Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.

Крепко жму руку, твой [подпись]

P.S. Вл. Ив-ч, услышав мой голос, сказал: «А! Поздравляю, ты принят в Союз Писателей». Оказывается, 22-го ему сказал об этом Ефремов.

И очередное письмо от Г. Альтова с приложением — письмом в литобъединения о призе «Гриадный Крокодил».

Уважаемый Аркадий Натанович!

Час назад получил резолюцию московского литобъединения. Право, Вы слишком строго ее оценивали. Резолюция не хамская, это просто игривость.

Пришлось выпустить джинна. Я берег эту штуку для других целей: мне хотелось, чтобы три наших литобъединения учредили премию за лучший научно-фантастический фильм. Мне казалось, что полезно учредить — на общественных началах — такую премию. Ведь есть даже премии за фильмы с авиационной тематикой… Но всё это пришлось оставить: фантастика требует жертв.

Поздравляю Вас с праздником, желаю успехов

Г. Альтов

Комиссии по научной фантастике (Баку)

Литобъединению писателей-фантастов (Москва)

Комиссии по научной фантастике (Ленинград)

Дорогие товарищи!

Прежде всего, хочу поблагодарить вас за внимание, с которым вы рассмотрели предложения, касающиеся борьбы с лавиной повторов в научной фантастике.

1. Ленинградские фантасты приняли следующую резолюцию: «Комиссия разделяет точку зрения преамбулы относительно необходимости борьбы с халтурой и штамповки одинаковых сюжетов, но считает, что „Регистр“ не может принести в этом смысле практической пользы и ни в какой мере не оправдывает надежд составителя».

Очень хорошо, что необходимость борьбы с халтурой не вызывает сомнения. К сожалению, ленинградские коллеги не указывают — как бороться. Именно в целях борьбы с халтурой я и внес два своих предложения. Оправдают ли они возлагаемые на них надежды? Я настроен оптимистически: мне кажется, что они уже с лихвой оправдали.

Задача состояла в том, чтобы обратить внимание фантастов на недопустимость прямых повторов («тех же щей, да пожиже влей»). Чисто психологическая операция: фантасты должны были заметить и запомнить мысль об опасности повторов. И это уже достигнуто. Заметили и запомнили. Хорошо заметили и надолго запомнили.

Конечно, в ближайшие месяцы появятся ранее запущенные в производство «мамонтовстречные» и т. п. «произведения». Но я уверен, что уже через полгода поток «тех же щей» поуменьшится.

Раздражение, сопутствовавшее психологической операции, пройдет, а полезное действие останется.

Ну, а если не у всех останется, разве нельзя повторить?

2. Бакинские фантасты — в большинстве — тоже считают, что с повторами надо активно бороться. Это побуждает к поискам новых форм борьбы с халтурой — помимо Регистра.

Раз большинство товарищей считает, что Регистр не оправдает надежд и нужно идти дальше, я готов идти. Тем более что московские фантасты указывают конкретные пути.

3. По мнению литобъединения московских фантастов, наиболее ценным в «Регистре» является десятичная система регистрации, принятая — для каталогизирования — в передовых странах мира. В связи с этим работа должна получить признание в организации, занимающейся данной проблемой, — в ЮНЕСКО. К каковой организации меня и отсылают.

Хотя при голосовании не было единодушия, но в числе коллег, голосовавших за эту резолюцию, были фантасты особо компетентные в проблеме повторов. Это заставляет меня присоединиться к их мнению.

Практическим выводом инициативы, проявленной коллегами, принявшими резолюцию, является учреждение — по согласованию с ЮНЕСКО — приза «Гриадный Крокодил», присуждаемого за наихудшее научно-фантастическое произведение года.

Ежегодные призы, как свидетельствует практика кинематографии, не уступают по своей ценности десятичной системе каталогизирования. Приз «Гриадный Крокодил», надо надеяться, будет эффективным средством борьбы с «теми же щами».

Прилагаю Статус приза, предусматривающий порядок его присуждения и вручения, а также фотоснимки, сделанные с первого полностью готового к вручению приза.

Я понимаю, что «Гриадный Крокодил» — не панацея. Но было бы нереально искать средство, способное одним махом ликвидировать халтуру в фантастике. Нужна цепь продуманных и последовательных действий, и «Гриадный Крокодил» — лишь звено цепи.

С уважением [подпись] Г. Альтов

§ 1. «Гриадный Крокодил» — приз за наихудшее научно-фантастическое произведение года. Назначение приза в том, чтобы воздать по заслугам халтурным сочинениям, бросающим тень на весь жанр научной фантастики.

Примечание: «Гриадный Крокодил» присуждается вне зависимости от размеров и формы произведения (проза, поэзия, киносценарий и т. д.).

§ 2. Приз представляет собой укрепленную на пластмассовой подставке стеклянную сферу (см. снимок), внутри которой — в глубоком вакууме — находится фигура крокодила, выполненная, в основном, из кислорода, кремния и алюминия. Крокодил держит в руках вилы. На подставке, рядом со сферой расположена металлическая пластинка, на которой выгравированы — год, фамилия автора и название произведения.

§ 3. В соответствии с духом пожеланий литобъединения московских фантастов, решение о присуждении «Гриадного Крокодила» может вынести только ЮНЕСКО.

Примечание 1: Временно (до согласования с ЮНЕСКО) определение наихудшего научно-фантастического произведения производится Клубом любителей фантастики при Доме Детской Книги (Москва).

Примечание 2: Правопреемником Клуба любителей фантастики является Клуб любителей книги при библиотеке им. Ахундова (Баку).

§ 4. Решение о присуждении «Гриадного Крокодила» выносится по окончании года, но не позже 15 марта следующего года.

Примечание: Решение о присуждении «Гриадного Крокодила» за 1963 год — в порядке исключения — должно быть вынесено к 1 июня 1964 года.

§ 5. Вопросы, связанные с торжественной процедурой вручения «Гриадного Крокодила», решаются по ходу дела.

Примечание 1: Лет через 10–20, когда накопится опыт проведения подобных процедур, можно будет составить инструкцию, определяющую церемониал вручения приза.

Примечание 2: Автор, не явившийся в месячный срок за получением причитающегося ему «Гриадного Крокодила», теряет право на получение приза, который передается — в назидание потомкам — на вечное хранение и выставляется на видном месте в помещении организации, принявшей решение о присуждении.

§ 6. Приз «Гриадный Крокодил» не дает получившим его авторам прав на какие-либо льготы, например, вхождение в троллейбус или автобус с передней площадки.

Для читателя, не знакомого с историей «Гриадного Крокодила», а в особенности для тех, кому непонятно и само название премии, приводим фрагмент выступления Г. Альтова (Альтшуллера) на семинаре в Челябинске в 1986 году.

Приз назвали «Гриадный Крокодил». Почему Гриадный Крокодил?

Вы здесь люди молодые, я надеюсь, вы не помните кошмарный роман Колпакова «Гриада». Никто не помнит? Ну, вам повезло. В начале шестидесятых годов в «Пионерской правде» из номера в номер начал печататься роман Колпакова «Гриада», начались перепечатки в разных журналах, еще продолжал печататься этот роман, как появились рассказы Колпакова, повести Колпакова, появился классик, как сейчас Булычев. Кто не знает сейчас Булычева? Так тогда возник мыльный пузырь под названием Колпаков. Было потрясающе непонятно, куда смотрят издатели и куда смотрит издательство, потому что Колпаков заимствовал сюжеты, переписывал целые абзацы, слова, ситуации, идеи, он тихо-тихо орудовал так почти со всей фантастикой. Цельнотянутые произведения, бездарно скроенные. Но популярность его взрывоподобно увеличивалась.

Ребята, естественно, не прошли мимо этого; я их немножко поднатравил, мне казалось, что это вроде громоотвода: зачем, чтобы они нападали на всю фантастику, когда вот есть конкретно Колпаков. Я сказал: «Вот вам первый кандидат в призеры». Мне сказали: «Нет, его надо физически уничтожить», и принесли коллективно написанную статью. Статья была блестяще сделана. Невольно они нашли самую удачную литературную форму: никакой формы не было, статья представляла собой две строчки в начале, три строчки в конце и два ряда цитат. Они хорошо знали фантастику, дословно, они натолкнулись на целые «Гриады», переписанные у Уэллса, из романа «Когда спящий проснется». И шел кусок: вот абзац Уэллса, вот абзац Колпакова, вот еще шестнадцать страниц в таком же духе. Теперь другой кусок, здесь всего девять страниц. Вот такой анализ. В первой строчке от себя у них шли слова: «Мы учимся в школе, нас учат не списывать, а мы видим, что взрослый дядя-писатель списывает». И далее примеры. Затем заключительные строчки: «Когда мы списываем, нам ставят двойку и вызывают родителей. Как быть с таким писателем, может, он не писатель, а списыватель?» Вот такой наивный вопрос.