Полководцы и военачальники Великой Отечественной. (Выпуск 1)

А тем временем значительно западнее десятки быстроходных кораблей под покровом ночи мчались к южному берегу губы Маативуоко (Малая Волоковая). На них находилось в общей сложности около 3 тысяч бойцов морской пехоты. Внезапность удара позволила высадить десант с ничтожными потерями (один убитый, пять раненых).

Той же ночью после мощной артиллерийской подготовки двинулись на штурм хребта Муста-Тунтури части Северного оборонительного района. Морские пехотинцы шли сквозь пургу. Колючий снег слепил глаза, ноги скользили по обледенелым скалам. Гитлеровцы яростно отстреливались, цепляясь за каждый камень. Но ничто не могло остановить натиск советских бойцов. К полудню морские пехотинцы форсировали хребет и соединились с десантом, наступавшим на фланге, а затем и с частями Четырнадцатой армии. Вскоре наши войска вышли на побережье Печенгского залива. Широкая водная преграда приостановила дальнейшее продвижение.

Вечером 10 октября А. Г. Головко был на КП командира бригады торпедных катеров.

— Готовьте катера для прорыва в Лиинахамари. Вместе с морскими охотниками Зюзина захватите пятьсот десантников. Высаживать прямо на пирсы порта. Учтите: кадры для будущей нашей Печенгской базы уже подобраны.

— А как батареи на мысе Крестовом? Они же закрывают туда вход, словно пробка в бутылку…

— Туда уже пробиваются разведчики Барченко и Леонова. Я надеюсь на них. Где карта?

И вновь раздумья над картой. Порт Лиинахамари расположен в устье Печенгского залива. Вход здесь узкий, извилистый. В скалах берега гитлеровцы укрыли батареи. А самые опасные из них — на мысе Крестовом, преграждающем вход в залив.

— Кто из ваших раньше бывал в Лиинахамари? — спросил командующий.

— Только Шабалин.

— Хорошо. Попытаемся найти вам в помощь и старых лоцманов, которые знают здесь каждую извилину залива.

Решили, что первыми в залив направятся два катера под командованием капитан-лейтенанта А. О. Шабалина. Они высадят головную группу десанта и вместе с тем разведают путь для остальных катеров, в случав необходимости пробьют проходы в заграждениях — бонах и сетях. За ними пойдут пять катеров капитана 2-го ранга С. Г. Коршуновича. И наконец, последними с основными силами десанта в порт прорвутся пять наших малых «охотников» капитана 3-го ранга С. Д. Зюзина. Их будет прикрывать дымовыми завесами еще один торпедный катер.

— Когда же начнем? — спросил Кузьмин.

— Сразу же, как будет взят Крестовый.

На ночлег командующий флотом расположился в землянке Кузьмина. Часу в четвертом утра их разбудил связист. Он принес срочную телеграмму. Подсветив фонариком, Головко прочитал ее и протянул Кузьмину.

— Вот и благословение получено. Нарком интересуется, какова будет роль флота в освобождении Печенги, и считает весьма желательным участие флота в занятии будущей военно-морской базы и крупнейшего пункта на Севере.

— Как? — удивился Кузьмин. — Значит, вы послали разведчиков на мыс Крестовый и приказали готовить десант, еще не имея никаких указаний Центра?

— Обязанность подчиненного — предугадывать мысли начальства, рассмеялся адмирал. — Мы так и поступаем. Ведь и без подсказки со стороны было очевидно, что высаживать десант там необходимо. Лиинахамари — ключ к Печенге. А ключ к Лиинахамари — батарея на мысе Крестовом. Так зачем же было время терять? Теперь мы доложим Москве, что не только горим желанием выполнить приказ, но кое-что уже делаем… Немецкий гарнизон Лиинахамари ждет удара откуда угодно, но только не с моря. А мы нагрянем именно с моря…

12 октября разведчики доложили, что они пробились на мыс Крестовый и атакуют расположенные там батареи.

— Теперь слово за вами с Зюзиным, — сказал адмирал Кузьмину. Созовите командиров кораблей и подразделений десанта.

Когда все собрались, Головко объяснил офицерам задачу и проводил их до причала. А там с катера на катер передавался испещренный подписями лист. Головко прочитал его.

«Настал долгожданный час для нас, катерников-североморцев, добить фашистских захватчиков в Заполярье, вернуть стране Печенгу и навсегда утвердить там победоносное знамя нашей Родины. Мы клянемся, что, не жалея ни сил, ни самой жизни, с честью выполним эту задачу! За нашу прекрасную Родину!..»

— Кто это написал? — спросил командующий.

— Сообща сочинили, — отозвались матросы. Адмирал подал лист одному из политработников:

— Немедленно передайте в редакцию. Пусть утром же будет напечатано в газете.

Через два часа катера Шабалина на полном ходу влетели в теснину фиорда, мгновенно превратившегося в огненный коридор. Оба берега гремели выстрелами. Не сбавляя скорости, Шабалин прижался как можно ближе к западному берегу — он обнаружил мертвое, непростреливаемое пространство. Вот и порт. Десантники на ходу спрыгивают на берег, занимают оборону, захватывают причалы. А катерники спешат навстречу другим кораблям. Стрельба в порту не стихает. Но все новые десантники кидаются в атаку.

Двое суток шли бои за Лиинахамари. 14 октября сюда вновь прорвались катера. На этот раз они пришли, чтобы переправить наши войска с восточного на западный берег Печенгского залива.

Кругом еще полыхали пожары. Головко с возвышенности оглядывал окрестность.

— Ну, здравствуй, Печенга, русская земля!

Адмирал стоял без фуражки. Ветер развевал рано поседевшие волосы.

Под холмом шли пехотинцы и моряки. Они спешили дальше на запад, к Киркенесу. Там уже была Норвегия. Советские воины шли освобождать ее многострадальный народ от фашистского ига. Через неделю и там стихнут выстрелы.

А севернее, в штормовых просторах Ледовитого океана, бои будут продолжаться до самых последних дней войны. Но теперь уже никто не сомневался, даже наши недруги, что исход борьбы предрешен и полный разгром врага неминуем.

Таким и запомнился адмирал Головко всем, кто знал его, — неутомимым и устремленным вперед.

Арсений Григорьевич прожил яркую жизнь и до конца дней своих был связан с морем, с флотом. После войны работал начальником Главного морского штаба, командовал дважды Краснознаменным Балтийским флотом, с ноября 1956 года — первый заместитель главнокомандующего ВМФ. При его участии флоты оснащались новым оружием и новыми кораблями. Боевой адмирал щедро дарил опыт и знания молодому поколению матросов и офицеров.

Правительство, народ высоко оценили его заслуги перед социалистическим Отечеством. Свидетельство тому — награды: четыре ордена Ленина, четыре ордена Красного Знамени, два ордена Ушакова 1-й степени, орден Нахимова 1-й степени, два ордена Красной Звезды и многие медали.

Умер он в расцвете творческих сил 17 мая 1962 года на 56-м году жизни. Народная память свято бережет его имя. Адмирал Головко живет в делах советских военных моряков, в названиях кораблей и городских улиц.

Полковник запаса А. Крылов, полковник В. Соколов

Маршал авиации Семен Жаворонков

Погожим летним днем 1926 года на одном из подмосковных аэродромов появился среднего роста военный в форме пехотинца. Среди тарахтевших повсюду моторов проносившихся над головой крылатых машин он чувствовал себя не совсем уверенно, но не подавал виду и засыпал вопросами сопровождавшего его авиационного командира.

— Какой фирмы вон тот оригинальный аэроплан?

— Почему так коптит мотор взлетевшей машины?

— Сколько требуется времени, чтобы стать летчиком?

Авиационного командира вопросы не удивляли, и он охотно отвечал, рассказывая о новых самолетах, о летной подготовке, об особенностях эксплуатации авиационной техники.

— Совсем недавно получили наш отечественный истребитель И-2. Он значительно лучше своего предшественника И-1. Летчики им довольны… А коптят некоторые моторы из-за дрянного бензина или по причине плохой регулировки газа… Летчики учатся несколько лет, и некоторые из них долго приобретают навыки управления самолетом. Другие входят в строй быстро…