Тревожная служба

Об опасном соседстве стало известно майору А. П. Артеменко. Ему сообщили об этом местные жители, случайно увидевшие на островке нездешних людей. Рано утром (в день моего возвращения в городок) мой заместитель послал на островок хорошо вооруженную разведывательно-поисковую группу. Бандитов не удалось захватить врасплох. Началась перестрелка, продолжавшаяся несколько часов.

Вот тогда-то пули и изрешетили стены дома, в котором я жил, выбили стекла. Схватив Володю и Нину, Мария Ануфриевна легла на пол, прикрыв собою детей.

- Только что звонил Виктор Данилович (В. Д. Пащук - командир автороты полка. - А. К.), - сообщила мне жена, - сказал, что разыскал стекольщика и сейчас пришлет.

Было не до сна. На машине, которая привезла стекольщика, я поспешил в штаб полка...

* * *

В деревне всего-навсего одна фамилия - разросшийся до огромных размеров род. Почти никто уже не помнил, кем люди доводились друг другу, но в обиду никого не давали. Прав, не прав - все равно защищают. Самая настоящая круговая порука.

Что только не предпринимали мы, чтобы разведать силы бандитов, осевших здесь, - тщетно. Даже "нищие", направляемые нами, успеха не имели. "Бог подаст!" - говорили им местные жители и либо бесцеремонно выпроваживали из хат, либо закрывали двери перед самым носом.

Помогла нам молодая женщина, собиравшая в лесу грибы. Встретив наш наряд, она сообщила важные сведения и тотчас ушла "подальше от греха", как она выразилась.

Предвидя крах фашистского рейха, буржуазные националисты по указке своих хозяев в самых недоступных местах задолго до прихода частей Советской Армии оборудовали укрытые от людских глаз жилища - схроны, в которых были казармы, склады оружия, боеприпасов и питания. Нередко схроны представляли собой сложные инженерные сооружения в два-три этажа. Именно такое убежище и находилось под одним из домов в деревне. Банда, отсиживавшаяся в схроне, была многочисленной и хорошо вооруженной. Действовала она дерзко, стремительно. Налетит, ужалит, как скорпион, и скроется. Сколько мы ни гонялись за ней - безуспешно.

Командование отрядом, сформированным из двух рот и других подразделений, я поручил начальнику штаба полка Сергею Федоровичу Корзенкову. Ставя задачу, я обратил главное внимание на организацию взаимодействия и связи в бою, политическую работу с личным составом.

Чтобы избежать ненужных потерь, отряд скрытно сосредоточился на подступах к деревне ночью, а на рассвете начал прочесывание. То тут, то там вспыхивала перестрелка. Были схвачены многие бандиты. Уже не одну повозку нагрузили их оружием и боеприпасами - здесь были пулеметы, автоматы, гранаты, взрывчатка. Но пятистенный дом, высившийся в центре села, не подавал признаков жизни. А именно о нем сказала нам молодая женщина.

- Хотят отдать малое, чтобы спасти большее, - сказал Корзенков. - Не выйдет!

Командир роты старший лейтенант Петр Степанович Зырянов, командир взвода лейтенант Владимир Митрофанович Реутский и рядовой Владимир Ефимович Гориков, выполняя приказ начальника штаба, первыми ворвались в дом. Никого. Тщательно осмотрели полы, стены, фундамент и вскоре обнаружили хитро замаскированный люк. Распахнув его, Зырянов крикнул:

- Вы окружены. Сдавайтесь!

В ответ - ни звука.

- Товарищ старший лейтенант, давайте подарим бандитам дымовую шашку, а? - предложил Зырянову рядовой Гориков. - Есть у меня одна в вещевом мешке.

- Подарим, мы не жадные. Угощай!

Подарок не понравился бандеровцам. Из подземелья послышалась брань, загремели выстрелы, одна за другой вылетели три гранаты.

Если враг не сдается, его уничтожают. Стали метать гранаты в люк и воины полка. Взрывы слышались глухие. Видимо, гранаты рвались на большой глубине и не причиняли бандитам вреда. Автоматная очередь хлестнула из-под стены хозяйственной постройки - там тоже был люк-отдушина. И тогда Корзенков решил взорвать убежище бандитов.

Начальник инженерной службы полка старший лейтенант Виктор Константинович Иванов и рядовой Михаил Григорьевич Гавриш умело справились с поставленной перед ними задачей. Трехэтажный схрон и засевшая в нем крупная банда перестали существовать.

* * *

Прохожий по-хозяйски, со смаком уплетал яичницу с ветчиной. Корочкой хлеба вытер оставшееся на сковороде сало и отправил корочку в рот. Подставив заскорузлую ладонь, смахнул в нее крошки со стола - и тоже в рот. Выпив глиняную, с добрый горшок кружку ядреного кваса с содой, он громко рыгнул и встал из-за стола. Был гость кряжист, широк в кости и большеголов. До самых глаз зарос густым черным волосом. Он заученным движением расправил бороду, помолился на висевшие в святом углу иконы, поклонился в пояс хозяйке и густым басом пророкотал:

- Спасибо, хозяюшка, за хлеб, за соль.

- На здоровье, - певуче ответила красивая украинка. - Не взыщите, добрый человек, - чем богата, тем ц рада.

- Курят у вас? - осведомился прохожий.

- Курите, курите, - разрешила женщина. - Без табачного дыма и в хате как-то тоскливо. Муж мой курил.

- А где же муж-то?

- В Червонной Армии. Второй месяц служит соколик мой!

- Скучаешь небось? Налюбиться-то, поди, так и не успела?

- Какое там... Только свадьбу сыграли, а тут вскорости и повестка. Ничего, впереди времени много. - Хозяйка влюбленными глазами досмотрела, на фотографию мужа, висевшую на стене. - Он у меня танкист! - с гордостью добавила она.

- Понесла? - бесцеремонно расспрашивал старик, глаза его, черные, жгучие, бегали по ладной фигуре молодой женщины.

- Понесла...

- Как живете-то? Бандиты не тревожат?

- Какое там - не тревожат! И что это за люди? - начала жаловаться хозяйка. - От немцев терпели. Ну ладно, те - чужие. Войдут, бывало, лопочут что-то, а что - и в толк не возьмешь. Поймешь, когда со двора что-нибудь поволокут. Эти же - свои, на одном языке говорят. А что вытворяют, батюшки-светы! Хуже фашистов.

- Гляди ты, - буркнул старик.

- От околицы до центральной площади скачут с гоготом, свистом. Каждый держит в руке винтовку и лупит куда попало. С криком разлетаются по сторонам куры и гуси. Многие под копытами гибнут. Прямо, как в гражданскую. Дедушка рассказывал, что тогда так же вели себя какие-то Махно, Ангел, Ус, Маруська... Вот и эти такие же. Пристанут как с ножом к горлу: давай хлеба, сала, горилки, обужи-одежи, давай коней. А где взять? Они же, ироды, почитай, каждую неделю наведываются. Особено бесчинствует банда "Левши".

- Это кто же такой?

- Самого не видела ни разу. Говорят, кулацкий сынок. Советы у папаши отняли мельницу, крупорушку, маслобойню... Вот сынок и зверствует. Он, слух был, трех жен в гроб вогнал.

- Гляди ты, - снова буркнул гость. Затянулся цигаркой и спросил: - Куда же народ-то смотрит? Или кишка тонка?

- Почему - тонка? - обиделась хозяйка. - Вначале, по правде сказать, боязно было. Даже мужики не знали, что делать. Дашь бандиту хлеб, сало, коня - сам ноги протянешь и семья тоже. Не дашь - тебя повесят, жену и детей малых не пожалеют. Куда ни кинь - все клин. Теперь - другое. На днях у нас отряд самообороны образовался. Вся деревня записалась. Даже женщины. Я пулеметчица! - погордилась женщина.

- Что, и пулеметы у вас есть? - удивился гость.

- И не один! А еще - винтовки, автоматы, гранаты... Все ложа в сельсовете сложили. В стрелковом кружке каждый день идут занятия. Завтра будут экзамены, а после них оружие выдадут на руки. Пусть теперь "Левша" сунется. По тревоге вся деревня вмиг соберется.

- Как же вы решили тревогу объявлять? - поинтересовался старик. Церкви у вас нет, в набат не ударишь.

- "Левша" сам объявит, - улыбнулась женщина. - Я же говорила, с каким шумом он в деревню врывается. Раньше мы от него по погребам прятались, разбегались кто куда. А теперь к сельсовету будем собираться. Между прочим, бандиты всегда нас к сельсовету сгоняли, когда объявляли о поставках провианта...

Долго беседовали скупой на слова прохожий и словоохотливая хозяйка. Наконец старик засобирался.