Мои алмазные радости и тревоги

В 2006 году впервые в помещении Музея кимберлитов общественностью города был официально отмечен юбилей Д. И. Саврасова. В день его 75-летия руководство АК «АЛРОСА» высоко оценило роль юбиляра в создании Музея, его лично поздравил главный геолог С. И. Митюхин. А через год в торжественной обстановке, в праздничный День металлурга, 14 июля он награждается только что учрежденным Администрацией города почетным знаком «За заслуги перед городом Мирным», ему вручают удостоверение № 2. Этим городская администрация продемонстрировала свое уважение к Джемсу Ильичу и выразила благодарность за все им сделанное.

Д. И. Саврасов всегда был не только глубоко преданным своей профессии специалистом, но крайне порядочным, остроумным, ироничным и самоироничным, открытым для контактов и общительным человеком. На встречах с друзьями, во время застолий Джемс Ильич читал стихи, соответствующие той или иной возникавшей жизненной ситуации, подсказывал товарищам слова многих забытых ими песен. Никто так как он не знал наизусть такого бессчетного количества стихов разных поэтов — от любимого им Омара Хайяма до его земляка Николая Рубцова и многих самодеятельных поэтов из числа геологов и геофизиков по всей России; никто не помнил так как он такого количества полных текстов русских народных и геологических песен. Его взволнованный рассказ «Амакинская песня» показывает, с какой большой любовью он относился к песням, к стихам, к своим друзьям. Обладая литературным даром, Джемс Ильич легко мог бы и сам писать замечательные стихи, но, вероятно, ощущая высокую планку настоящей поэзии, категорически отказывался от авторства приписываемых ему стихов. Однако несколько стихотворений, помеченных им «творчество народное, запомнил Саврасов», явно принадлежат ему. Два из них мы решили включить в эту книгу.

В разделе «Шедшие впереди», да и в рассказах других разделов книги, Джемс Ильич с большой сердечностью повествует о многих интересных людях, особенно связанных с открытием и изучением алмазных месторождений. Называет также людей хороших, встретившихся на его жизненном пути и оказавших решающую поддержку Музею кимберлитов на извилистых зигзагах его истории — Л. А. Сафонова (генерального директора НПО «Якуталмаз»), В. Т. Калитина (президента АК «АЛРОСА»), В. А. Штырова (президента Республики Саха (Якутия).

С мая 2008 года тревожные предчувствия начали посещать Джемса Ильича. Он пишет: «Пространство со временем сужается и сужается. Как бы оно не сократилось до размера квартиры или хуже того... Грустные мысли терзают меня постоянно. Только работа и выручает». Надо сказать, что ранее Джемс Ильич никогда не жаловался на здоровье, только шутил, что ногам становится трудно носить столь грузное тело. После операции в Новосибирске он в электронных посланиях стал делиться с друзьями и коллегами беспокойством за судьбу своих незавершенных дел.

Это и планировавшаяся им вторая книга рассказов (настоящее издание), это и атлас геолого-геофизических материалов по кимберлитовым трубкам Якутии, это и сохранение дополнительных коллекций кимберлитов, которые находятся в запасниках и на складе. И самой большой заботой, мучившей Джемса Ильича, было находящееся в компетенции руководства АК «АЛРОСА» решение о достойном преемнике для продолжения усилий по дальнейшему развитию и повышению научной значимости Музея кимберлитов и его коллекций, имеющих мировой уровень.

* * *

Джемс Ильич Саврасов скончался от инсульта 18 ноября 2008 года в Иркутске, в кругу семьи, на 78-м году жизни. Пoxopoнили выдающегося ученого-алмазника на погосте Покровский, что у деревни Пивовариха. Пусть пухом будет иркутская земля вологодско-якутскому хорошему человеку!

Приказом АК «АЛРОСА» от 30 марта 2009 года «Об увековечении памяти ветеранов АК «АЛРОСА», внесших значительный вклад в становление и развитие алмазодобывающей промышленности», Музею кимберлитов в городе Мирный присвоено имя Саврасова Джемса Ильича.

Георгий Балакшин,

ветеран алмазной геологии с 1956 г.

ПРО ИСКАТЕЛЕЙ АЛМАЗОВ

АМАКИНКА-1956 [1]

Для искателей алмазов в Западной Якутии это был год больших надежд. Открытие в 1955 году коренного месторождения — трубки Мир — доказала всем скептикам, что алмазные россыпи на Вилюе и на Малой Ботуобии формировались за счет местных коренных источников, что алмазы не неслись откуда-то издалека. Но когда есть одно месторождение, то поблизости надо искать и другие. «Там, где есть руда, не может не быть руды» — старый и верный поисковый признак. Геологи 200-й партии Амакинской экспедиции, зная это, попутно с разведкой трубки Мир усиленно искали в бассейне Иреляха новые коренные источники алмазов. Трубка Мир не могла быть в районе единственной.

Оптимизм геологов подогревали и геофизики. Наземной и воздушной магнитными съемками было установлено, что трубка Мир формирует великолепную магнитную аномалию. Даже при залетах на высоте 400—500 метров над уровнем земной поверхности аномалия уверенно отмечалась приборами и была записана на магнитограммах. В первой половине 1956 года аэромагнитной съемкой было выявлено множество локальных магнитных аномалий, которые интерпретировались как аномалии, обусловленные кимберлитовыми трубками. Аномалии так и принято было называть — «трубочными».

Геофизические работы в те годы велись Восточной экспедицией Западного геофизического треста. Контора треста находилась в Ленинграде, а экспедиция базировалась в Нюрбе, по соседству с Амакинской экспедицией. Соседство это было столь же приятным, сколь и опасным; годом позже ленинградцы в этом убедились.

Между двумя экспедициями возникло своего рода соперничество, кто откроет больше кимберлитовых трубок. В Далдынском районе за один полевой сезон 1955 года геофизики открыли 15 новых кимберлитовых тел. Предполагалось, что за сезон 1956 года в Мало-Ботуобинском районе будет выявлено не меньшее их количество. Начальник Восточной экспедиции — Петр Николаевич Меньшиков — выдвинул даже прогнозный лозунг: «Сто трубок!». Прогноз, конечно, был более чем оптимистичный, но возник он не на пустом месте. Аэромагнитной съемкой только в бассейне Малой Ботуобии было зафиксировано до сотни трубочных аномалий. Одна за другой они подтверждались наземными детализационными работами. По форме, размерам и интенсивности магнитного поля многие из аномалий имели полное сходство с аномалией над трубкой Мир. Никто из нас поэтому не сомневался, что открытие новых коренных месторождений алмазов — дело ближайшего будущего. Ожидали только геологической заверки выявленных и детализированных геофизических аномалий.

Амакинские геологи с некоторой тревогой следили за успехами ленинградских геофизиков, справедливо опасаясь, что первооткрывательство новых месторождений ускользнет от них. Геофизики к тому же подливали масла в огонь, всюду хвастаясь своими успехами. Один из помощников Меньшикова, старший геофизик экспедиции Тимофей Лебедев, заявлял на НТС Амакинки: «Что там ваша трубка Мир — 300 х 400 метров! Вот мы нашли трубу, так это груба — 1700 х 700 метров! И у нас на магнитных картах отмечены десятки подобных тел, только успевайте заверять аномалии ». (Восточная экспедиция заверенных работ не вела, поскольку своих буровых станков не имела.)

Побаиваясь конкурентов, амакинцы, естественно, стремились опередить их. Но возможности шлихового метода по алмазам и минералам-спутникам весьма ограничены. Они требуют больших затрат и сравнительно много времени. Геофизики же за полевой сезон с одним лишь съемочным самолетом могли опоисковать десятки тысяч квадратных километров. Причем магнитную съемку можно было вести в любое время года, тогда как шлиховой метод работает только в бесснежный летний период.

На почве такой конкуренции возникали и конфликты. Один из них, связанный с приоритетом открытия, возник осенью 1956 года. Геолог 200-й партии Фима Фельдман как-то ухитрился выудить координаты одной аэромагнитной аномалии у добродушного и не подозревавшего коварства оператора Жоры Кошкина (до официальной передачи аномалии под геологическую заверку, которая практиковалась только на уровне руководителей экспедиций). Заполучив координаты, он быстренько направил туда горную бригаду, которая через пару дней вскрыла шурфом кимберлитоподобную породу. Когда геофизики подошли к аэроаномалии с наземной детализацией, трубка была уже оконтурена горными выработками. Одураченные геофизики не стали мириться с таким ловкачеством и обжаловали ситуацию в верхах. Меньшиков заявил решительный протест начальнику Амакинской экспедиции Бондаренко. После непродолжительной перепалки конфликтующие стороны пришли к разумному компромиссу, согласившись на первооткрывательство, так сказать, на паритетных началах. Вновь открытую трубку назвали Коллективная, подразумевая тем самым заслуги двух коллективов — геологов и геофизиков. Под этим названием трубка представлена как кимберлитовая в монографии «Алмазы Сибири», изданной в 1957 году. Скоро, однако, на первооткрывательстве никто настаивать не стал. Та и другая экспедиции охотно уступили бы его друг другу. Трубка оказалась без алмазов. Мало того, со временем выяснилось, что вскрытая шурфами порода только по внешнему виду напоминает кимберлит, а на самом деле это трапповые туфы, к кимберлитам не имеющие никакого отношения и заведомо неалмазоносные.