Black Sabbath:история группы

На самом деле в этом соперничестве не было никакого смысла. Хотя возрастающей мощи живых выступлений Оззи только предстояло пройти проверку временем, обе группы играли для одних и тех же слушателей. «Sabbath» все еще тестировала своего нового вокалиста (как сказал Айомми, «Оззи был с нами много лет. Гастроли с новым вокалистом стали для нас серьезным испытанием. Мы не знали, примут ли его фанаты „Sabbath"»), однако, не считая самых крупных фестивалей, на которые пока звали только «Sabbath», гастро­ли были совершенно схожими как территориально, так и в плане идей и их реализации.

Например, оба проекта начали активно приглашать на международные фестивали. Как сказал Оззи, любой профес­сиональный артист должен выкладываться по полной, вне зависимости от места, где он выступает: «Если в гребаном зале найдется хоть один человек, который не втянется в шоу, я буду петь только для этого долбаного ушлепка, потому что я хочу, чтобы каждый получал удовольствие. Но иногда ничего не выходит, и было время, когда я рассказывал об этом Тони: „Чувак, убери отсюда этих отморозков, потому что им, по­хоже, не нравится! Кажется, они тут уже околели!" Это меня так бесило, дружище! Так и хочется остановить шоу, подойти к ним и сказать: „Очевидно, вам, господа, тут не слишком ком­фортно, поэтому валите отсюда к чертовой матери!" Но я не настолько резкий… Дело вот в чем: я иногда так увлекаюсь, что спускаюсь в зал, и тут люди начинают спрашивать, всели у меня в порядке, а я им - „ЧТО?" А затем я думаю: „Вот же дерьмо", и публика начинает натурально сходить с ума. Нет слов, чтобы описать, как это иногда сбивает».

Тем временем гастроли набирали обороты. «Sabbath» с закрепившимся в коллективе Элиси в октябре объехала Чи­каго, Питтсбург, Толедо, Детройт, Коламбус и Индианаполис, ненадолго задержавшись в Милуоки, когда Гизер Батлер был ранен брошенной на сцену из зала бутылкой. Один из по­мощников группы на том концерте взял микрофон и начал ругать слушателей, толпа серьезно разозлилась, и возник стихийный бунт. Как позднее вспоминал басист, «по-моему, мы как раз играли интро к „N.I.B.", когда я услышал, как что-то ударило по тарелкам. А затем мне по голове. Вот я играю „N.I.B.", а в следующую секунду я уже весь в крови! При­шлось уйти со сцены. К сожалению, это произошло, когда свет был выключен, так что люди подумали, что мы ушли все! Наш тур-менеджер, кретин несчастный, вылез на сцену и спросил у слушателей, не думают ли они, что сейчас сно­ва 1776 год? (1776-й - ключевой год Американской революции. В 1776-м была принята Декларация независимости). Вот уж точно, именно это следовало сказать американской толпе… Мы его и так ненавидели, потому что он стучал менеджерам, кого мы хотим уволить. Этот идиот продолжал трепаться, пока не довел толпу до совершенно­го исступления. Сейчас я в больнице, и сюда уже привозят подростков в футболках „Sabbath", покрытых кровью. Мы все лежим здесь, как солдаты после сражения. Хорошо, что сюжет об этом прошел только в местных новостях!».

Батлер успел вовремя восстановиться, поэтому группа успешно отыграла все октябрьские и ноябрьские концерты американского турне, а затем отправилась в свое первое путешествие по Японии. За четырьмя выступлениями в Токио, которые начинались с 16 ноября, последовали шоу в Киото и Осаке: один концерт пришлось прервать на середине, при­чем из-за Айомми, которому до этого момента удавалось счастливо избегать большинства опасностей. Но в этот раз ему не повезло - его свалило пищевое отравление: «Видимо, я съел что-то не то перед концертом, - вспоминает он, - и неожиданно потерял сознание. Помню только иглу, торча­щую у меня из руки».

Затем были выступления в Австралии при поддержке мест­ной группы «Rose Tattoo». На одном из концертов в Сиднее Гизер повредил палец. Тем не менее он хоть и не без труда, но все же выступил на нескольких следующих шоу. Оставшиеся концерты пришлось отменить. Концерты в Сиднее, увекове­ченные для потомства в виде бутлега, представляют некото­рый интерес из-за Ронни Джеймса Дио: как-то он попросил публику обратить внимание на крест, воздвигнутый прямо на сцене в честь преподобного Фреда Найла. Дело в том, что этот Найл, лидер религиозной группы, известной как «Фес­тиваль Света», подался в политику и активно выступал против хеви-метала, считая его злом. В результате его действий про­дажи альбома и билетов на концерты «Sabbath» только рос­ли, за что Дио и решил его «поблагодарить».

Примерно через пару недель, в декабре, «Sabbath» в со­ставе Дио, Айомми, Батлера и Эписи удалилась в Беркшир, а именно - в студию «Startling Studios» неподалеку от Эскота, чтобы записать песню для готовящегося фильма под назва­нием «Heavy Metal». В «Startling Studios» работали многие музыкальные знаменитости того времени, включая ее преж­него владельца - Джона Леннона, который записал там свою пластинку «Imagine», после чего продал студию Ринго Старру. (По несчастливой случайности, Леннон был убит всего за пару дней до приезда музыкантов в студию. -Дж. М.)

Судя по новой песне «Sabbath», «The Mob Rules», за ней должны были последовать еще более сильные композиции. В конце концов, у музыкантов за плечами было много силь­ных вещей…

Для британской музыки этот период стал необычным: в конце 1980 года любители металла обратили свое внимание на новое звучание, по сравнению с которым «Sabbath» мо­ментально стала казаться прошлым веком.

В середине семидесятых «Black Sabbath», наравне с «Led Zeppelin» и «Deep Purple», образовала так называемую «не­честивую троицу» британского хард-рока и хеви-метала. В без­раздельном господстве этой троицы не сомневался никто, хотя некоторые фанаты называли и другие серьезные команды, вроде «Rainbow», «Motorhead», «Uriah Heep», «Bad Company», «Nazareth», «Judas Priest» и «Thin Lizzy», которые образовали мощный второй эшелон, следующий за тремя мастодон­тами. Несмотря на то что во второй половине семидесятых британская музыка была разбавлена панком и зарождающей­ся электроникой, казалось, что британское рок-трио вечно будет сиять на музыкальном небосклоне, распевая о чародеях и драконах.

Но в начале 1979-го все изменилось. Журнал «Sounds», редактором которого тогда был Алан Льюис, а одним из веду­щих журналистов - Джефф Бартон, уловил в воздухе эхо новых звуков, раздающихся из некоторых пабов, по большей части находящихся в районе Лондона, Ньюкасла и централь­ных графств Англии. Целый ряд групп, самой яркой из которых в 1979-м был лондонский квинтет «Iron Maiden», совершил новый прорыв в музыке. За основу эти молодые таланты взя­ли хеви-металлические наработки «Sabbath», в которые затем были добавлены элементы панка (как в риффы, так и в тек­сты), что позволило создать более быструю и жесткую "музыку, чем у их предшественников. Площадки, где выступали эти группы, пока были маленькими, альбомы свои музыканты вы­пускали (если вообще выпускали) на крошечных лейблах. с минимальными бюджетами, и тем не менее Льюису и Бартону сразу стало ясно, что этому феномену срочно требуется собственное название. Тогда Льюис и предложил термин «новая волна британского хеви-метала», который сложился в почти непроизносимую аббревиатуру НВБХМ.

Ни один из журналистов не ожидал, что этот термин по­лучит столь широкое распространение. Тем не менее, по­скольку группы начали набирать популярность, это обозна­чение стало актуальным и с тех пор прочно укрепилось в музыкальной среде. Фанаты обожали новых кумиров, успеш­но сплавивших грязную панковскую атмосферу с виртуозно­стью, присущей классическому металлу (хотя последнего в те дни было не так уж много). Созданные молодыми группами каноны, свежие и актуальные по тематике, оставляли старую гвардию далеко позади.

Успеху НВБХМ способствовали сразу несколько факторов, и среди них - то, что к 1979-му и «Sabbath», и «Deep Purple», и даже мощнейшая «Led Zeppelin» уже пережили период своего расцвета. Как мы уже увидели, классический состав «Sabbath» распался: ушел 0ззи, ушел и вернулся Гизер, а Уорд стал нетрудоспособен. «Purple» распалась в 1976-м, и музы­канты не воссоединялись до 1984 года. В то же время «Zeppe­lin» боролась с неприятностями, как внешними, так и внутри коллектива. Все это выбивало музыкантов из сил, и в декабре 1980-го, через три месяца после трагической смерти удар­ника Джона Бонэма, «Zeppelin» распалась. Пока эти три ма­стодонта терпели неудачи - или, по крайней мере, безуспеш­но пытались достичь прежних высот, - публика утоляла жажду тяжелой музыки, слушая сонмы новых команд самого различного уровня мастерства (как, в общем-то, и сейчас), наводнивших клубы.