Непримкнувший

Однако Сталин успел таким образом отредактировать только введение и три из 42 глав учебника. Затем он предложил нам представить макет учебника в целом, а не по главам.

Через год работа была завершена, набросан новый макет и представлен в Политбюро ЦК. С грустью прощались мы с гостеприимными Горками. Это было истинное счастье в идеальной обстановке сидеть и творить: бесконечное количество раз перебирать великое духовное наследие Маркса—Энгельса—Ленина, труды историков, философов, экономистов — предшественников научного социализма, чтобы найти ключ к познанию закономерностей нашей сложной действительности.

Незадолго до отъезда нас навестили в Горках Надежда Алексеевна Пешкова и Л. Толстая — супруга Алексея Николаевича. До глубокой ночи слушали мы воспоминания и делились мыслями о двух титанах великой русской литературы.

Накануне отъезда из Горок я снова обошел мемориальные комнаты Алексея Максимовича. Вечером долго бродили по берегу Москвы-реки. Луна заливала волшебным светом всю вселенную. Лягушки раскатисто распевали свои серенады. Пахло сочной травой и рыбой.

В эту ночь зацвела сирень…

В ожидании просмотра подготовленного нами макета учебника Сталиным и другими членами Политбюро я, как и другие члены авторского коллектива, вернулся к исполнению своих прямых служебных обязанностей.

Приближался праздник советской музыкальной культуры — 175-летие Большого театра. Мне поручено было принять участие в проведении этого юбилея: помочь подготовить Указы о награждении артистов ГАБТ орденами и медалями, о присвоении почетных званий. Я с наслаждением принялся за это поручение.

Со студенческих лет Большой театр был для меня святыней мировой музыкальной культуры, академией моей музыкальной грамоты, источником непередаваемой радости и наслаждения. Начиная с 1922 г., с даты моего переезда из Ташкента в Москву и поступления в МГУ, должно быть, не было ни одной сколько-нибудь значительной постановки Большого театра и бывшего театра Зимина, а затем филиала ГАБТ, которую бы я пропустил.

Иногда это сопряжено было с великими трудностями. Но они преодолевались с боем и готовностью лечь костьми, но прорваться в зал, даже не имея билета. Ну, подумайте сами, можно ли пропустить спектакль, если сегодня в «Лоэнгрине» Вагнера заглавную партию поет В. Собинов, а партию Эльзы А. Нежданова?

Через несколько десятилетий, когда для меня стали доступными и боковая правительственная ложа ГАБТ, и Центральная — бывшая царская, и ложа дирекции, я вспоминал, каким счастьем переполнялось всё мое существо, когда я «зайцем», приткнувшись где-нибудь на галерке, трепетно ждал: вот сейчас медленно погаснет свет, раздернется тяжелый занавес и начнется волшебство «Лебединого озера». Страшно боялся антрактов: а вдруг спросят билет и выведут. И если говорить начистоту — случалось, выводили раба Божьего. Но вскоре опять какая-нибудь сенсация в Большом, и я снова, будто обладатель шапки-невидимки, оказывался там.

В послевоенный период происходит новый взлет Большого театра. Ставятся вновь или восстанавливаются в новых постановках многие оперы из русской и мировой классики.

Благодаря блестящим работам художников Ф. Федоровского, П. Вильямса, В. Дмитриева, В. Рындина и других сценическое оформление спектаклей не только не уступает теперь многим прославленным драматическим театрам, но сплошь и рядом опережает их.

Высокого художественного уровня достигает работа таких мастеров оперной режиссуры, как В. Лосский, Н. Смолич, Л. Баратов, Б. Покровский и другие.

В последующее время я имел возможность ознакомиться с оперным мастерством Праги и Парижа, Будапешта и Милана, Белграда и Нью-Йорка. Думаю, что не будет преувеличением сказать, что с точки зрения сценического мастерства в целом, многие из перечисленных постановок представляют собой шедевры мирового оперного искусства.

Однако элементарна та истина, что в оперном искусстве решающим являются певческое мастерство и звучание оркестра. При несовершенстве вокала и игры оркестра не спасет даже первоклассное сценическое оформление оперы.

Антонина Васильевна Нежданова… Я слышал её в партиях Виолетты, Людмилы, Джильды, Антониды, Маргариты, Эльзы, а также в концертных программах. Антонина Васильевна не обладала особыми внешними данными или выдающимся артистизмом, как это было присуще, по всеобщим утверждениям его современников, Ф. И. Шаляпину. Но когда вы покидали театр в вечера неждановских исполнений, у вас никогда не возникал вопрос — как играла Нежданова.

Все чародейство Неждановой крылось в её голосе. Он был чист, как горный хрусталь, мягок и нежен. Пела Антонина Васильевна с покоряющей теплотой, выразительностью и задушевностью. Казалось, что для нее не существовало трудных партий. Необъятный диапазон, виртуозное мастерство в сочетании с тончайшей эмоциональностью и составляли внешний артистизм Неждановой.

Так что я не могу ответить на вопрос: как играла Нежданова. По-моему, никак не играла, если подразумевать под этим какую-то сумму движений, жестов и прочих внешних проявлений на сценических подмостках. Но в любой своей роли она безраздельно овладевала душами своих слушателей и оставляла в них глубокий след на всю последующую жизнь.

Известно, что С.В. Рахманинов написал для Антонины Васильевны и посвятил ей свой знаменитый вокализ. Когда Нежданова высказала сожаление, что в этом произведении нет слов, Сергей Васильевич сказал:

— Зачем слова, когда вы своим голосом и исполнением можете выразить всё лучше и значительно больше, чем кто-либо словами.

Такова была чудодейственная сила неждановского голоса и неждановского мастерства.

И когда Николай Семенович Голованов познакомил меня с профессором Московской консерватории Антониной Васильевной Неждановой, уже переступившей через свое семидесятилетие, я от восторга вел себя, должно быть, подобно гимназисту, впервые дотронувшемуся до руки предмета своих поклонений.

В скорбный июньский день 1950 года в Большом зале Консерватории, погруженном в траур, я отдал последний долг этой великой русской певице.

И теперь время от времени я останавливаюсь на Новодевичьем кладбище у надгробной плиты с мраморной гирляндой и целомудренной розой — символом красоты. В ушах звучит, как серебряные соловьиные трели в подмосковную лунную ночь, неждановская музыка.

…В ноябре 1951 года состоялась Всесоюзная экономическая дискуссия в связи с разосланным проектом Учебника политической экономии. Дискуссия была организована в клубе ЦК. Был привлечен весь цвет общественных наук. Дискуссия проходила очень горячо и показывала большую заинтересованность всех научных работников — экономистов и не только экономистов, а также преподавателей в создании квалифицированного учебника.

Подавляющее большинство участников одобряли подготовленный нами макет, но вносили те или иные поправки, давали советы по структуре учебника и по отдельным формулировкам. Но, как и во всякой свободной дискуссии, были явно заушательские выступления, были и вульгарные, совершенно не квалифицированные.

На основе материалов дискуссии мы послали Сталину:

1. Предложения по улучшению проекта учебника.

2. Предложения по устранению ошибок и неточностей.

3. Справку о спорных вопросах.

1 февраля 1952 года Сталин откликнулся на прошедшую экономическую дискуссию и наши документы большой теоретической работой «Замечания по экономическим вопросам, связанные с ноябрьской дискуссией 1951 г.». Конечно, мы, авторы учебника, с большой гордостью восприняли тогда высокую оценку, которую дал нашей работе весьма скупой на похвалы Сталин.

В своих «Замечаниях» он писал: «Некоторые товарищи во время дискуссии слишком усердно „разносили“ проект учебника, ругали его авторов за ошибки и упущения, утверждали, что проект не удался. Это несправедливо. Конечно, ошибки и упущения имеются в учебнике — они почти всегда бывают в большом деле. Но как бы там ни было, подавляющее большинство участников дискуссии всё же признало, что проект учебника может служить основой будущего учебника и нуждается лишь в некоторых поправках и дополнениях. Действительно, стоит только сравнить проект учебника с имеющимися в обращении учебниками политической экономии, чтобы прийти к выводу, что проект учебника стоит на целую голову выше существующих учебников. В этом большая заслуга авторов проекта учебника».