60-т[ысячах], я был в решимости атаковать его, пробиться