Русские оружейники

Главное, что и сейчас еще может удивлять, – Токарев в эту ночь наметил такие требования к автоматической винтовке, над выработкой которых целых два года билась специальная комиссия оружейного отдела и которые на протяжении десятилетий были основой при создании разного автоматического оружия.

Эти требования, поставленные перед собой Токаревым, заключались в следующем: достигнуть предельного уменьшения веса винтовки, до минимума сократить количество частей, добиться простоты обращения, прочности всех частей за счет устранения мелких деталей, достичь простоты сборки и разборки, избежать заклинивания патронов и возможности случайного выстрела.

Замысел конструкции автоматической винтовки был выражен Токаревым с такой отчетливостью, что он на другой же день был готов приступить к практической работе.

Дела в школе у него обстояли более чем благополучно – все зачеты были давно сданы, и Токарев надеялся, что ему разрешат заняться конструированием новой винтовки.

Начальник казачьего отдела школы поддержал начинание Токарева. Ему было лестно, что разработку автоматической винтовки будет вести именно казачий офицер, однако он не мог своей властью выдать Токареву новую винтовку для переделки в автоматическую.

Пока рапорт ходил по инстанциям, Федор облюбовал себе место в оружейной мастерской школы и подготовил необходимые для работы инструменты. Скоро было получено разрешение для производства работ, а вместе с ним и новая трехлинейная винтовка Мосина, которую Токарев собирался переделать в автоматическую.

Заведующий казачьим отделом сказал ему по секрету, что здесь же, в мастерской полигона офицерской школы, подобные работы ведут капитан Федоров и слесарь Дегтярев.

Токареву предстояло вступить в негласное соревнование, так как из двух винтовок на вооружение могла быть принята только одна.

Токарев не знал, каковы силы его противников, и потому не мог предполагать, кто победит, зато он был твердо уверен в том, что сумеет создать образец, который окажется лучше заграничных винтовок, выставленных в музее офицерской школы.

Первый образец

Токарев пришел в мастерскую рано утром, не встретив на пути ни одного офицера. Ему хотелось еще раз наедине с собой обдумать то, что он собирался делать.

Перед ним на верстаке лежала винтовка Мосина. Та самая винтовка, которой он восхищался когда-то в Петербургском арсенале. И вот он берется сделать из нее еще более эффективное оружие в боевом отношении. А вдруг из этого ничего не выйдет? Тогда он станет посмешищем среди офицеров, и его работа будет рассматриваться как глумление над изумительным изобретением Мосина.

Эти мысли волновали Токарева и заставляли учащенно стучать сердце. Какая-то внутренняя сила внушала ему страх и шептала: «Брось, откажись, пока не поздно. Ведь Федоров – инженер, и то у него ничего не вышло, он отказался от переделки мосинской винтовки в автоматическую. А ты всего лишь оружейный мастер, у тебя нет конструкторского опыта – брось!..»

Но упорство и вера в себя, которые с годами еще больше укрепились в характере Токарева, оказались сильнее сомнений.

– Делать! – сказал он себе. – Делать и добиться успеха во что бы то ни стало!

И он спокойно начал разбирать мосинскую винтовку.

Теперь Токарев был не робким семнадцатилетним учеником Военно-ремесленной школы, а 36-летним мужчиной, умудренным богатым опытом, в совершенстве знающим все тайны оружейного мастерства.

Разобрав мосинскую винтовку и произведя основные замеры, Токарев приступил к осуществлению своих замыслов в металле. Это было самое трудное. Но как только он встал за верстак, как только под напильником запел зажатый в тиски обрубок железа, Токарев ощутил величайшую радость труда, по которому истосковались его руки и душа.

Он работал с упоением, как подобает истинному творцу. Каждая грань, каждый выступ в металле своей формой, своим блеском веселили сердце и внушали уверенность в успехе.

Однако было бы ошибочным думать, что работа Токарева шла легко и гладко, без сучков и задоринок. Чтобы понять, как создавался этот первый образец автоматической винтовки, необходимо представить себе и то время, и те условия, в которых работал Токарев.

Россия в области техники была тогда одной из самых отсталых стран, и русские изобретателя, которым приходилось прокладывать первые пути в деле создания автоматического оружия, находились в невероятно тяжелых условиях по сравнению с изобретателями Запада. Те имели прекрасные мастерские-лаборатории, укомплектованные штатом высококвалифицированных специалистов, конструкторские бюро, а некоторые, как Браунинг и Маузер, – даже собственные заводы. Все эти мастерские-лаборатории, конструкторские бюро и заводы были оснащены новейшим оборудованием, самыми точными инструментами и высококачественными материалами. У русских изобретателей ничего подобного не было.

Кроме того, многие изобретатели Запада одновременно были и крупными предпринимателями. На их заводах работало немало талантливых специалистов по оружию, изобретения которых нередко присваивались хозяевами предприятий.

Токарев же все – и расчеты, и чертежи, и практическую работу – выполнял сам.

Мастерская, в которой работал Токарев, была оснащена старыми, разбитыми станками и не имела даже хорошего инструмента. Материалы, которыми пользовался конструктор для создания новейшего оружия, совсем не отвечали этим требованиям.

Несмотря на огромную сложность работы, администрация школы не нашла возможным выделить в помощь изобретателю ни одного человека. Он принужден был даже самую черновую подготовительную работу выполнять сам, часто примитивным способом: с помощью пилы и напильника.

Токарев нигде не мог получить консультацию, он даже не имел права посоветоваться с Федоровым, имевшим высшее техническое образование и следившим за иностранной литературой, так как оба они выполняли секретную работу.

Токарев пробивался к цели один, и только один. Чтобы яснее представить себе, насколько тяжела и трудоемка была его работа, следовало проследить за изготовлением хотя бы одной детали, скажем, курка. Курок – сравнительно простая деталь. Однако, чтобы изготовить ее, требовалось не меньше десяти различных операций. А Токареву нужно было сделать более девяноста деталей! Но главная сложность состояла не в изготовлении, а в проектировании деталей, в получении их четкого взаимодействия. Это заставляло конструктора некоторые части переделывать десятки раз, объединять их с другими или заменять совершенно новыми.

Не удивительно поэтому, что работа над первым опытным образцом автоматической винтовки тянулась целых девять месяцев, хотя Токарев трудился, не жалея ни сил, ни времени.

Об этих днях впоследствии Токарев вспоминал в своем дневнике:

«В то время как мои одношкольники сидели над выполнением программных работ, я пилил, рубил, точил и ковал, целыми днями не отходя от своего рабочего места».

К весне 1908 года первичный макет автоматической винтовки был готов. Токарев сделал ее, как и задумал в ту памятную ночь, с подвижным стволом, от движения которого после выстрела открывался затвор, выбрасывалась гильза, подавался очередной патрон и производилось запирание.

Первый образец винтовки Токарева был осмотрен начальством офицерской школы и произвел неплохое впечатление: решено было испытать его в стрельбе.

7 июля 1908 г. в тире Оружейного полигона Офицерской шкоды состоялось первое испытание винтовки.

«Из автоматической винтовки системы сотника 12-го Донского казачьего полка Токарева было выпущено пять патронов. После каждого выстрела гильза выбрасывалась, новый патрон вводился в патронник и затвор закрывался. Во время стрельбы было три осечки, но они по второму разу давали выстрел».

Так сообщалось в официальном акте. Все, даже большие начальники школы, поздравляли Токарева с успехом.

Несмотря на то что внешний вид винтовки был далек от изящества, изобретателю удалось достичь главного: автоматика работала, винтовка стреляла.