Восток — дело тонкое: Исповедь разведчика

Прошел месяц, другой, сдвигов не было. И тогда я ринулся в бой. Я вновь появился в хозяйственном ведомстве и попросился на прием к начальнику управления. Меня стали уверять, что по этим вопросам принимает только заместитель, я же настаивал на встрече с начальником и добился своего. После этого вопрос решился быстрее.

И как было приятно видеть Георгия Андреевича за рулем своей «Волги». Довольна была и его жена. Теперь они были мобильны и могли наслаждаться прекрасными подмосковными местами.

Заканчивая эту главу, хотел бы еще раз подчеркнуть — кто же это такой нелегал-разведчик? Это человек, примеривший на себя чужую биографию, национальность, психологию, интеллект, образ жизни, язык, стиль мышления, культуру, привычки, историческую память, существующие законы, обычаи… и оставшийся тем, кем он был до этого часа, — верным солдатом Отечества, ради защиты которого он добровольно и бескорыстно взялся за тяжелую и опасную работу, равную подвигу.

У меня на всю жизнь осталось большое удовлетворение от работы в нелегальной разведке, громадное уважение ко всем товарищам и соратникам по этому тяжелому ремеслу и особенно, конечно, к нашим разведчикам-нелегалам — золотому фонду нашей разведки. Они и есть истинные герои Отечества нашего.

Сыны отечества

Николай Кузнецов, Рихард Зорге, Дмитрий Быстролетов, Рудольф Абель — эти и не менее известные имена многих других наших разведчиков уже давно стали легендой. Выбрав однажды свою судьбу, они оставались верными своему делу до конца. Вся их жизнь — это постоянный риск, подчас риск смертельный, потому что работа их была героической. Несли все они свою неимоверно тяжелую ношу, не думая о наградах, почестях, славе, потому что принадлежали к совершенно особому роду людей — разведчикам, или, как с легкой руки журналистов их называют, солдатам «незримого» фронта.

Всем названным выше разведчикам, можно сказать, повезло. Они получили, кто после смерти, кто еще при жизни, всемирную известность и народное признание. И это справедливо. Высшая честь им и слава! Вечная память! Подвиг их во имя народов Советского Союза и всех миролюбивых стран неоценим. Но я хочу сказать о тех, чьи деяния во имя Отечества остались лишь в донесениях и сводках Центру. Их немало. Уверен, когда-нибудь и их имена будут произнесены вслух и молодежь будет знать — делать жизнь с кого. Моя книга посвящается недавно ушедшему из жизни советскому военному разведчику Ляхтерову Николаю Григорьевичу.

Мое знакомство с Николаем Григорьевичем состоялось зимой 1955 года, когда я находился в отпуске в Москве.

В его дом меня привел мой сокурсник по Ленинградскому военно-морскому училищу Николай Голубятников. В то время Николай Григорьевич Ляхтеров служил в Генеральном штабе Министерства обороны СССР. Уже много позже я более подробно узнал историю жизни этого замечательного человека — талантливого военного разведчика.

Родился Николай Григорьевич 22 апреля 1905 года в Белоруссии, в городе Могилеве, в русской крестьянской бедной семье. Отец его, Григорий Васильевич, часто болел и в мае 1918 года умер. Семья была большая. Мать работала прачкой. Старший брат в депо. На Рождество 1917 года он был схвачен жандармами и изувечен ими лишь за то, что в кругу ребят пустил сигнальную ракету. Его обвинили в шпионаже. Маленькому Николаю тоже не повезло.

Учась в реальном училище, он часто видел царя Николая II и наследника. Царская ставка в те дни размещалась в Могилеве, и учеников регулярно привлекали на официальные торжества по случаю встречи с царствующей семьей Романовых. В 1917 году в Крещение молодой Ляхтеров пострадал во время очередной встречи народа с Николаем Вторым. Конный жандарм, стремясь оттеснить толпу с пути следования царя, наехал на школьников, и конь задним копытом раздробил Николаю пальцы правой ноги.

Когда умер старший брат, Николаю — четырнадцатилетнему парнишке — пришлось работать в депо ремонтником по 12 часов в сутки. Затем его перевели в военизированную охрану железнодорожной станции Могилев.

Летом 1922 года он добровольно вступил в ряды Красной Армии и прослужил Отечеству более 40 лет, в партию он вступил в январе 1930 года.

В 1923 году Николай Григорьевич успешно окончил пехотные курсы и служил в 31-м стрелковом полку 1-й Ленинградской дивизии. В 1925 году окончил курсы нической маскировки при Инженерной академии и возвратился в свой полк. В 1926–1928 годах он учился и с отличием окончил Киевскую школу командиров, был направлен в 12-й стрелковый полк 4-й стрелковой дивизии командиром роты одногодичников. В 1930–1932 годах — курсовой командир и командир роты курсантов Ленинградской авиатехнической школы. Затем в 1936 году Николай Григорьевич окончил по первому разряду специальный факультет Военной академии имени Фрунзе. Изучал немецкий и французский языки.

С марта 1936 по апрель 1946 года, а затем с декабря 1956 по сентябрь 1959 года он работал в Разведывательном управлении Генерального штаба на должностях от секретного уполномоченного до начальника Четвертого управления. Во время войны Разведывательное управление было переименовано в Главное разведывательное управление Советской Армии (ГРУ ГШ Советской Армии).

Николай Григорьевич непосредственно участвовал в агентурной работе, занимался вербовкой и засылкой агентуры и советских разведчиков в страны фашистского блока и в сопредельные с ним государства.

В роковые тридцатые годы армия подверглась террору, не обошел он и разведку — были отозваны из-за рубежа, арестованы, а затем расстреляны практически все нелегальные и работавшие под прикрытием руководители резидентур Разведупра Красной Армии. Они, по утверждению НКВД, якобы были перевербованы разведками и контрразведками капиталистических государств. Берзин и заменивший его в 1935 году на посту начальника Разведуправления комкор Урицкий уделяли большое внимание подбору и подготовке молодых, перспективных разведчиков, умелому использованию на руководящей работе за рубежом и в Центре лиц, получивших опыт на нелегальной работе. Среди них были Вартанян, Бекренев, Бронин, Никольский, Рогов, Капалкин, Леонтьев, Мильштейн, Звонарева, Полякова и другие.

С июля по ноябрь 1937 года Николай Григорьевич работал под непосредственным руководством вернувшегося из Испании начальника Разведупра Красной Армии Я. К. Берзина по восстановлению агентурной сети и созданию нелегальных резидентур «глубокого залегания» (на военное время). Именно в то время были задействованы Треппер, Радо, Кент, фон Шелия, Эльза и другие.

Николай Ляхтеров впервые встретился с Яном Берзиным в 1933 году на специальном факультете Академии имени Фрунзе (Берзин приехал для проведения беседы со слушателями нового набора).

Помню, Николай Григорьевич рассказывал: «Встретил его начальник нашего факультета комдив Куцнер. Провел в президиум и представил нам. Честно говоря, не верилось, что перед нами сидел легендарный герой борьбы с царизмом, бесстрашный боец Гражданской войны и умелый организатор военно-стратегической разведки. Все мы увидели перед собой высокого (свыше двух метров), стройного, седовласого, с живыми сине-голубыми глазами человека, который в течение полутора часов глубоко и доказательно изложил основные резкие изменения в международной обстановке в связи с приходом к власти в Германии Гитлера и нацистской партии и вытекающие из этого новые задачи стратегической разведки и спецфакультета Академии имени Фрунзе…»

Во время Гражданской войны Ян Карлович Берзин командовал отрядом ЧК. В 1919 году входил в состав правительства Латвии. С 1921 по 1935 год был начальником Разведывательного управления Генштаба Красной Армии. В 1935 по 1936 год — заместителем командую щего ОКДА (Особой Краснознаменной Дальневосточной армии). 27 августа 1936 года он возглавил советскую военную миссию в Испании, в которую входили также генералы Горев, Малиновский, Кулик, Штерн, Павлов, Сверчевский и др.

Ян Карлович имел природный острый аналитический ум, был хорошим психологом. У него был большой опыт нелегальной работы в условиях царского режима и Гражданской войны. Он был весьма требовательным руководителем, но никогда не рубил сплеча. Берзин лично принимал участие в вербовке ценных агентов, таких, как Зорге, Радо, Треппер, Шелия и др. Он решительно отстаивал перед Политбюро ЦК и лично Сталиным подчиненных ему разведчиков, обвиняемых в антиправительственных действиях. Всех их он хорошо знал, знал их сильные и слабые стороны, их ошибки, допускавшиеся в aгентурной или информационной работе.