Рокоссовский: терновый венец славы

- Да, тут явная неувязка.

- Скажи, Алексей, почему нам запрещено стрелять по немецким самолетам, нагло нарушающим границу?

- Что я могу ответить? - сказал Маслов. - Помните, сколько мы возились с двумя самолетами, вынужденными совершить посадку? Казалось бы, шпионаж налицо: новейшая фотоаппаратура, на пленках засняты мосты, железнодорожные узлы. Я не знал, куда себя деть, когда получил из наркомата обороны распоряжение: самолеты с немецкими офицерами отпустить и сопроводить до границы двумя нашими истребителями.

- Как понимать все это? - с возмущением произнес Рокоссовский.

- Ума не приложу.

- Алексей Гаврилович, ты же у нас «академик», скажи мне, пожалуйста, зачем мы сосредоточили нашу авиацию на передовых аэродромах и расположили склады центрального подчинения в прифронтовой полосе? Мы что, собираемся наступать?

- Вроде не похоже. Эти действия не поддаются логике.

- А ты утверждаешь, что мы не загипнотизированы Гитлером, - сказал Рокоссовский и вышел из-за стола. - Ну что ж, давай, дорогой мой начштаба, покумекаем над тем, как выполнить артиллерийские упражнения.

2

Немилосердно жгло июньское солнце. Река Случь, вдоль которой растянулся Новгород-Волынский, сузилась, обмелела -воробью по колено.

Рокоссовский возвращался на машине в штаб корпуса после посещения танковой дивизии, где проверял ее боеготовность. По темному сосновому лесу дорога бежала навстречу, как бесконечная серая лента. Расстроенный вконец старыми малобоеспособными танками, он с грустью думал о том, что если начнется война, то нечем будет встречать фашистов. Он дал две недели на то, чтобы отремонтировать изношенную технику, - но легко отдавать приказы, а вот как их выполнять, когда запчастей с гулькин нос? Он никогда не ожидал, что в таком плачевном положении окажутся механизированные войска, главная ударная сила в Киевском особом военном округе. «Надо срочно ограничить использование танков для учебных целей, - подумал он. - Может быть, хоть так сохраним кое-какой моторесурс».

Лесная чащоба расступилась сначала березовой опушкой, затем широким полем пшеницы. В ветровое стеКло машины било солнце, слепило глаза.

Он вышел из машины. Горячим, немигающим глазом стояло солнце в зените. Тревожно-безлюдным было пшеничное поле. У дороги, в листьях раскидистой дикой яблони, пряталась от жары какая-то маленькая птаха, поминутно кричавшая: цви-и, цви-и, цви-и! Возможно, она почуяла опасность для находящихся где-то рядом птенцов. Белый, с черными крапинками мотылек, взвился из-под его ноги и, кружась, скрылся на поломе усатой пшеницы.

Проехав еще около десятка километров, Рбкоссовский заметил на поле запряженную пару лошадей, а за ней, налегая на ручки плуга, шел крепкий, загорелый мужчина в белой рубашке с завернутыми рукавами, в сапогах, в соломенной шляпе, из-под которой выбивались курчавые клочья светлых волос.

- Здравствуйте, - сказал Рокоссовский.

- Здравствуйте, - остановил лошадей пахарь.

- Что же один, почему не помогают колхозники?

- Я не в колхозе, живу на хуторе. Повозились со мной в 40-м и отстали.

- Под пшеницу? - кивнул комкор на вспаханный клин.

- Нет, под озимую рожь, - ответил мужчина и, сняв шляпу, достал из нее пачку сигарет. - Курите?

- Да, спасибо, - ответил Рокоссовский, прикуривая.

Они присели у дороги на траву и задымили.

- Вижу, вы большой армейский чин, - глянув на Рокоссовского, спросил пахарь.

- Да, не маленький.

- Тогда скажите мне, — затягиваясь дымом, сказал мужчина, - успею я посеять рожь до войны?

- В поход собирайся, а жито сей, - улыбнулся Рокоссовский.

- Ну, а если серьезно?

- Как вас звать?

-Степаном.

- Так вот, Степан, судя по всему, войны с немцами нам не избежать.

- Я тоже Так думаю, - холодно заметил Степан. - А скоро?

- Думаю, скоро, - ответил Рокоссовский, глянув на часы. -Мне пора. - Он попрощался с пахарем и направился к машине.

- Но-о! - крикнул Степан, и лемех плуга довольно быстро врезался в землю. По блестящему железу потекли ручейки серой, как мелкий порошок, земли.

В штабе корпуса коикора встретил Виктор Феодосьевич Леонов.

- Константин Константинович, вы читали сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года?

- Нет, не читал.

- Вот, прочтите!

Рокоссовский, прочитав сообщение ТАСС, изменился в лице: глаза его были широко раскрылись от удивления, бгюви поднялись, губы сжались.

- Ну и как? - осторожно спросил Леонов, заметив расстроенный вид комкора.

Тот долго молчал, опустив голову, а потом, окинув тяжелым взглядом Леонова, сказал:

- Оно вызывает у меня недоумение.

-Почему?

- Оно ставит в неравные условия нас и гитлеровцев.

- Как это?

- - Что значит - не поддаваться на провокации в этот, может

быть, самый ответственный момент в жизни нашей страны? -уставился на политработника комкор. - Не потворство ли это фашистское наглости?

- Ну, это слишком, - испуганно произнес Леснов. - Наше правительство стремится использовать малейшую возможность, чтобы оттянуть начало войны.

- Конец этого начала не у нас, у гитлеровцев.

- Может быть, это является военно-политическим зонда

жом? Ведь фашистские главари не отвечают на запрос, обращенный к ним Советским правительством, о непонятном сосредоточении войск у наших границ. ⁴

- Для кого непонятном? - с сарказмом спросил Рокоссовский.

- Для всех.

- Детский лепет.

- Какой может быть детский лепет! - с возмущением сказал Леснов, - В заявлении ТАСС звучит забота партии и правительства о безопасности нашей Родины и ее жизненных интересах.

- До чего же мы наивные люди, - горько усмехнулся Рокоссовский. - Глупое решение или умное - все равно забота партии и правительства о народе.

- Вполне возможно, что это внешнеполитическая акция, и она нас не касается, - не сдавался Леснов.

- Как это не касается! - воскликнул комкор, закуривая папиросу. - Как это не касается? - повторил он. - Все, что сказано наверху, у нас должно неукоснительно выполняться всеми. Разве вы об этом не знаете? И это сообщение вносит непоправимую дезорганизацию, в первую очередь, в армейскую среду.

- Это проверка истинных намерений фашистов, - настаивал на своем Леснов.

- Об их намерениях, думаю, мы скоро узнаем, - заявил твердо Рокоссовский. - Положили голову в пасть тигру и боимся пошевелиться - не дай бог, спровоцируем его и он вдруг сожмет челюсти.

- Жестко вы все это оцениваете, - примирительно сказал Леснов, - и очень смело. Я бы вас просил: пусть этот разговор останется между нами.

- Дорогой мой, Виктор Феодосьевич, - комкор взял его за руку, - ты думаешь, что я меньше болею за страну, чем ты?

- Как раз я так не думаю.

- Боль у меня вот здесь сидит! - он стукнул кулаком в грудь. -Обидно, милый мой комиссар, что очевидные вещи плавают в тумане. И дай бог, чтобы мои опасения не оправдались, тогда мы встретим 1942 год вместе с семьями у меня дома.

- А может, раньше встретимся за праздничным столом? -улыбнулся Леонов. - Наши жены уже познакомились и поговаривают о встрече.

- Я не против.

Глава третья 1

С утра 21 июня, закончив разбор командно-штабного ночного учения, Рокоссовский пригласил командиров дивизий в выходной день на рассвете отправится на рыбалку. В здешних местах он еще ни разу не рыбачил, и ему хотелось побыть на природе вместе со своими сослуживцами. По службе в Забайкалье он знал, что неформальное общение помогает лучше узнать друг друга, снимает официальный налет во взаимоотношениях, который зачастую ограничивает инициативу и мешает раскрытию командирских способностей.

Закончив дела, он уселся в кабинете и начал листать газеты. В них он не заметил ни капли той тревоги, которая мучила его душу в последние дни. Все газеты пестрели заголовками благодушия и успокоенности. Пресса была пропитана духом заявления ТАСС.

День уже клонился к вечеру, и он вышел во двор штаба, где его сослуживцы играли в волейбол.