Мэри Пикфорд

Будущие любовники не знали, куда им деваться и что делать. Фэрбенкс любил тянуть с решением. В 1916 году он перевез свою семью в Лос-Анджелес, где каждый месяц снимался в новом фильме. Он радовался, что стал знаменит, но относился к славе, как к чему-то естественному. Купив дом на авеню Ла-Бреа, Фэрбенкс сделал братьев Джона и Роберта своими деловыми партнерами и послал сына в школу, где учились дети кинознаменитостей. В это время дела отца Бет приходили в упадок. К счастью, Фэрбенкс, получая проценты от своих фильмов, быстро разбогател. В 1916 году он вступил в концерн «Феймес Артистс-Ласки», основал собственную кинокомпанию и доверил прокат своих фильмов престижной фирме «Арткрафт».

Никто не знает, когда начался этот роман, вероятно, потому, что Фэрбенкс и Пикфорд опасались скандала. Считалось, что звезды немого кино берут от жизни все, но стараются делать это незаметно. Что до Фэрбенкса, то он, по мнению зрителей, воплощал в реальной жизни бойскаутские идеалы своих героев (в общем, он так и делал, если не считать супружеских измен). Слава сковывала Мэри как пояс верности. Маленькая Мэри была национальным символом, «мифом и легендой». «Ее имя, — писал критик К. А. Лежун, — лежало в основе современного кинематографа; ее репутация стала репутацией всей индустрии». Если бы их роман стал достоянием гласности, ее карьера рухнула бы, а вместе с ней, по мнению некоторых, рухнуло бы и все немое кино.

В конце 1916 года Ту-Ту заболела пневмонией. Бет, с которой она за последнее время снова сблизилась, приехала из Лос-Анджелеса, чтобы ухаживать за свекровью. Накануне Рождества Элла умерла на руках у Бет, и Фэрбенкс, получив телеграмму, поспешил на восток. «Это было первое настоящее несчастье в жизни Дугласа, — вспоминала Летисия, дочь Джона Фэрбенкса, — и оно застало его врасплох». Тем не менее он ни разу не заплакал на похоронах и в тот же вечер отправился на представление на Бродвее. «Ту-ту поняла бы меня», — сказал он. В отеле он нашел письмо с соболезнованиями от Пикфорд и, пребывая в шоке, позвонил ей. Чуть позже они встретились.

Они медленно ехали на автомобиле по Центральному парку. Мэри шептала слова утешения, когда Фэрбенкс вдруг остановил машину, припал к рулю и зарыдал. Для такого мужчины, как он, подобное проявление чувств было редкостью. Символично, что именно в этот момент остановились часы на приборной доске автомобиля. Мэри и Дуглас мало говорили, понимая друг друга без слов. Любовники верили, что дух Эллы наблюдает за ними и благословляет их. Через несколько месяцев Пикфорд переехала на постоянное место жительства в Калифорнию (с тех пор все ее фильмы снимались только там). Она утверждала, что переживала в то время нервный срыв. Во всяком случае, Фэрбенкс ждал ее с распростертыми объятиями.

К сожалению, там ее ждал и Сесиль Б. Де Милль со сценарием нового фильма «Романтическое приключение в Красном лесу» (1917).

Как и Беласко, Де Милль обожал играть с актерами в кошки-мышки. «Если Сесиль терял самообладание, — вспоминала Агнес, — он делал это весьма впечатляюще, начиная с простого выражения недовольства, переходя к иронии и, наконец, достигая апогея с опереточным мастерством». Так же как и Беласко, он очень жестоко обходился с актрисами. «Он доводил их до слез и думал, будто достиг некой глубины. Но на самом деле, — добавляла Агнес, — он добивался от них только истерики».

Но Мэри, которая превосходно чувствовала камеру, нуждалась всего в одном слове, чтобы понять, как нужно сыграть. Ее переполняли идеи, но она сдерживалась и не высказывала их. В итоге ни режиссера, ни актрису не удовлетворяла их работа. Сесилю не к чему было придраться, а неестественно покорная Пикфорд воображала, что на нее надели железный пояс. Впоследствии она даже хвалила Де Милля: «Он был великим продюсером, но бессердечным человеком. Он очень любил командовать, однако режиссерских способностей ему не хватало. Тем не менее я его любила», — добавляла она.

В этом фильме она попробовала себя в новом амплуа. Снимая Пикфорд в роли возлюбленной бандита, которого играл агрессивный Эллиот Декстер, Де Милль хотел акцентировать внимание на возрасте героини, показать ее не подростком, но взрослой девушкой; уже одно это делало фильм интересным. Картина получилась весьма неожиданной и содержала в себе удачные комические сцены. Когда Мэри приходится делить с Декстером его неуютную хижину, она настаивает, чтобы там поставили красивый стол, и освобождает место для своих платьев с оборками. Другая сцена отражает циничный взгляд на супружество: спасшийся от казни через повешение бандит сочетается с Мэри с петлей (в буквальном смысле этого слова) на шее. Как-то Мэри назвала «Красный лес» замечательным фильмом, но напряженные отношения с Де Миллем стерли воспоминания о картине из ее памяти.

Судьба все же улыбнулась ей, когда в марте 1917 года Пикфорд и Марион посетили премьерный показ слегка переделанного фильма «Бедная маленькая богачка». По словам Марион, Пикфорд вошла в зал в темных очках и шляпе, надвинутой на глаза. Во время сеанса она с удивлением слушала, как смеются, плачут и ликуют зрители. В конце концов, Мэри расплакалась сама и сняла очки. Когда зажегся свет, ее окружили поклонники: они умоляли позволить отрезать прядь ее волос, выдирали мех из шубы, в клочья изорвали шляпу и при этом кричали: «Дорогая Мэри!». При помощи полиции Мэри выбралась из зала и вместе с подругой уехала на такси.

Пикфорд рассказывала, что каждое утро ей в Калифорнию приходило по двадцать пять восторженных телеграмм. Очень теплая телеграмма пришла от Цукора, что ее крайне воодушевило.

В тот год она снялась в трех милых фильмах, которые отражали хорошее настроение, сопутствовавшее ей в жизни. Фильм «Ребекка с фермы Саннибрук» (1917), к сожалению, быстро устарел, как и положенная в основу сценария книга Кейт Дуглас Уиггин, которая этого не заслуживала. Это история о ребенке с большой силой воли, оказавшемся в семье, где господствуют ужасные меры воспитания. Ребекка, энергичная живая девочка, растет под присмотром привередливой строгой тетки.

Вновь получив право голоса при работе над фильмами, Пикфорд попросила Френсис Марион написать сценарий. В качестве режиссера актриса выбрала одного из самых замечательных, талантливых и очаровательных людей, каких она когда-либо знала — бывшего актера, не раз снимавшегося вместе с ней, Маршалла (Микки) Нейлана. В 1905 году он играл в театре вместе с Гриффитом, спустя шесть лет стал его шофером, а в 1915 году снялся в четырех второстепенных ролях в фильмах Пикфорд: «Маленький друг» (он написал сценарий для этой картины), «Вчерашняя девушка» (сценарий написала Мэри, фильм утерян), «Рэгс» Джона Кёрквуда и «Мадам Баттерфляй» Сидни Олкотта. Как и Пикфорд, Нейлану не понравилась «Мадам Баттерфляй», и они задумали сделать что-нибудь самостоятельно. Нейлан, например, предлагал ввести в картину сцену, где Пинкертон учит Чио-Чио-Сан играть в бейсбол. Мэри понравилась эта идея, но Олкотт отверг ее. «Нужно сделать Нейлана режиссером, — сказала Мэри Голдвину, а затем предложила сумму оплаты: — Он стоит, по крайней мере, сто двадцать пять долларов в неделю».

Нейлана и Пикфорд связывали вполне беспечные отношения. Как и Кёрквуд, он был ирландцем, милым пьяницей, державшимся на съемочной площадке довольно беззаботно. Его талант заключался в том, что он ставил в центре событий какие-то юмористические сцены. Мэри это нравилось. Однажды он уговорил Джека Пикфорда и Чаплина нарядиться в лохмотья и станцевать перед камерой, а сам в это время насвистывал мотив «Весенней песни». Нейлан сделал все это, чтобы рассмешить Мэри, и добился своего.

«Мне кажется, он был самым лучшим режиссером, даже лучше, чем великий Д. У. Гриффит», — вспоминала Пикфорд. Однако она признавалась, что иногда ей хотелось убить его. Нейлан частенько опаздывал на работу, случалось, приходил вдрызг пьяный. Тем не менее он всегда умудрялся придумать обезоруживающее извинение: например, уверял, что его вызывали в суд присяжных. В таких случаях Пикфорд напоминала ему, что время — это деньги. Нейлан парировал, что Мэри хочет стать самой богатой покойницей на своем кладбище. Все это сходило ему с рук; Пикфорд лишь улыбалась.