Война на Тихом океане

В этом и в дополнительном договорах США сформулировали их желание обеспечить и сохранить на Востоке "статус кво"{129}. В этом они оказались похожими на все государства и на всех людей, которые "забрали свою долю" и поэтому хотят мирового равновесия, которые сердятся на тех, которые грешат так же, как грешили они сами в своей юности. Но после подписания этого договора мы забыли две очевидные истины: первая - что нации уважают договоры, как и люди уважают законы, только до тех пор, пока они соответствуют общему чувству справедливости и благополучия, безопасности и необходимости; вторая - что нации и люди во все времена поднимались только за счет или "статус кво" или других наций и людей.

В 1931 г. Япония гнусно нарушила этот договор военными действиями в Манчжурии. Скоро стало очевидным, что мир поставлен лицом к лицу не с изолированным инцидентом. США, играющие часто роль международного романтика, заняли решительную и антагонистическую позицию в отношении Японии, в то время как все остальные подписавшие договор державы, стоя в сторонке, были очень довольны, что Америка пытается вытащить для них каштаны из огня. И что же вышло? Японская агрессия (или ее начальная фаза) была осуществлена точно по плану, а мы, несомненно, "потеряли лицо", так как не были готовы отстаивать свою политику оружием, другого же средства противодействовать японской агрессии не было{130}. Не следует совать кочергу в печь, если действительно не хочешь вытащить из нее горшок!

Политика Японии отражает ее основное географическое и экономическое положение. Островной характер, бедность естественных ресурсов, индустриализация, отчаянная нужда в сырье и рынках - вот факторы, которые управляют ее наступлением. Когда она вступила в современный мир, эпоха империализма была в полном расцвете, западные державы захватили почти все годные территории. Ко времени, когда Япония вышла из войны с Россией и обнаружила, что она является первоклассной державой, в свои права вступил "земельный империализм"{131} и развилось чувство империалистической морали, - факторы, слишком часто являющиеся изобретением богатых наций (и людей) средних лет, позволяющих им удерживать приобретенное путем убеждения начинающих жить в греховности тех самых поступков и действий, которые позволили им преуспеть во время их собственной юности. Будучи исключительным реалистом, Япония продолжала "пренебрегать благопристойным мнением человечества" в Манчжурии и Китае со всем прекрасным пылом Англии, Франции или США в начальный период их создания.

А теперь, продолжая свою политику, Япония решила, что она будет владычествовать на Дальнем Востоке. В апреле 1934 г. она объявила паназиатскую (или Монроэ!) доктрину: Япония рассматривает себя ответственной в первую очередь за мир и порядок на Дальнем Востоке; ни одна другая держава не может проводить эксплуатационной политики на Дальнем Востоке; Япония будет противиться всякой деятельности иностранцев в Китае, которую она сочтет враждебной ее собственным интересам.

"Япония одна должна решать, что хорошо для Китая", - заявил один из ее послов. И она будет решать, и вы можете быть уверены, что ни убеждения, ни брань не удержат ее. Своим вызывающим поведением по отношению к западным державам, и особенно к США, она необычайно подняла свой престиж на всем Дальнем Востоке{132}.

В свете возможной дальневосточной войны имеет значение и Британская империя, или, более точно, ее доминионы. От одной Великобритании мы едва ли могли бы ожидать большего, чем дружественный нейтралитет; возможно, ее политика заключалась бы в том, чтобы плотно сидеть в точке равновесия сил в Европе. Но тем, что в конечном счете определит курс Великобритании, если она хочет сохранить свою империю, будет позиция доминионов - Канады, Австралии, Новой Зеландии. А относительно моральной и материальной заинтересованности доминионов в войне между США и Японией не может быть никакого вопроса. Недавно один канадский писатель заявил: "Если основа нашей ткани английская, то уток - американский". При посещении же в 1925 г. флотом США Австралии, самая распространенная сиднейская газета поместила на первой странице рисунок, изображающий корабли нашего флота на фоне лучей восходящего солнца с надписью: "Между нами и Восходящим солнцем"{133}.

Британские же тихоокеанские доминионы заставили в 1921 г. свою метрополию разорвать союз с Японией. Австралии, с площадью, только немного меньшей, чем площадь США, и населением, равным, примерно, населению штата Огайо, в течение ряда лет снились кошмарные сны о японском вторжении. Она дрожит при каждом продвижении Японии на юг, и огромная морская база в Сингапуре была предназначена, главным образом, для того, чтобы прогнать ее страхи.

Сомнительно, однако, чтобы Британия, частью вследствие ее нелюбви заниматься чем-либо слишком далеко от Европы и, таким образом, рисковать нарушением равновесия сил на этом континенте, пошла бы сначала на что-нибудь большее, чем выражение своей нейтральной симпатии и добрых пожеланий. Пока мы будем побеждать, доминионам нечего будет бояться, и у них не будет конкретных причин для присоединения к нам. Но если счастье повернется против нас, или если Япония создаст базу в Аляске поблизости от Канады, или если она станет слишком агрессивной в Южных морях или вдоль торговых путей Австралии и Новой Зеландии, - тогда мы можем рассчитывать на быструю помощь британского оружия.

Недавно из Англии пришли пророческие слова. Генерал Смэтс, бывший премьер-министр Южно-Африканского Союза, член британского кабинета во время войны, полномочный представитель на Парижской мирной конференции, а теперь министр юстиции Южной Африки, заявил в ноябре 1934 г. в Лондоне, в Британском королевском институте международных дел.

"На Дальнем Востоке рука судьбы все еще пишет свои непонятные письмена... Я сказал бы, что, по-моему, будущая политика нашего великого Британского государства совпадает больше с политикой США, чем с какой-либо другой мировой группировкой... На этом пути лежат наши прежние объединения, наши общие моральные взгляды, наши надежды и опасения относительно будущности нашей общей цивилизации... Через доминионы британская политика окончательно связана с США в чрезвычайно глубоком смысле слова... Это конечное родство... является или должно быть истинным фундаментом всей британской высшей политики".

А Стэнли Болдуин, премьер-министр Великобритании{134}, заявил 27 мая 1935 г.:

"Я всегда полагал, что тесное сотрудничество Британской империи с США явится величайшим обеспечением против войны в любой части света.. . соединенная мощь флотов, потенциальная человеческая мощь, непосредственное экономическое воздействие в виде отказа торговать или ссужать деньги - все это было бы такой санкцией, против которой никто, как бы силен он ни был, не мог бы устоять".

Действия Японии в Китае за последние 5 лет должны в случае войны привлечь на нашу сторону, по крайней мере морально, китайцев, хотя крайне невероятно, чтобы Китай захотел или смог решиться на национальную войну против Японии{135}. Но он, несомненно, воспользуется связанностью Японии, чтобы вернуть себе хоть что-нибудь из того, что Япония забрала у него, и путем бойкота и других форм экономического сопротивления, а также партизанской войной причинит Японии значительные неудобства. Поведение Японии в Китае дает другой пример ее безумия, заключающегося в восстановлении против себя народа в своем тылу, народа, на доброжелательность и нейтралитет которого она могла бы рассчитывать.

Когда затронуты национальные интересы, с расовыми симпатиями считаются мало.

Голландская Ост-Индия, где японские торговые захваты уже причиняют откровенное беспокойство, будет в случае войны нервничать, так же, как и Австралия. Япония, вероятно, будет вынуждена полагаться в отношении многих насущных для нее материалов на эти острова, являющиеся великим дальневосточным резервуаром нефти, резины и олова. Судьба Филиппин сильно беспокоит голландских колонистов. В руках США эти острова представляют собою буфер между Ост-Индией и Японией. В конечном счете Голландия последует! за Великобританией, от Сингапурской базы которой зависит оборона и голландских колоний.