Мадонна. В постели с богиней

Развод

Как и в любом случае домашнего насилия, в этом деле есть две стороны. Мадонна обвинила Пенна в нанесении травм и серьезных повреждений, а также в оскорблении действием. Однако Шон Пенн изложил совершенно иную версию произошедшего в доме на Малибу в тот декабрьский день 1988 года. Он утверждал, что никогда не связывал свою жену. Он объяснил, что после обыкновенной ссоры Мадонна, как фурия, вылетела из дома, чтобы немного остыть. Он бросился за ней и пригрозил, что, если она посмеет вернуться, он обрежет ей волосы. Пенн сказал, что, услышав эту угрозу, Мадонна «подумала, что ее ожидает жестокая процедура». Если история Шона правдива, становится понятным, почему вид разъяренного мужа с парой ножниц в руках вызывал у нее такой ужас… «И она изложила свою версию местной полиции, которая отправилась в дом, — продолжает Шон. — Мадонна должна была сообщить им, что они просто должны уберечь ее от стрижки и не фантазировать относительно всяких глупостей — например, что в доме были слышны выстрелы». Однако Пенн признал, что в доме было оружие. Шон сидел на кухне, спокойно поедая рисовые хлопья, а тут прибыла полиция, начались крики в мегафон и наручники. Шон утверждал, что полицейские, боясь, что он мог быть вооружен, «предложили мне выйти из дома. Они сделали то, что должны были, причем так, как и должны были. Я воспринял это совершенно спокойно».

После инцидента в Малибу его участники, в частности лейтенат Билл Максвини, продолжали настаивать: «Нас вызвали расследовать нападение». Мадонна дала команду своему адвокату готовить бумаги на развод. Сандра Бернхард убедила Мадонну больше ни дня не оставаться в этом браке. Позже Мадонна говорила, что Сандра «разглядела ее боль».

«Как ее друг, я не могла безучастно наблюдать за происходящим, — вспоминала Сандра впоследствии. — Я хотела, чтобы для нее все закончилось. Чем я могла ей помочь? Она должна была избавиться от него раз и навсегда!»

В тот же день, когда Мадонна подала документы на развод, она встретилась с помощником окружного прокурора Лореном Вайсом, чтобы объяснить, что она не собирается возбуждать уголовное дело против своего мужа. Она сказала, что боится скандала и негативной рекламы, неизбежной, если состоится суд. Однако на самом деле она просто не хотела видеть Шона на скамье подсудимых. Она все еще чувствовала, что он — любовь всей ее жизни, хотя их отношения и перестали быть прежними. Она заботилась о нем и хотела, чтобы он был в безопасности. «Господь, благослови и храни его, — сказала Мадонна, — но только как можно дальше от меня. Этот брак умер».

«Мадонна просила не возбуждать уголовного преследования, — вспоминает сотрудник прокуратуры Эл Альбергейт. — Поскольку в деле не было никаких показаний, кроме ее собственных, мы не стали возбуждать дело».

То, как завершился брак Мадонны, прекрасно отражает определенные аспекты ее личности. Она давным-давно стала управлять собственной жизнью и жизнью своих мужчин. Она гордилась своим характером и даже хвасталась им. Порой она была совершенно бесчувственна и осуждала женщин, проявлявших слабость и уязвимость из-за разрушившихся отношений. Мадонна никогда не понимала, как женщина может позволить мужчине быть сильнее ее. Но Шон Пенн вторгся в ее зону комфорта, и не только метафорически.

Кошмар в Малибу повлиял на Мадонну так, что только она сама могла бы рассказать об этом, но делать этого она не стала. Друзья певицы рассказывают, что ее несколько месяцев мучили кошмары. Ей снился тот ужасный декабрьский день, когда Шон Пенн полностью утратил контроль над собой. Психологически Мадонна была уязвлена произошедшим гораздо сильнее, чем соглашалась признать. Об этом знали только ее самые близкие друзья.

«Она начинала без причины плакать, — вспоминал ее друг, пожелавший остаться анонимным. — Я чувствовал, что она грустит, что ей одиноко. Ее поклонники и пресса считали Мадонну сильной и самодостаточной, и она старалась — и старается сейчас — быть именно такой. Но разрыв с Пенном сильно повлиял на нее. Она потеряла уверенность в себе, у нее снизилась самооценка. Ей понадобились годы, чтобы залечить эту рану. Я считаю, что полностью она не оправилась от нее до сих пор».

Когда Мадонна собрала чемоданы и покинула Малибу, чтобы поселиться в нью-йоркской квартире, она оставила в доме и свое золотое обручальное кольцо, на котором было написано: «М любит Ш».

Ни Мадонна, ни Шон не говорили о происшедшем публично. «Нужно сказать, что у Шона всегда были проблемы, связанные с контролем над чувством гнева», — призналась Мадонна в личном разговоре с подругой. Эти слова объясняют, почему она отказывалась обсуждать инцидент с журналистами. Да, в прошлом она раскрывала перед журналистами многие стороны своей личной жизни, но только не эту. Ближайшие друзья говорили, что Мадонна предпочла хранить молчание, потому что не знала, как воспримет ее слова Шон. Она просто не хотела говорить об этом кошмаре. Она по-прежнему любила и уважала Шона и не хотела попусту трепать его имя. Кроме того, она знала Шона гораздо лучше, чем все остальные. Она понимала, что произошедшее в Малибу не зачеркивает тех счастливых дней, которые у них были. К тому же она не хотела портить его репутацию еще сильнее и не стала предавать гласности то, что произошло между ними.

Со своей стороны Шон сказал, что он благодарен Мадонне за ее сдержанность. Он раскаивался в содеянном. Виски заставило его совершить ужасную ошибку.

Шон не хотел оставлять у себя деньги Мадонны, хотя по законам штата Калифорния он имел право на половину ее состояния. Он решил, что Мадонна сохранит все семьдесят миллионов долларов, заработанных за три года тяжелым трудом. «Я мог уйти так, как захотел бы, — говорил он впоследствии. — В Калифорнии имущество супругов считается совместным. Но я никогда, никогда, даже в самой тяжелой ситуации, не прикарманил бы ни цента из денег, заработанных другим человеком».

У Шона остались пять миллионов, заработанных им лично, а также вилла в испанском стиле за два миллиона. Поскольку личный вклад Пенна в совместное имущество равнялся всего 880 тысячам долларов, он получил 1,2 миллиона. Ему осталась также и домашняя обстановка, включая уникальную огромную кровать. Мадонна забрала все картины в стиле арт-нуво и арт-деко, а также скульптуры. В доме она оставила только маленькую куклу, всю истыканную булавками. Мадонне досталась нью-йоркская квартира, но она выплатила Пенну 498 тысяч долларов — эквивалент его вклада в эту собственность. (Впоследствии Мадонна купила для себя дом с семью спальнями в Голливуде за 2,9 миллиона долларов. Один этот дом стоил дороже, чем все имущество, оставшееся Пенну.) Согласно официальным документам, она получила также 18 700 долларов в краткосрочных вложениях и 2300 долларов наличными (обе суммы находились на совместном банковском счету).

Развод завершился 25 января 1989 года. Поскольку документы для развода много раз готовились в прошлом, их просто достали и послали на подпись Пенну. Мадонна любила Шона и честно старалась исполнить свадебные обеты, поэтому развод тяжело на ней сказался. Она чувствовала себя несчастной и считала, что уже скучает по Шону. Но Мадонна ошибалась. Она и представить себе не могла, как будет тосковать по нему в месяцы, последовавшие за официальным оформлением развода. Она говорила друзьям и родным, что они с Шоном были по-настоящему родственными душами. Ей было очень трудно смириться с тем, чем эта родственность обернулась.

Сегодня, как утверждают те, кто хорошо знает певицу, Мадонна по-прежнему вспоминает о союзе с Шоном с горечью. Она не может ничего сделать, но продолжает романтизировать свой брак, сквозь розовые очки времени видя в нем только положительные стороны. Она даже вспоминает счастливые дни, проведенные с Пенном, — но, конечно, не кошмар в Малибу. Разумеется, ее друзья сомневаются, что подобные времена вообще когда-нибудь были, потому что никто не припомнит, чтобы видел их с Шоном счастливыми, по крайней мере, после свадебной церемонии. Да и этот день не привел Шона в восторог. Однако никто не знает, что происходило между двумя людьми, когда они оставались наедине. Это только их тайна.