Удивительный Самсон. Рассказано им самим... и не только

II

Теперь, когда Циклоп был убран с пути, Сандов пошёл домой, чтобы подумать и посоветоваться с профессором Атиллой. Предстояло большое испытание, и поэтому важно не упустить ни одну мелочь. Ибо как победитель, так и тот, кто болел за него, внимательно наблюдали за противником. Они не раз сходили на выступления Сэмпсона, и оба заметили две особенности, по- настоящему важные на их взгляд. Во-первых, одним из любимых трюков Сэмпсона было разрывание цепей сокращением бицепсов. Во-вторых, предплечья Сандова были значительно объёмнее, чем у Сэмпсона. Они подозревали, что когда начнётся испытание, Сэмпсон до станет свои цепи. И наверняка окажется, что они не полезут на предплечья Сандова, и, следовательно, они не поддадутся его бицепсам. Поэтому испытание не состоится! Сэмпсон после этого несомненно, заявит, что претендент увиливает от попытки — и возвестит о своей победе.

Любимец публики, этот германо-американец может отвлечь зрителей от сути дела, Сэмпсон просто обратится к их чувству честной игры, и его блеф может сработать. В этом таилась опасность, и надо было предпринять решительные меры против неё. Наверняка можно было найти хитрый способ обойти это обстоятельство.

Итак, Сандов с Атиллой немного поработали как сыщики и разыскали на улочке возле площади Лечестер-сквер того, кто изготовлял цепи Сэмпсона. Они объяснили ему о своём затруднении и, приведя примеры, как противная сторона чинит им препоны, обратились к спортивным чувствам мастера по цепям. Тот отнёсся к ним с сочувствием, а они исподволь выудили из него обещание изготовить набор цепей, точь-в-точь такой же, как для самого Сэмпсона, отличавшийся только в одном: чтобы они по длине окружности были впору Сандову на предплечьях. Более того, он пообещал, принимая во внимание случившиеся исключительные обстоятельства, что обязательно придёт в Аквариум в решающую субботу и, если понадобится, сделает заявление, удовлетворяющее любого непредвзятого арбитра.

Наступил вечер, обещавший множество событий! Сандов, сопровождаемый на этот раз целой свитой остро заинтересованных спортсменов, которые к тому же сделали кое-какие приготовления ввиду возможных происшествий, отправился к Аквариуму. Здание было уже битком, при этом некоторые места продавались по неслыханной цене в 50 гиней. Но ещё больше народа толпилось снаружи, чем внутри. Людей было так много, что к крыльцу оказалось просто немыслимо подойти. Повсюду пестрели вывески «Аншлаг», двери были заперты, пробить дорогу, чтобы объяснить хоть кому-нибудь, что если вы ставите «Гамлета», то Принц Датский может остаться неслышимым «гласом вовне», не представлялось возможным.

Тогда компания пошла к служебному входу. К нему путь был посвободнее, но яростный стук в дверь и грубые пинки не вызвали никакого отклика. Все, включая привратников, столпились на сцене, ожидая Сандова. Час, назначенный для матча, пробил! Оставался только один способ попасть внутрь, и Сандов воспользовался им, выломав дверь.

Разыгравшаяся внутри сцена не поддаётся описанию, так что я и не стану пытаться это делать. Сэмпсон, преждевременно ликовал, считая, что соперник струсил и не пришёл на поединок. Его словно ударило электрическим током, когда претендент с друзьями эффектно появился на сцене. На какое-то время воцарился хаос! Но постепенно некоторое подобие порядка восстановилось, сцена была подготовлена и схватка началась. Должен упомянуть, что для великого испытания было отобрано по взаимному согласию трое судей. Это были маркиз Куинсберри, лорд де Клиффорд и профессор Аткинсон из Парк Лейн, предшественник нынешнего всемирно известного профессора Баркера.

Сэмпсон открыл действо, вытащив кабель из проводов диаметром в один дюйм. Он обмотал им грудную клетку и. выпустив воздух из лёгких, завязал концы. Удерживая их руками, он расширил грудную клетку, и кабель лопнул от напряжения спинных мышц. Успешное окончание первого трюка Сэмпсона потонуло в оглушительных аплодисментах.

Кабель был заново соединён, и Сандова пригласили повторить этот трюк. У претендента при этом возникла непредусмотренная трудность, потому что кабель после того, как его восстановили, укоротился. Получилось так, что, завязав его на груди, как Сэмпсон. Сандов мог держаться за концы кабеля только кончиками пальцев. Пока он прикидывал, как удержать кабель при натяжении, Сэмпсон замены его затруднения и открыто радовался. Эго было неумно с его стороны, так как только придало духу Сандову сделать резкий сверхсильный рывок. Хлоп! Кабель не выдержал, и Сандов триумфально прошёл первое испытание.

Затем настал эпизод с цепями! Сэмпсон, взяв блестящие стальные петли, сначала надел на правую руку одну цепь, напряг бицепс и с видимой лёгкостью порвал её. Затем он порвал другую на левой руке, после чего окольцевал двумя цепями правое плечо. С явно большим усилием он разорвал их одновременно, думая при этом, что поставил перед Сандовым невыполнимую задачу. Сандову принесли второй набор цепей, но тут обнаружилось, что они слишком коротки и не проходят дальше середины его предплечий, прямо как он и предполагал. Тогда он вытащил свой набор, но Сэмпсон был против его использования, и его возражения сначала поддержали даже судьи. Они придерживались того, как Сандов и предвидел, что по условиям состязания надо было повторять номера Сэмпсона, а это было явно не повторение. Они оказались единодушны на это счёт, и их непоколебимое отношение к этому вопросу заводило, похоже, в тупик.

Так как Сандов не мог говорить по-английски, мистер Флеминг и профессор Атилла приняли на себя удар и объяснили, как, когда и почему были припасены цепи для Сандова, а также поделились секретом, что мастер, их изготовивший обещал присутствовать здесь. Соответственно судьи пригласили этого джентльмена, и тот пробрался из середины зала к сцене. Ввиду такой сенсационной встречи лицом к лицу Сэмпсон вынужден был признать его личность, а мастер торжественно подтвердил, что цепи, которыми он снабдил Сандова, отличались от тех. что разорвал Сэмпсон, только длиной. Судьи признали претензию Сандова совершенно законной и разрешили ему начинать.

Сандов не принимал преувеличенно картинных поз, к каким прибегал Сэмпсон, выполняя те же трюки, он просто порвал по одной цепи одним и другим плечом, следом двойную связку из стальных звеньев правой рукой. Сэмпсон смотрел во все глаза на поразительное исполнение трюков. Затем, не в силах сдерживать чувства, он со стенаниями ринулся со сцены, чтобы уединиться в своей гримуборной и заперся там, чтобы оплакать свою горькую долю и возроптать на безжалостную жестокость судьбы.

Так внезапно закончился этот матч! Сэмпсона невозможно было выманить из комнаты, и хотя все понимали, что Сандова попросят повторить ещё несколько трюков Сэмпсона, стало очевидно, что если разочарованный шоумен наотрез отказывался выходить из своего убежища, то состязание нужно завершить. Судьям не оставалось ничего другого, как объявить Сандова победителем. К сожалению, не было никакого предварительного соглашения о том, что правление выплатит ту тысячу фунтов, да которую боролся претендент и которую он, бесспорно выиграл. Сэмпсон был недоступен. Так что вся эта сумма так и не была выплачена.

Не думаю, что Сандов горько терзался по этому поводу. Конечно, он остался без основной части приза, на который так рассчитывал, но эта победа принесла ему такую славу, о какой тот даже не мечтал. Ведь он был очень умен! То, что он заранее подготовил — я про это упоминал — были гири и другой реквизит для атлетического выступления, припасённые поблизости от театра. Поскольку Сэмпсон в своём глубоком негодовании покинул сцену, уникальное развлечение для зрителей закончилось. Поэтому, когда Сандов добровольно взял на себя всю нагрузку и дал импровизированное представление, они так горячо приняли его, с такой сердечностью, которая, однако, оказалась только слабым намёком на то, что его ожидало в ближайшем будущем. Еще стоит вспомнить, что новый герой — или, скорее те, кто представляли его — предложил, в свою очередь. Сэмпсону тысячу фунтов за то, что он повторит любой из трюков победителя. Но это предложение осталось семенем, упавшим на каменистую почву.