Козьма Прутков
Козьма Прутков читать книгу онлайн
Козьма Прутков — один из любимых и давно уже нарицательных авто-ров-персонажей, созданный мистификационным талантом Алексея Толстого и братьев Владимира, Алексея и Александра Жемчужниковых. Популярность Козьмы у поколений читателей огромна по сей день. Его помнят, его цитируют, о нем говорят. Новое жизнеописание отличает полнота и новизна материала. Книга о Пруткове построена на комментированном изложении биографических заметок о нем и его предках ; на материалах жизни и творчества Жемчужниковых и Толстого, в той части, в которой они касаются Пруткова. Фоном жизнеописания послужила обстановка культурной и общественной жизни России середины XIX века, как она отражалась в тогдашней юмористике (в литературе и изобразительном искусстве).
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Помимо этих хитросплетений, в пьесе есть еще и загадка: гимназист Ванюша, «сирота, известный в городе под названием Финик».
Чей он сын?
«Ложный друг Силина» немец Керстен обещает раскрыть тайну «в день исцеления немой вдовы». Он делает это в присутствии всего общества, но обиняками и напевая:
Керстен (торжественно выступает вперед и поет под музыку соч. К. А. Булгакова)
Все (поют хором, обращаясь друг к другу с любопытством)
Керстен
Все (хором)
Керстен
Все (хором, лукаво)
Керстен
Все (хором, печально)
Керстен
Все (хором, показывая на губы и печально качая головою)
Керстен
Все (с любопытством)
Керстен
Все (настоятельно)
Керстен
Все(бросая вверх шапки)
Первоначально пьеса называлась «Министр плодородия», а жанр ее был обозначен как комедия. Наиболее острая и, как всегда, актуальная фантазия Козьмы Пруткова носит в окончательном виде название «Торжество добродетели» и приписана его сыновьям Антону и Агапию. Само название — горький сарказм, ибо в комедии речь идет о полном попрании добродетели и о торжестве пороков: властолюбия и подлости. В гротескной, наивно-обнаженной форме, в духе «художественного примитива», с комично-старомодными репликами в сторону, когда героя, кроме зрителей, якобы никто не слышит, со схематичной прямотой и гражданской смелостью, едва завуалированной «иностранными» фамилиями персонажей и действием, происходящим будто бы в «Париже», разворачивается интрига правительственного переворота — мелкого, «дворцового», связанного с перераспределением министерских портфелей.
В пьесе хороши все. Она представляет зрителю вертикальный срез общества, отравленного карьеризмом и жаждой власти, готового на обман, шантаж, предательство под маской благонамеренности и любви к отечеству. Выходя из роли важного сановника и поэта, поборника чистого искусства, Козьма Прутков в «Торжестве добродетели» с наивно-сатирическим пафосом обличает современных ему (и нам) политиканов (министр плодородия), журналистов (де Легероньер), чиновников (Гюгель), спецслужбы (полковник Биенинтенсионне)… Не удивительно, что министр внутренних дел России Валуев запретил пьесу к опубликованию. Необыкновенно другое: каким образом комедия в 1864 году была принята «Современником» и даже дошла до стадии корректуры?!
Спустя двадцать лет, редактируя второе издание сочинений Пруткова, В. М. Жемчужников захотел включить пьесу в собрание, но у него не было текста. В письме А. Н. Пыпину от 24/12 февраля он сообщает: «Во имя покойного Козьмы Пруткова, которого память (как ныне оказывается из радушного приема публикою издания его сочинений) достойно чтится по сию пору, — прошу Вас наиубедительнейше: нет ли возможности поручить кому-либо пересмотреть в бумагах бывшей редакции „Современника“ (если таковые остались) за 1860–1864 годы, — не найдется ли там рукописи, или даже корректурных листов комедии Козьмы Пруткова „Министр плодородия“. — Она была дана мною в 1860–1864 годах, охотно принята редакциею, но, как мне сообщили потом, — не пропущена ценсурой (поэтому я и говорю о „корректурных листах“). Я помню, что мы все смеялись тогда, что Валуев принял тип министра за свой. Теперь я не нахожу подлинной рукописи этой комедии у себя и не могу съездить в СПб. и поискать ее там, в бумагах покойного графа Перовского; а между тем хотелось бы поместить ее во втором издании сочинений Козьмы Пруткова. Хотя в этой рукописи, которая была передана мною редакции „Современника“, эта комедия была немного переделана, именно в цензурных видах, но я мог бы теперь повсюду выкинуть эти переделки и восстановить подлинник по памяти; а восстановить ее всю по памяти — мы не можем: ни я, ни брат мой Алексей, ибо уже стары, живем не вместе, да и духом не прежние».
Тогда найти корректуру не удалось. Это сделал исследователь В. Э. Боград, отыскавший листы в архиве Академии наук СССР в Ленинграде (ед. хр. 172). Впервые комедия была опубликована в издании «Литературное наследство» в 1959 году, то есть почти через сто лет после ее создания [157].
Поскольку речь в ней идет о вечных человеческих страстях, о той порочной ауре, которая окружает власть, о противоречивой игре интересов, об интриганстве, составляющем механику господства, то совсем не странно, что третий век сохраняют свою актуальность реплики прутковских персонажей:
Министр …Плодородие должно зависеть от министерства, то есть от меня. Я не хочу, чтобы в нашем отечестве что-либо росло и рождалось без моего позволения. О всех посевах надо будет представлять мне смету на утверждение. Без моего ведома чтоб никто не смог посеять ниже кресс-салату. Все, что вырастет мимо меня, — вон!
Гюгель. Я говорю, что нет на свете государства свободнее нашего, которое, наслаждаясь либеральными политическими учреждениями, повинуется вместе с тем малейшему указанию власти.
