Величайшие танковые командиры

Однако продвижение войск было медленнее, чем ожидалось, так как немцы ожесточенно сопротивлялись. Но при этом англичане и канадцы столкнулись с гораздо более жесткой обороной. Тем не менее, все кончилось благополучно, и 3 Армия вошла в прорыв 1 августа.

Ожидая начала операции, Паттон написал поэму (он вообще много чего написал), озаглавленную «Абсолютная война». В последнем стихе он описал свои намерения, если ему будет предоставлен шанс. Он хотел драться и побеждать.

Теперь Брэдли занимал более высокий пост, чем Паттон, поэтому интересно отметить его оценку Паттона. Сначала он колебался, когда узнал о решении Эйзенхауэра дать Паттону второй шанс после инцидента с пощечинами. «Айк заверил меня, что Джордж будет подчиняться без возражений. «Единственное, чего он желает, получить шанс снова вернуться на войну. Одно время он думал, что для него все кончено». И Брэдли вскоре убедился, что Эйзенхауэр был прав. «До сих пор не могу без огорчения вспоминать, как я колебался, когда узнал о назначении Паттона. Когда в августе 1944 Джордж стал моим подчиненным, он принял это охотно, по-дружески, без оскорбленного самолюбия, озлобления и обид. Год совместной службы с ним в Европе останется одним из самых ярких воспоминаний о моей военной карьере». Брэдли также добавляет: «мало кто из генералов мог превзойти Паттона в качестве полевого командира. Но у него был враг, с которым он не мог справиться. Это был его собственный язык».

В состав армии Паттона входили 4 корпуса.

VIII корпус, генерал Трой Г. Миддлтон — «самый методичной, возможно, лучший тактик, имевший хорошие отношения с остальными командирами корпусов». Это слова генерала Хобарта Гэя, начальника штаба Паттона.

XV корпус, генерал Уэйд Хэйслип — Паттон очень доверял Хэйслипу и был «очень огорчен», когда потерял его корпус на Мозеле несколько месяцев спустя.

ХХ корпус, генерал Уолтон Г. Уокер — «всегда исключительно доброжелательный и контактный. Он был готов сражаться где угодно и когда угодно, с теми силами, которые ему даст командующий армией».

XII корпус, генерал Гилберт Кук — «прекрасный человек», которого Паттон с огромным огорчением потерял через несколько дней после начала прорыва из-за плохого здоровья. Через несколько дней Паттон посетил его в госпитале и отметил, что ноги Кука почернели от нарушенного кровообращения. После долгого разговора, Паттон с извинениями сказал, что не может оставить его на командном посту. «Это был большой удар для нас обоих». Место Кука занял генерал Мэнтон С. Эдди, которого Гэй описывает как «всегда беспокоящегося, что другие командиры корпусов получат более хорошие задачи, чем он. Но, если решение было принято, он исполнял, что приказано».

Он также имел отличных командиров танковых дивизий, которые получали шанс развернуться, если прорыв удастся. Генерал-майор «Тигр Джек» Вуд, командир 4 танковой дивизии, и генерал-майор Роберт У. Гроу, командир 6 танковой дивизии, со своими войсками вскоре возглавили продвижение 3 Армии по дорогам Франции. Дивизия Вуда дала образец действий на европейском театре. Она работала подобно кавалерии, используя скорость и внезапность. Дивизия была уверенной и дерзкой, показывала смелый, стремительный, напористый стиль ведения боя. Генерал «Тигр Джек» однажды заявил, что его дивизии не нужны прозвища, как 1-й «Старые железнобокие» или «Супер-шестой». «Они известны своими делами», — заявил командир. Бригадный генерал Иржик так отозвался о своем командире: «Это был уникальный, необычный, действительно великий лидер, несомненно величайший дивизионный командир Второй Мировой войны». Лиддел-Гарт, чопорный британский историк, военный писатель и критик, называет его «Роммелем американских вооруженных сил… Одним из наиболее динамичным танковых командиров Второй Мировой войны и первым из командиров союзников, который продемонстрировал в Европе особенное искусство и темп управления мобильными подразделениями… Его руководство было абсолютно лучшим. Его не только любили и восхищались, но превратили в идола. Как заметил генерал Джейкоб Л. Деверс: «Солдаты последуют за ним и в ад».

Генерала Боба Гроу тоже любили солдаты, хотя, в отличии от пылкого и театрального командира армии, он был методичным и деловитым. В своей истории 6 танковой дивизии Джордж Ф. Хоффманн объясняет, что лишь в самых редких случаях дивизия вела танковые бои. Так как немцы имели лучшие танки и лучшую артиллерию, Гроу предпочитал прорывать пехотные линии.

Прежде, чем танковые дивизии Паттона ринутся вперед по дорогам Франции, VII корпус Джо Коллинза должен был «пробить дыру» силами 3 пехотных дивизий, сосредоточенных на фронте всего 4 мили. За ними, для немедленного развития успеха, находились еще 1 пехотная и 2 танковых дивизии. Это были 2 и 3 танковые дивизии. 2 дивизией по прозвищу «Ад на колесах» до войны командовал Паттон, в Северной Африке Хармон, а теперь — генерал-майор Эдвард Г. Брукс. 3 дивизией командовал генерал-майор Морис Б. Роуз. Он родился 26 ноября 1899 в семье раввина. Роуз попытался завербоваться в армию в 1915, чтобы принять участие в походе Першинга в Мексику. Его вышвырнули через несколько недель, когда открылось, что ему всего 15 лет! Когда в 1917 Соединенные Штаты вступили в первую Мировую войну, у него на пути больше не было никаких препятствий. В возрасте 17 лет он оказался в пехоте. К концу войны Роуз был уже капитаном. На короткое время он оставил службу, но потом вернулся и в 1941 имел чин майора. Напросившись добровольцем в танковые части, первый боевой опыт он приобрел в качестве начальника штаба 2 танковой дивизии в Северной Африке. Затем он принял у генерал-майора Лероя Уотсона «Наконечник копья», как называли 3 дивизию, перед началом прорыва из Нормандии. До этого он был командиром боевого командования А во 2 дивизии. Полковник Хэйнес У. Дуган вспоминает:

Морис Роуз имел больше тактического опыта танковых боев, чем любой другой американский генерал во Второй Мировой войне… Он был единственным, кто погиб в бою. Наша 3 танковая вместе со 2 танковой были единственными «тяжелыми» танковыми дивизиями Второй Мировой войны, так как каждая имела по 6 танковых батальонов и 3 пехотных. В результате, нам часто придавали пехоту из других дивизий корпуса. Сначала в Нормандии 3 дивизией командовал генерал-майор Лерой Г. Уотсон, который учился в Уэст Пойнте вместе с Эйзенхауэром. Он был неплохим человеком, но в разгар боев был снят… Бригадный генерал Морис Роуз, который командовал боевым командованием А 2 танковой пришел на смену Уотсону. Однако он по-настоящему принял командование только после Мортэна и перед Фалезом. С этого момента вопроса, кто командует, не возникало. Теперь, если мы наступали, а немцы были выбиты с позиций, то мы не останавливались, когда заходило солнце. Если кто-то тормозил, что следовало ожидать, что вскоре тут появится генерал Роуз.

Ростом более 6 футов, стройный, с четкими чертами лица, всегда в безукоризненном мундире, Роуз по словам одного из корреспондентов выглядел как голливудский кино-солдат. Роуз не был кабинетным стратегом, он руководил боем из джипа прямо с переднего края. Двигался он неизменно со своими передовыми частями, в лучших традициях всех великих танковых командиров. В сумерках поздно вечером в марте 1945 возле Падерборна он был убит в бою, когда его маленькая командная группа налетела на танк «Пантера». Военный корреспондент Хэл Бойл написал про него: «Роуз жил и умер, как профессиональный солдат. Он шел по этой дороге с 17 лет. Он никогда бы не пожалел, что погиб, как солдат». Его простреленная каска сегодня демонстрируется в Музее Паттона в Форт Ноксе.

Ключом к успеху «Кобры» была массированная бомбардировка, которая должна была закончиться сразу перед началом наступления. Она должны была уничтожить вражескую систему связи и посеять хаос. Другим «козырем в рукаве» стало простое решение проблемы живых изгородей. Изобретательный сержант Кертис Колин из 2 танковой дивизии предложил приварить к лобовой броне «клыки», которые не позволяли танку, напоровшемуся на изгородь, опрокинуться. Он прорывал ее насквозь. Было налажено массовое производство этого устройства, названного «Рино», и к началу наступления каждые 3 из 5 танков были оснащены «клыками». Кроме того, проблемы с погодой и отмена воздушного налета заставили немцев подумать, что они отразили удар. К их колоссальному удивлению, на следующий день был произведен второй налет. Учебная танковая дивизия генерала Фрица Байерлина приняла на себя основную тяжесть удара и была уничтожена. Ее остатки были влиты во 2 танковую дивизию СС. После войны Байерлин объяснил на допросе: «На следующий день началась ваша атака, и истребители-бомбардировщики уничтожили 1100–1200 человек… Американцы продвигались на юг в своем лучшем стиле. Я такого больше не видел. Артиллерия использовалась очень мало, однако взаимодействие танков и авиации было налажено превосходно. 50 или 60 танков прорвали мои позиции». Ранее, когда его спросили, кто из американских генералов по его мнению был самым способным, он ответил: «Сначала я думал, что лучшим был Паттон, так как он стремительно и бесстрашно использовал возможности и организовывал прорывы своих танков. Но из наших донесений я потом лучше узнал Брэдли и стал уважать его, как холодного, умного и решительного командира с более выраженными способностями руководителя. Ходжес также считался неплохим». Он также добавил, что главной ошибкой немцев во время боев в Нормандии была недооценка боеспособности американских войск, тактических и стратегических талантов их командиров.