Соперницы. Знаменитые «любовные треугольники»

Америка и не подозревала, как в действительности обстояли дела президента. Ничего не было известно ни о его болезнях, ни о его амурных эскападах. Афера с практиканткой Белого дома осталась тогда в тайне – тайна была раскрыта только совсем недавно биографом Кеннеди Робертом Даллеком. Сексуальные связи Кеннеди Джеки терпела, но неистово ревновала к женщинам, с которыми президента связывали платонические чувства. Тогда ей казалось, что он исключил ее из своей жизни. Внешне же функционировал фасад семьи Кеннеди. «Тогда это была невероятно притягательная семья. Жаклин Кеннеди, такая стильная. Джон Ф. Кеннеди был принцем, королем. Она принцессой, королевой. Все это выглядело так привлекательно», – пишет Роберт Даллек.

Джон Ф. Кеннеди умел использовать шарм красивой жены в своих политических целях. В марте 1962 года он посылает ее с нелегкой миссией в Индию. В начале шестидесятых эта страна все более склонялась к дружбе с Советским Союзом. Джеки предстояло это положение изменить. Ни больше ни меньше! Индусы принимали ее с восхищением и кричали: «Amerikirani» – «королева Америки».

В поездке Джеки сопровождала ее сестра – Ли Радзивил, у которой дела в браке обстояли довольно неважно. Преклонение индусов, восхищенные приветствия в адрес улыбающейся Джеки – для Ли это было трудно переносимо. Видеть сестру на том месте, которое она сама бы с удовольствием занимала! Не говоря уже о том, что к Джону Кеннеди Ли и сама всегда питала слабость, а теперь еще он был и самым могущественным человеком на земле. Ли едва удавалось скрывать свою ревность по отношению к сестре. Однако она считала уместным извлекать выгоду из славы сестры-соперницы, а не вступать с ней в открытую вражду. Итак, она играла роль компаньонки. Кстати, это бывало нередко. Ну а путешествием по Индии остались довольны все.

На обратном пути первая леди сделала остановку в доме Ли в Лондоне. Здесь, у одного ювелира, она обнаружила необыкновенную драгоценность, которую обязательно хотела иметь с совершенно определенной целью. Это была античная бриллиантовая брошь в форме солнечного диска. С помощью этого украшения Джеки хотела затмить одну красавицу, которая должна была вскоре посетить Вашингтон.

Фара Диба со своим мужем, персидским шахом, объявили о своем приезде. Шахиня, как предполагала Джеки, будет увешана драгоценностями. С новой брошью в волосах Джеки могла бы выиграть соревнование. Ах, что это была за брошь! В уплату за нее пошли некоторые из дорогих украшений Джеки, и среди них фамильные драгоценности семьи Кеннеди. Мужу Джеки ничего не сказала. И впоследствии первая леди умела снова и снова находить пути и возможности потратить деньги, когда все бюджеты были давно исчерпаны. Со своим новым украшением, во всяком случае, королева Америки могла предложить персиянской шахине состязание под девизом: «Самая красивая женщина в мире».

Дома, в Вашингтоне, предстоял большой праздник, и Джон Ф. Кеннеди на глазах у всех открыто играл с огнем. Его 45-й день рождения должен был быть отпразднован большим гала-представлением в Мэдисон-сквер Гарден. В списке приглашенных – самые выдающиеся имена. Великая певица Мария Каллас должна была спеть попурри из «Кармен». Имя Мэрилин Монро – секс-символа Голливуда – тоже было представлено в программе.

Джеки лучше было бы не принимать участия в вечере. Слухи о ее муже и актрисе уже ходили по стране, и Монро хвасталась, что будет следующей первой леди. Кеннеди якобы хочет на ней жениться, сообщала кинозвезда со свойственной ей смесью наивности и переоценки собственных сил. И вот Мэрилин Монро на сцене Мэдисон-сквер Гарден в облегающем фигуру ярко-красном платье дышит в микрофон: «Happy Birthday Mr. President».

«Мэрилин Монро была для Джона развлечением, приятным времяпрепровождением, – вспоминает Олег Кассини. – Я не знаю, насколько глубоко она запала ему в душу. Об этом много говорилось, но я думаю, что он просто восхищался ею. Она забавляла его, и только». По крайней мере, после этого поразительного выступления в Мэдисон-сквер Гарден тема Монро была для президента закрыта. Ее же серенада ко дню его рождения хранится и по сей день в архивах телевидения.О том, что великая Мария Каллас, с ее потрясающим голосом, блистала в тот вечер, давно забыли. Каллас и сегодня пришла бы в ярость, знай она, что маленькая артистка, с ее более чем скромными вокальными данными, навсегда похитила у нее это шоу.

Мария, доводящая все до совершенства

Это был долгий путь от маленькой Марии Калагеропулос – дочери греческих эмигрантов, родившейся в Нью-Йорке, до примы ассолюта международной оперной сцены.

Ее деловая мать рано обнаружила у дочери талант к пению и так же рано стала его использовать. Где только можно было, она заставляла девочку петь, не стесняясь брать за это деньги. Девочка пела, а на душе было плохо, она с детства чувствовала себя одиноко! Что касается внешности, Мария была далеко не красавица. В детстве и юности это доставляет столько страданий! Кстати, ее мать была интересной женщиной, а сестра – настоящей красавицей.

Далее, если следовать официальной биографии Каллас, должна идти такая фраза: «Преследуемая честолюбием матери, Мария начинает брать уроки пения». Да, Мария начинает брать уроки пения. Вскоре она смогла получить ангажемент в Вероне. Там же познакомилась она и с первым мужем, он был значительно старше нее, бизнесменом Джованни Батиста Менегини. Бизнесмен берет молодую, не имеющую средств певицу под свою опеку, заботится о ее нарядах, семье и быте. Мария обязана делать только одно – ПЕТЬ. Менегини заботится, конечно же, и об учителях – он же был менеджером Марии и делал ей карьеру. Первые большие успехи не заставили себя ждать.

Честолюбивая, интеллигентная девушка знала вскоре все важнейшие оперные арии, она могла даже не следить за дирижерской палочкой. В этом было множество преимуществ. Когда выглядишь внешне не особенно привлекательно, важно полностью сконцентрировать внимание зрителей на исполнении роли. На сцене Каллас излучала магическую силу. До нее в опере певицы демонстрировали только голос. С приходом в оперное искусство Каллас появилась певица и актриса в одном лице. Она страдала в великих трагедиях, зрители сопереживали ей.

К началу своей карьеры, ставшей карьерой столетия, Мария Каллас была пухленьким существом, которое только благодаря своему необыкновенному голосу привлекало к себе внимание. Певица ненавидела свою непропорциональную фигуру. При росте 175 см она весила 95 кг. Один из критиков по поводу ее выступления в опере «Аида» заметил, что ноги артистки не очень-то отличаются от ножищ слона. Ну как женщина может отреагировать на подобный комплимент? Каллас была глубоко уязвлена. Впоследствии восторжествовала знаменитая одержимость дивы доводить до совершенства все, что бы она ни делала. Чтобы иметь возможность исполнять роли страдающих героинь в «Медее» или «Амине», надо было быть стройной. И Каллас это удалось без того, чтобы нанести вред голосу.

Каким образом? Об этом ходили различные слухи. Был разговор об одной чудо-диете, благодаря которой она якобы похудела на 30 кг в течение года. Но скорее всего к этому результату в 1953 году ее привело нечто малоаппетитное. Здесь был замешан солитер, разгласили тайну бывший муж Каллас и ее приятельница. Нажила ли певица себе эту дрянь или глотала солитера намеренно – тут существуют противоречивые мнения. Так или иначе Мария Каллас стала маленькой и абсолютно подходила для ролей великих страдалиц. Она победила свое тело, выглядела блестяще и могла начинать свое восхождение.

Получал от этого, так сказать, личную выгоду и Батиста Менегини. Годами муж скрупулезно записывал каллиграфическим почерком в книгу расходов, какой гонорар он выплатил жене. По-видимому, доходов было больше, чем расходов. Менегини сделал из незаметной девочки хорошо оплачиваемую звезду международного класса, но Марию это мало интересовало. Больше всего она ценила, что муж дает ей возможность чувствовать себя защищенной, потому что в глубине души она осталась той же неуверенной девочкой, что и десять лет назад. А непонятой она считала и продолжала считать себя всегда. Греческая трагедия была у нее в крови. Это означало, что кроме великой, всепожирающей любви существует и великое страдание. В частной жизни певица очень и очень была склонна к тому, чтобы представлять себя жертвой. Нелюбовь к ней матери была излюбленной темой Марии Каллас. Подобные истории рассказывала она, вероятно, ночами Аристотелю Онассису на яхте «Кристина» во время судьбоносного круиза в 1959 году. Расположила ли она его этим к себе, привлекла ли его ее слава или он просто увидел в ней родственную душу, но знаменитый Ари решил завоевать эту женщину. По окончании круиза они уже были любовниками. Это было, пожалуй, самое счастливое время в жизни Каллас. Чаще всего она жила с Ари на «Кристине», наслаждаясь жизнью на шикарной яхте, или в Монте-Карло, или в Париже, где миллиардер позаботился о ее квартире. Каллас мечтала о семье и детях. Этой мечте пришел конец со смертью ее сына в 1960 году. Но она все еще верила, что Ари на ней женится. Мария Каллас стремилась приобрести официальный статус в жизни судовладельца, хотя для нее не было секретом, что у Онассиса есть и другие женщины, кроме нее. Ему принадлежала слава человека, которому женщины быстро надоедают, но великая певица всегда верила, что в конце концов станет для него единственной.