История Фредди Меркьюри

Как уже было сказано, Хаттон пытается выделить себя на фоне остальных слуг и утверждает, что он — не слуга. Но это ложь — Хаттон работал так же, как и остальные, на вечеринках дома у Фредди гости или вообще не видели Хаттона, или он обслуживал гостей в числе других слуг. Он выполнял те же обязанности, что и другие. Иногда Фредди приглашал Хаттона присоединиться к гостям — но не из-за «особых отношений». Просто он относился к слугам, как к компаньонам, друзьям и членам семьи — приглашение отдохнуть с хозяином получали также Джо Фанелли и Питер Фристоун.

Джим Хаттон попал на плёнку с записью той самой мюнхенской вечеринки, кадры из которой включены в видеоклип «Living On My Own». На ней видно, что Хаттон — один из немногих мужчин не в женском костюме. Он стоит у края толпы, наблюдающей за шоу, одетый в чёрный костюм. Он поставлен следить за порядком.

Хаттон рассказывает, как Фредди приехал с ним к родителям. Хаттон приводит это в качестве примера невероятной любви и доверия Фредди.

Надо совсем не знать парсов, надо вообще ничего не знать про Восток, чтобы поверить в этот бред!

Парс Фарух Балсара немог привести мужчину-любовника в дом своего отца! В дом старого правоверного зороастрийца, для которого гомосексуализм — самый страшный грех, самое ужасное надругательство над Богом и над самой идеей творения человека! Сделать это означало нанести самое страшное оскорбление отцу и матери, надругаться над той плотью и чревом, которые породили его на свет! С тем же успехом он мог помочиться на очаг в отцовском доме!

Одно из двух — или Хаттон выдумал этот визит, или он сопровождал Фредди как слуга.

Кстати, о родителях. Хаттон говорит, что Фредди скрывал их отношения прежде всего из-за своих стариков — он не хотел огорчать этих верующих зороастрийцев. Сам Хаттон якобы делал то же самое — из-за своих родителей, тоже верующих католиков. Он говорит, что был очень расстроен, когда «Сан» напечатала скандальную статью о любовных связях Фредди. Теперь, мол, родители узнают, что он гей, а это очень неприятно…

А он подумал о родителях, когда издавал свою поганую книжку?! И о своих, и о Фредди?!

Трогательные истории о благородном Джиме, дни и ночи ухаживавшем за больным другом, тоже не выдерживают никакой критики. Каким образом никто из навещавших Фредди и ухаживавших за ним людей не заметил безутешного Джима, не отходящего от смертного одра своего любимого? Все, кто был в те дни в спальне Фредди — Гордон Аткинсон, Мэри Остин, Дэйв Кларк, Элтон Джон, Роджер Тейлор — ничего не говорили об убитом горем Джиме. Более того, известно, что делали в доме другие слуги, как они помогали ухаживать за Фредди, но никто так и не сказал, что в те дни делал Джим Хаттон и какова была его роль в тех скорбных событиях. Фактически можно утверждать, что Джим Хаттон вообщенеподходил к умирающему Фредди — иначе он бы знал, какого цвета обои в его спальне. Забытый во всеобщей суматохе, он тихо отсиживался в своей комнате до самой смерти хозяина. Умирающий от СПИДа человек — далеко не самое приятное зрелище, ну и зачем с ним возиться, когда можно этого не делать! А если он и бывал в спальне хозяина в дни его болезни (как пишет Фристоун), то не настолько часто, чтобы хорошо запомнить обстановку. Сам Хаттон проговорился в одном из интервью, что не «нянчился с Фредди» — опровергнув не только себя, но и лжесвидетеля Питера Фристоуна.

А после смерти Фредди Джим торжественно останавливает часы — и с тех пор они всегда показывают время кончины великого…

Для того чтобы остановить часы в момент смерти человека, нужно как минимум присутствовать при этом скорбном моменте.

Между тем известен только один свидетель смерти Фредди — его друг Дэйв Кларк, он находился у постели умирающего в последние полчаса его жизни. Если кто-то и остановил часы, то сделать это мог только он.

А ещё он рассказывает, как был неутешен, как смастерил веночек и оплакивал любимого.

Но никто из присутствовавших на похоронах людей не заметил какого-либо признака горя у Хаттона.

Как видите, Хаттон не болен СПИДом, не знает, как выглядит спальня, в которой якобы ночевал 6 лет, не упомянут в завещании иначе, как слуга, не получал от Меркьюри никаких подарков и знаков внимания, намекающих на интимные отношения, не сопровождал его в общественных местах иначе как слуга, никак не интересовался судьбой Фредди, не ухаживал за ним во время болезни. А его смерть убитый горем «ближайший друг и последний возлюбленный» оплакал своеобразно — издал книгу, осрамившую Фредди на весь мир.

Этот человек — проходимец, авантюрист и самозванец! Его судить надо!

Забавно, что никто из биографов не хочет замечать самого главного — Хаттон ненавидит Фредди, и ненавидит его так, как никто другой.

Потому что надо очень сильно ненавидеть человека, чтобы написать о нем такуюмерзость.

Дело даже не в гомосексуализме. Если бы Хаттон был женщиной, его книга не стала бы от этого менее мерзкой.

Человек, потерявший друга и возлюбленного, написал бы другую книгу, или не написал ничего. Для примера можно вспомнить, что написал Жан Маре о своём ближайшем друге и возлюбленном Жане Кокто после его смерти. В его книге нет никаких интимных подробностей, никакой пошлости, коими переполнена книга Хаттона, но он с такой любовью и нежностью рассказал о Кокто, что невольно забываешь все традиционные предрассудки и начинаешь понимать его чувства и сочувствовать его горю. Когда в Париже вышла книга с оскорбительными отзывами о Кокто, Маре готов был набить морду автору…

Но Хаттон говорит о Фредди с такой нескрываемой ненавистью, так стремится принизить его, оскорбить, изобразить из него мерзкое, порочное, примитивное существо, что младенцу понятно — любовь здесь мимо не проходила.

Хаттон все время изображает из Фредди примитивного гея, помешанного на сексе и развлечениях, который целыми днями только и делает, что бьётся в истерике, нюхает кокаин, матерится, колотит посуду, устраивает загулы с толпой геев, не вылезает из гей-клубов.

По словам Хаттона, Фредди не знал иностранных языков и был так туп, что не мог выучить ни одного слова. Прожив три года в Мюнхене, он не знал ни слова по-немецки, а по-японски — только два слова.

Но он забыл, что Фредди окончил классическую английскую школу, в которой языки были одним из главных предметов — их требовали особенно строго! В своих текстах Фредди запросто использует французские и латинские цитаты — а это признак той высокой образованности, которая была нормой для девятнадцатого века и почти неизвестна в наше время. Ему много раз приходилось петь на иностранных языках — на испанском, японском, венгерском — и он прекрасно справлялся. Что касается немецкого языка — Хаттон снова лжёт.

Рейнхард Мэк в своё время вспоминал, как Фредди играл и общался с его маленьким сыном. Один раз он застал Фредди, оживлённо болтавшим о чем-то с его малышом…

На каком языке Фредди общался с маленьким немецким мальчиком? Неужели на английском?

Наконец, никто не может оспорить, что как минимум один иностранный язык Фредди знал в совершенстве.

Все как-то забыли, что английский — не родной язык Фаруха Балсара, и пел он с заметным гуджаратским акцентом!

Хаттон говорит, что Фредди был помешан на покупках, целыми днями носился, как полоумный, по магазинам, скупал все на своём пути, капризничал, как ребёнок, если ему чего-то не продавали, наконец, скупал в больших количествах вещи, которыми не умел пользоваться. Так, в Японии он купил несколько компьютеров, а пользоваться ими не умел, вообще не знал, что это такое…

Это автор видеоклипа «Invisible Man» не знал, что такое компьютер?!

Ещё он говорит, что Фредди скупал в большом количестве галстуки, а сам никогда их не носил и не умел их завязывать…

Это Фредди Меркьюри не носил и не умел завязывать галстук?! Фредди, который на всех приёмах и светских раутах появлялся в безукоризненных костюмах?!