Партийная разведка

из его партии. «Жидовствующие», они делали свою игру А русские? Даже первый помощник и начальник аппарата Болдин оказался в душе своему шефу скрытым идей, ным противником. Иначе не случилось бы ГКЧП.

Вот и вышло, что куклу «Горби» оказалось несложно запрограммировать. Осталось только опытным кукловодам с Запада подёргать «Горби» за ниточки.

«Двойные агенты», вроде Яковлева и Калугина, уже, видимо, докладывали заокеанским хозяевам, что всё у них готово, что они поведут «Меченого козла» на заклание. А сам Горбачёв в это время наивно мечтал, как раскрутить вторую хрущёвскую «оттепель». Как дать вторую жизнь косыгинским реформам 60-х годов.

Самое естественное решение — мобилизовать всех сохранившихся при деле «шестидесятников». Но как их пробудить из спячки — поднять на волну? «Через печать и телевидение» — услужливо подсказывал «хромой бес» Яковлев.

Но и хочется и колется. Горбачёв всё тянул, никак не решался. Вроде бы предпочёл сохранить неизменной апробированную брежневскую политику.

Ох, уж этот двуглавый орёл! Он до сих пор, как сакральный знак, который пытаются каждый раз наполнять новым содержанием! Даже теперь «Литературная газета» устами Анатолия Салуцкого (№ 38—39, 2004) ещё зовёт к возврату: «Птица исторического российского сознания всегда была о двух крылах; пока в обществе существует монополия одной группы, птица не взлетит, и о мобилизации нации мечтать бессмысленно».

При Горбачёве «Иудейскую партию внутри КПСС» возглавил Яковлев, а «Русскую партию внутри КПСС» — вроде бы крепкий мужик, но слишком уж простоватый Егор Кузьмич (имя и отчество-то какие сермяжные, свои!)

|Дигачев. Оба с самого начала оказались в одной упряжке с Горбачёвым и тянули всё в разные стороны, как лебедь, рак да щука. Не «птица» была уже, а кикимора ад)ская. Какой тут полёт?!

^ Известно, что «хромой бес» вышел на Горбачёва через |©го помощника Болдина, с которым сам Яковлев был связан давней аппаратной дружбой в Большом Доме. Имённо через Болдина Яковлев «затащил Горбачёва к себе в ^Санаду», где отбывал брежневскую ссылку в послах, и |#у себя» в Канаде «обработал». Известно, что к Тэтчер ? «секретной картой» на просмотр лояльности к Западу Горбачёв ездил уже на пару с Яковлевым, организовавшим Цту роковую для СССР встречу Поэтому никого из «посвящённых» не удивило, что уже 11 марта 1985 г., сразу же после своего избрания генсеком, Горбачёв предложил Яковлеву должность своего помощника. Но тот отказался. Выморочил для себя должность в руководстве Большого Дома и поднялся аж до члена Политбюро, хотя всё это время оставался практически лишь на положении одного из помощников — главного «спичрайтера». Координатора горбачёвской бесовской говорильни на сцене. Чтото вроде главного суфлёра.

I Яковлев сам остро чувствовал, что ему надо менять Поприще. Он не раз взывал на Политбюро:

— Ну, поймите меня, почему мне ни разу не дали ни •Одного участка работы, где бы можно было действовать Самостоятельно?

Но Горбачёв — давайте уж договаривать правду до конца — боялся довериться «двухголовому». Последнеё — не моя острота. Это характеристика Яковлева самим Андроповым. Есть свидетельства, что на настойчивые просьбы Миши Меченого за Яковлева — чтобы вернуть того в «эту страну», на всё безумные похвалы Миши в адрес «этой головы!» ещё Андропов веско предупредил: «Это верно, голова у него есть, и даже не одна, а две. Поэтому с ним надо всё взвешивать и не спешить».

Однако Горбачёв оказался настойчив и таки настоял — добился от Андропова возвращения Яковлева, пусть хоть не в аппарат ЦК, но в престижное директорское кресло Института мировой экономики и международных отношений. Мол, раз с Западом крепко повязан, пусть через Институт и налаживает нам связи.

Андропов однако строго предупреждал Горбачёва, что максимум, куда можно допускать «двухголового» — это служить «связным» с Западом. В конце концов, на такой роли может вполне использоваться даже человек, подозреваемый в том, что он «двойной агент».

Но кто бы тогда писал длинные и пустые, как порожняя посуда, бесконечные, как бег белки в колесе, многочасовые речи для трагического артиста Горбачёва, который, как его идеал Хрущёв Кузькина Мать, ударился в сплошные публичные выступления? Практически ведь и не работал, а только выступал, выступал, выступал.

Дело осложнилось тем, что на Яковлева Горбачёв очень скоро получил в свои руки тяжёлый криминал — обвинение в государственной измене от преемника Андропова Крючкова.

Объяснюсь. Яковлев, считалось, что-то делал для разведки. Он сам любил утверждать, что (цитата!), «учась, в Колумбийском университете, роясь в специфической университетской библиотеке и встречаясь с американскими учёными, я добывал такую информацию и отыскивал такие её источники, за которыми наша агентура охотилась не один год». Его усердие тогда сразу оценили, и во многом именно за это усердие в первые годы правления Брежнева его сделали первым замом в отделе пропаганды

; КПСС. Он распространял о себе мнение, что уж он-то IP-настоящему узнал в лицо идеологического противнии лучше других, поучившись в Америке, теперь знает, с ним бороться. И в это сперва поверили. Характерно, что Болдина он познакомил на собствен?й даче с В.А. Крючковым — тогда шефом внешней разики. Они всё очень дружили. И вдруг — гром небес*й. В «Записках из «Матросской Тишины»» (газета «Завей) № 35, 1991 год), переданных помощником Горбачёва [>ддиным, когда того посадили туда за ГКЧП, засвидетельствовано: «Докладывал В.А. Крючков М.С. Горбачёву о связи А.Н. Яковлева с зарубежными спецслужбами, ^первые я услышал об этом от В.А. Крючкова, который Направлялся на доклад по этому вопросу к генсеку. По1<$ольку Крючков, как и я, был хорошо знаком с Яковлевым, Владимир Александрович рассказал мне вкратце о жути своего предстоящего сообщения Горбачёву. Такое известие меня буквально шокировало. Я сказал тогда Крючкову, что идти с подобной новостью можно только, будучи даень уверенным в бесспорности фактов. Помню, Крючщов ответил мне так:

% — Мы долго задерживали эту информацию, проверяли её и перепроверяли, используя всё наши самые ценные возможности. Факты очень серьёзные».

Начальник Генерального штаба С.Ф. Ахромеев тоже |фдтвердил, что военная разведка располагает приблизительно такими же данными, как и КГБ. Но какую позицию |&нял М.С. Горбачёв? Снова цитирую Болдина: «Спустя ||?&кое-то время Горбачёв спросил меня: «Ты знаешь о том, JfaTo за Яковлевым тянется колумбийский хвост? Может, и tbi примешь участие в беседе?» Михаил Сергеевич лю;|бил делать вот такие ходы — всё неприятное спихивать Ш кого-то другого… Как же, зная всё, повёл себя Горба-

чев? Существовала группа особо секретных документов и Горбачёв сам расписывал, кого с ними ознакомить. Как правило, это было две-три, иногда четыре фамилии. Специальный сотрудник приносил их члену Политбюро в кабинет и ждал, пока тот при нём прочитает информацию. Так вот, Горбачёв стал ограничивать Яковлева в подобной информации, а с уходом его из Политбюро и вовсе запретил направлять ему сколько-нибудь секретные материалы, иных мёр, по-моему, он не принимал. Иногда спрашивал меня: «Слушай, а неужели его действительно могли «прихватить» в Колумбийском университете?» Однажды, подписывая решение Политбюро на поездку Яковлева то ли в Испанию, то ли ещё какую-то страну, он в полушутливом тоне сказал: «Видимо, его туда вызывает резидент». Ну, как это следовало воспринять?» — задним числом возмущается Болдин.

А в самом деле — как? Да, всё слишком просто. Юристу Горбачёву «агент американского влияния» был нужен. Он мечтал о таких же триумфальных поездках в Америку, какие делал Никита Сергеевич Хрущёв — его кумир со времён «шестидесятничества». За такие поездки на Запад он и особенно его Раечка готовы были душу чёрту продать.

Такова правда об А.Н.Яковлеве. С положением «Иудейской партии внутри КПСС» при Горбачёве всё ясней ясного.

А «Русская партия внутри КПСС»? Она-то при Горбачёве что делала?