Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников.

П. А. Висковатов.С. 249

Я слишком люблю ее, чтобы прибегать ко лжи...

Лермонтов — М. А. Лопухиной.

Середина октября 1832 г.

Я привез ему поклон от Вареньки. В его отсутствие мы с ней часто о нем говорили, он нам обоим, хотя не одинаково, но равно был дорог. При прощанье, протягивая руку, с влажными глазами, но с улыбкой, она сказала мне:

— Поклонись ему от меня, скажи, что я покойна, довольна, даже счастлива.

Мне очень досадно было на него, что он выслушал меня как будто хладнокровно и не стал о ней расспрашивать, я упрекнул его в этом, он улыбнулся и отвечал:

— Ты еще ребенок, ничего не понимаешь!

— А ты хоть и много понимаешь, да не стоишь ее мизинца! — возразил и я, рассердившись не на шутку.

Это была первая и единственная наша ссора, но мы скоро помирились.

А. П. Шан-Гирей.С. 751

Р. S. Мне бы очень хотелось задать вам небольшой вопрос, но не решаюсь начинать. Коли догадываетесь — хорошо, я буду доволен; а нет — значит, если бы я задал вопрос, вы не могли бы на него ответить.

Это такого рода вопрос, какой, быть может, вам и в голову не приходит.

Лерма — М. А. Лопухиной.

Петербург, 2 сентября 1832 г.

Поверьте, я не утратила способности вас понимать, но что же вам сказать? Она хорошо себя чувствует, выглядит довольно веселой, вообще же ее жизнь так однообразна, что многого о ней не скажешь: сегодня, как вчера. Я полагаю, что вы не огорчитесь, узнав, что она ведет такой образ жизни — ведь это охраняет ее от всякого искушения, но что же касается меня, я пожелала бы ей немного рассеяться: как это можно, чтобы молодая особа слонялась из комнаты в комнату, к чему приведет такая жизнь? Только к тому, чтоб стать ничтожным созданием. Ну что? Разгадала ли я вас? Этого ли удовольствия вы от меня ждали?

А. М. Верещагина — Лермонтову.

12 октября 1832 г.

Попросите ее писать ко мне иногда: ее письма ко мне прелестны.

Лермонтов — М. А. Лопухиной.

Середина октября 1832 г.

«Она была прекрасна, как мечтанье»: продолговатый овал лица, тонкие черты, большие задумчивые глаза и высокое, ясное чело навсегда оставались для Лермонтова прототипом женской красоты. Над бровью была небольшая родинка.

П. А. Висковатов.С. 148

Как теперь помню ее ласковый взгляд и светлую улыбку: ей было лет пятнадцать-шестнадцать, мы же были дети и сильно дразнили ее, у ней на лбу чернелось маленькое родимое пятнышко, и мы всегда приставали к ней, повторяя: «у Вареньки родинка, Варенька уродинка», но она, добрейшее создание, никогда не сердилась.

А. П. Шан-Гирей.С. 751

Сверстники, знавшие о ней (любви Лермонтова к Вареньке. — Е.Г.), покровительствовали взаимному чувству молодых людей, имевшему самый идеальный характер. Впрочем, оба они не выказывали своей любви и не говорили о ней, но признавали ее молча. Старшие, если знали о том, то не придавали серьезного значения. Поэт был одних лет с нею, и, следовательно, его считали мальчишкой, когда она, достигнув 16 лет, была уже невестой и приходилось думать о выдаче ее замуж.

П. А. Висковатов.С. 148

Чувство к ней Лермонтова было безотчетно, но истинно и сильно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей, несмотря на некоторые последующие увлечения, но оно не могло набросить (и не набросило) мрачной тени на его существование, напротив: в начале своем оно возбудило взаимность, впоследствии, в Петербурге, в гвардейской школе, временно заглушено было новою обстановкой и шумною жизнью юнкеров тогдашней школы, по вступлении в свет новыми успехами в обществе и литературе, но мгновенно и сильно пробудилось оно при неожиданном известии о замужестве любимой женщины, в то время уже о байронизме не было и помину.

А. П. Шан-Гирей.С. 751—752

Это была привязанность глубокая, всю жизнь сопровождавшая поэта. Образ этой девушки, а потом замужней женщины, является во множестве произведений нашего поэта и раздваивается потом в «Герое нашего времени», в лицах княжны Мери и особенно Веры.

П. А. Висковатов.С. 146—147

...Я имел случай убедиться, что первая страсть Мишеля не исчезла. Мы играли в шахматы, человек подал письмо; Мишель начал его читать, но вдруг изменился в лице и побледнел; я испугался и хотел спросить, что такое, но он, подавая мне письмо, сказал: «Вот новость — прочти», и вышел из комнаты. Это было известие о предстоящем замужестве В. А. Лопухиной.

А. П. Шан-Гирей.С. 752

Вареньку Лопухину окружали вниманием, за нею ухаживали, это приводило поэта в трепет, волновало, возбуждало ревность. Когда разнесся слух, что она, «снизойдя» к одному из ухаживавших, выходит замуж, поэт пришел в негодование, потом загрустил и долго не виделся с нею.

П. А. Висковатов.С. 148

Г-жа Углицкая сообщила мне также, что m-lle Barbe выходит замуж за г. Бахметева. Не знаю, должен ли я верить ей, но, во всяком случае, я желаю m-lle Barbe жить в брачном мире и согласии до празднования ее серебряной свадьбы и даже далее того, если только она до времени не почувствует отвращения...

Лермонтов — С. М. Верещагиной.

Весна 1839 г.

К ней он относится всё как к Лопухиной. Фамилии ее по мужу он не признавал. Еще в 1840 или 41 году, посылая Вареньке новую переделку поэмы «Демон», он, в переписанном посвящении к поэме, из поставленных переписчиком В. А. Б. (Варваре Александровне Бахметевой) с негодованием перечеркивает несколько раз Б и ставит Л. (Лопухиной).

...Лермонтов мстил Бахметеву, выставляя его в своих произведениях в самой жалкой роли.

Что, собственно, побудило Вареньку выйти за Бахметева, мы утвердительно сказать не можем. Достоверного не слышали, а делать предположения — к чему?

Неосторожная месть Лермонтова своему сопернику всею тяжестью упала на ни в чем не повинную Вареньку. Бахметев и так не был расположен к Лермонтову, но, наконец, до того осерчал на него, что решительно запретил Вареньке иметь с поэтом какие-либо отношения. Он заставил ее уничтожить письма поэта и все, что тот когда-либо ей дарил и посвящал…

Если же кто выказывал интерес к памяти Лермонтова, Бахметев выходил из себя, особенно когда подозревал, что знают об отношениях к нему поэта. Когда в 1881 году мне захотелось переговорить с Бахметевым и проверить кое-что из данных о поэте, близкие к Бахметеву люди, к которым я обратился, умоляли меня этого не делать: «Добрейший старик умрет от апоплексического удара, — говорили мне. — Пожалейте его».

Раз только Лермонтов имел случай в третьем месте увидеть дочь Варвары Александровны. Он долго ласкал ребенка, потом горько заплакал и вышел в другую комнату.

П. А. Висковатов.С. 259—262

...Скажи, тебя она

Ни за кого еще молиться не учила?

Бледнея, может быть, она произносила

Название, теперь забытое тобой...

Не вспоминай его... что имя? — звук пустой!

Дай Бог, чтоб для тебя оно осталось тайной.

Но если, как-нибудь, случайно

Узнаешь ты его, — ребяческие дни

Ты вспомни и его, дитя, не прокляни!

Лермонтов.Ребенку. 1840 г.

Весной 1838 года приехала в Петербург с мужем Варвара Александровна проездом за границу. Лермонтов был в Царском, я послал к нему нарочного, а сам поскакал к ней. Боже мой, как болезненно сжалось мое сердце при ее виде! Бледная, худая, и тени не было прежней Вареньки, только глаза сохранили свой блеск и были такие же ласковые, как прежде. «Ну, как вы здесь живете?» — «Почему же это вы?» — «Потому, что я спрашиваю про двоих». — «Живем, как Бог послал, а думаем и чувствуем, как в старину. Впрочем, другой ответ будет из Царского через два часа». Это была наша последняя встреча, ни ему, ни мне не суждено было ее больше видеть. Она пережила его, томилась долго и скончалась, говорят, покойно, лет десять тому назад.