Записки космического контрразведчика

Но попал он с этим заявлением как раз на большого любителя приколов Евгения Дятлова. Тот, быстро сообразив, решил проучить «непомнящего». К розыгрышу подключились остальные участники группы и местные товарищи из казахского руководства. «Виновнику» стали напоминать один за другим эпизоды, якобы приключившиеся с ним. Делалось все на полном серьезе, и так случилось, что спектакль был разыгран, как в театре.

Для начала ему показали разбитую якобы им посуду, затем — «оскорбленных» казахов и самое страшное — это розыгрыш истории с приставанием к девушке, которая согласилась подыграть. Дело приобретало такой оборот, что бедолага уже не знал, что делать и каким образом, и главное с честью, выходить из данного положения. Но похмелившийся народ входил в раж и придумывал одну небылицу за другой. Когда стали понимать, что перегнули палку, заметили крайне удрученное состояние объекта розыгрыша. Он уже созрел ко всему!.. Но спасало то, что пистолета у него не было.

Остановил заигравшихся Алексей Архипович Леонов, который затем провел соответствующую профилактическую беседу с провинившимся. Вывод был ясен: выпивать-то выпивай, но голову не теряй...

Переговорщики в Звездном

Как-то в один из осенних дней 1989 года из Минобороны в ЦПК поступило указание встретить группу высокопоставленных переговорщиков о разоружении СССР и США. Было велено все показать, «обласкать» и накрыть столы для совместного ужина. Руководители и космонавты уже заждались и маялись в тренажерном комплексе. Гости прибыли только после 21-го часа. Все были усталыми и голодными, поэтому с качественным осмотром техники не получалось. Всё осматривали бегло, а советские военные подгоняли всех к столу.

В районе 23-х часов уселись за столы в кафе ДК и стали быстро «тостировать» и выпивать, буквально забрасывая пищу. Где-то после третьего — пятого тостов, когда народ немного согрелся и насытился, со стороны американских военных прозвучал вопрос. Они спрашивали советских военных о том, что представляет собой оружие «ассиметричного» ответа на СОИ США (стратегическая оборонная инициатива) — с лазерными установками, способными, как утверждалось, уничтожать советские военные ракеты и боеголовки. В то время эта американская задумка активно обсуждалась, но все трезвомыслящие понимали, что эта затея преследует цель втянуть нашу страну в очередной виток гонки вооружений и, естественно, добавить серьезных и разорительных для нас финансовых затрат. Горбачев, как всегда загадочно ухмыляясь, отвечал, что у нас есть нечто такое, «что мы не станем гнаться за американцами, а ответим ассиметрично». Эти слова Михаила Сергеевича американцам и хотелось прояснить.

В зале возникла пауза. Наши военные стали переглядываться и перешептываться, посмеиваясь и высказывая реплики в адрес нашего Генерального секретаря, заболтавшего и свою страну, и мир.

После паузы из-за стола вдруг поднялся пожилой и представительный вице-адмирал и начал речь издалека. Он сказал, что для него это «ассиметричное» оружие — тоже большой секрет, и он не знает, что имел в виду Горбачев. Но он попросил присутствующих обратиться к истории военных действий на всех театрах войн с участием русских солдат и офицеров. Такого массового героизма и самопожертвования нет в армиях никакой другой страны мира. Это и Матросов, закрывший грудью амбразуру дзота, и Гастелло, направивший свой горящий самолет на колонну гитлеровцев, и морская пехота, которую немцы называли «черная смерть»: когда моряки скрытно высаживались на крутой укрепленный берег, они штурмовали его без всяких страховок и, срываясь с обрыва, не издавали ни звука, чтобы не раскрыть товарищей, хотя каждый сорвавшийся обычно кричит перед смертью. Рассказывая об этом самопожертвовании, адмирал подчеркивал, что, как правило, ни в какой другой армии мира такого нет. Исключение составляют японцы со своими камикадзе. Но у них иное — там традиции и другой менталитет. Наш же солдат страшен, когда защищает свою Родину, которой угрожает враг. А если враг еще и ненавистен да изгаляется над тобой, твоими друзьями, страной...

Тут адмирал остановился в своем монологе, выпил залпом фужер вина и продолжил:

— Так вот, представьте себе нынешнее состояние моей страны, со всех сторон ругаемой и обиженной. Нас уже эти придирки достали! Вы знаете, что наши подводные лодки иногда ломаются? И плавают они тоже знаете где? У берегов Америки, в Атлантике и Тихом океане. И вот представьте, что наши моряки узнают: их стране что-то угрожает, а помочь нельзя. Вот тогда возможен такой вариант, когда два командира подлодок договорятся друг с другом, наденут чистое белье, выпьют с экипажем по кружке «шила» и поставят лодки на самоликвидацию, то есть на взрыв. А на подлодках ведь ракеты, да с ядерным зарядом, да и «много их там». Представьте себе, какая поднимется волна и в одном, и в другом океанах. Эти волны по три раза перехлестнут США так, что любой Армагеддон покажется голливудской сказкой. Вот такой, господа, может быть ассиметричный ответ с нашей стороны. Так что, пожалуйста, не доставайте нас и давайте жить дружно!

Кто-то смеялся, кто-то всерьез задумался, кто-то оживленно обсуждал российскую душу и наш менталитет. Но находящиеся при американской делегации помощники-штабисты, церэушники и иная братия многое записывали.

Ужин закончился за полночь, и переговорщики уехали пьяные и довольные. Но уже на следующее утро, когда по нашим новостям давали краткий обзор американской и западной прессы, то главной там звучала мысль, высказанная адмиралом. Правда, в разной обработке, но смысл от этого не терялся. Все «голоса» также кричали, что надо Союзу помогать, а то если они, советские, станут голодными, то буквально «съедят» Запад. И процесс «сближения» двух систем пошел активнее, а из США стала поступать гуманитарная помощь и всякий секонд-хенд. Дескать, кушайте, прибарахляйтесь и не серчайте!

С «Мира» — на МКС

Уникальность орбитального комплекса «Мир» в том, что до настоящего времени он остается единственным рекордсменом и космическим долгожителем, который умер не своей смертью, а в результате «эвтаназии». К основному блоку «Мира» было пристыковано пять орбитальных блоков с различной научной аппаратурой, выполнившей множество экспериментов, многим из них еще до сих пор не дана достаточно объективная оценка и не определена их научная и практическая ценность. На станции, конечно же, случались различные нештатные ситуации, связанные с выходом из строя тех или иных блоков, но она показала свою высокую «ремонтабельность». И она наверняка еще послужила бы, если бы к тому времени у России не было стольких финансовых и экономических проблем и если бы США не так настойчиво использовали наши трудности в своих целях.

Американцы умело использовали складывавшуюся в то время ситуацию и в рамках комиссии Гор — Черномырдин дерзко гнули нас только в свою пользу. Эта больная для « космического народа» тема может быть и наверняка когда-либо станет предметом отдельного исследования, которое объективно оценит всем известные факты, события и действия конкретных лиц, принимавших промежуточное и окончательное решения по затоплению станции «Мир». Скажу честно: задуматься есть над чем! И проблематично тут утверждать, что победил здравый смысл, ибо этот «здравый смысл» умело готовили и формировали.

Факт в том, что победила концепция, предложенная американской стороной, а наши сторонники затопления только подгоняли свои выводы и взгляды под заокеанские мысли, поскольку и деньги, и указания шли в основном с «той стороны». Все наше околокосмическое ведомственное сопротивление выглядело как неуклюжие действия блудницы, которая твердо знает, что ей придется уступить — но за хорошее вознаграждение. Я далек от огульного охаивания американской линии поведения, хотя она и была не безукоризненной. Но им выделили деньги, и они горели желанием их тратить. Хотя, чисто гипотетически, можно было предложить вариант продолжения работ на «Мире» с постепенной заменой старых орбитальных блоков на новые, но поэтапно. Я не крупный специалист в этом деле, но знаю, что многие люди, работающие в этой отрасли, не отвергают такой вариант.