Хоккейные истории и откровения Семёныча

Та сборная СССР в Прешове превосходила всех соперников по физической подготовленности и была «покомандней» что ли остальных. Но уже в технике наши хоккеисты особенно не выделялись. А в тактике, пожалуй, несколько уступали шведам и тем же чехам.

Даже тогда мне говорили: ну что ты, Семёныч, разводишь критику, ведь мы же чемпионы. В очередной раз. Чего уж брюзжать….

Опровергнуть эти возражения вполне возможно. И я опровергал. Скажем, у нас в тогдашней стране возможности выбора были воистину огромны. Например, в той же Швеции или Чехословакии из десяти (эти цифры, разумеется, условны) способных мальчишек тренеры «выводят в люди» одного, нам для достижения тех же результатов достаточно отыскать и обучить одного из 100. Но в том–то и дело, писал я, что в Швеции, например, обучение юных хоккеистов поставлено на научную основу, с каждым годом ведется все более продуманно. (О сборной юниоров я не говорю, в составе шведской делегации в Прешове был психолог, матчи записывались на видеомагнитофон и использовались затем для наглядного разбора и обучения.) Согласен, что в те времена у нас видеомагнитофон был предметом роскоши, доступной избранным. И если продуктивность работы шведских детских тренеров увеличится в несколько раз, то гегемония нашего хоккея — и не только юниорского — может пошатнуться. Тем более, что у нас качество подготовки молодых хоккеистов не только не улучшается, а скорее, наоборот, падает. (Не возросла продуктивность работы шведских детских тренеров в несколько раз, как я писал тогда, но гегемония нашего хоккея пошатнулась так, как трудно было представить себе. Развал Советского Союза привел к тому, что удар пришелся по различным областям жизни, в том числе по хоккею. Был сломан сам хребет нашего хоккея, когда в начале 90‑х годов за океан, в НХЛ уехал весь его цвет, а еще множество хоккеистов классом пониже заполонили Европу. В результате работу в детских спортивных школах вели при мизерной зарплате тренеры–энтузиасты, а преемственность поколений вообще стала пустым звуком, так как молодежи просто не с кого было брать пример. Диву остается даваться, как же все–таки выжил наш хоккей, как в жутких условиях безвременья — к нему я отношу период с 1994 по 1999 годы — все–таки играла и сборная страны, и клубы участвовали в европейских турнирах, и тольяттинская «Лада», ведомая Г. Цыгуровым, выиграла турнир Евролиги.)

И все же, повторюсь, сколь огромны у нас хоккейные ресурсы, если год за годом то в одной команде, то в другой, появляются вундеркинды, которые тотчас попадают на заметку скаутов из НХЛ, предварительно в составе сборных команд выигрывая первенства мира среди молодежи. Хотя случаются и срывы, как, например, в 2004 году. С юниорами надо работать вдумчиво, скрупулезно. И не в сборной команде страны, куда они собираются на очередной мировой чемпионат. Это дело клубов. Я работал в сборной юниоров в лучшие времена советского хоккея сначала с Прилепским, потом с Баулиным, и каждый год мы сталкивались с пробелами в подготовке молодых хоккеистов. И мы, тренеры сборной, начинали заниматься ликбезом. В частности, почти все кандидаты были слабо подготовлены тактически. Даже лучшие юниоры из ЦСКА могли действовать только в одном стиле силового давления при полной мобилизации всех своих сил. О какой–нибудь аритмии игры (а это первый показатель высокого класса), о перестройках на ходу не могло быть и речи — это сразу приводило к потере нашего преимущества.

Если кому–то интересно мое мнение старого хоккейного специалиста, то я скажу прямо: нам крайне необходима разработка единой системы подготовки молодых на научной основе. Быть может, для того чтобы она была более совершенна, не вредно было бы изучить иностранный опыт. Тот же шведский или канадский…

Это нормально, это творческий процесс. Главное, чтобы он шел, развивался. И чтобы наши мальчишки, среди которых, я уверен, множество талантов, попадали в надежные руки тренеров, которые не гонятся за сиюминутным результатом и отвергают порочный, на мой взгляд, принцип, который коротко можно выразить двумя словами: бей–беги.

P. S. С удовольствием привожу забытую статистику, касающуюся «боевого пути» Н. С. Эпштейна. О ней мне напомнил наш ведущий хоккейный статистик, профессор, доктор медицинских наук Олег Игоревич Беличенко.

В конце апреля 2005 года у меня раздался звонок. «А вы помните, Николай Николаевич, что Эпштейн три раза был старшим тренером первой сборной СССР? — загадочным тоном хоккейного энтузиаста спросил Беличенко. — Полагаю, это нелишне отразить в вашей книге». — «Еще бы, Олег Игоревич!».

Так вот. Первый из трех этих матчей был сыгран в Москве 28 ноября 1960 года. СССР — Канада — 3:1 (0:0, 2:1, 1:0).

Второй матч игрался в Москве 14 февраля 1961 года: СССР — Канада (команда, составленная на базе хоккеистов клуба «Трейл смоук интерс»). В этой игре сборная СССР уступила 1:4 (0:2, 0:0, 1:2).

Третий матч был сыгран в Воскресенске 9 марта 1970 года против сборной Польши — 6:4 (2:2, 2:2, 2:0). В том матче капитаном сборной выступал знаменитый игрок «Химика», нападающий Юрий Морозов. Два последних матча признаны сейчас официальными.

Убежден, что для истинных любителей хоккея и поклонников Николая Семёновича эта выкладка статистики и любопытна, и дорога. (Кстати, эти данные включены в Большую хоккейную энциклопедию, выпущенную в 2005 году издательством «Терра–спорт». — Прим. Н. Вуколова.).

Марк Эпштейн: Мой отец — тренер Эпштейн

Воспоминание детства: я стою на пятиметровой вышке и смотрю сверху на темную гладь воды Москвы–реки. Отец сказал: прыгнешь — покупаю спортивный велосипед. «Ну, давай, давай же», — шепчу я сам себе. Но ладонь словно прилипла к перилам. Я не могу преодолеть страх. И многие игроки «Химика» тоже не решаются прыгнуть, хотя задание легкое: просто спрыгнуть в воду с пяти метров. Так отец воспитывал в хоккеистах смелость.

Мне стыдно, но немного легче оттого, что я не один, что даже здоровые, крепкие ребята, ледовые бесстрашные бойцы тушуются перед таким заданием. Много позже, когда в начале 80‑х годов в Ярославле снимался фильм «Эта жесткая игра — хоккей», этот эпизод был вставлен в фильм. Тренера там играл Владимир Самойлов, и прыгали хоккеисты в бассейн, но суть от этого не менялась.

А на следующий день я опять пришел к той вышке и на спор с маминой подругой тетей Катей Алешкиной все же прыгнул и выиграл… сто граммов каких–то самых дешевых конфет. Но «поезд уже ушел», велосипеда ожидать не приходилось, отец в таких вопросах был, как кремень: уговор дороже денег. Сразу надо проявлять характер.

Вся моя жизнь, сколько помню, проходила рядом с отцом. Смутно вспоминаю, например, что жили мы под трибунами на стадионе (в Иванове, что ли). Было мне тогда 7–8 лет. Еще вспоминаю, как поздно вечером зимой, в темнотищу, мы с отцом вдвоем ходили в Воскресенске заливать большой каток. Отец был легок на подъем и такого рода «авантюры» ему доставляли удовольствие: «Зальем каток, Марик, и сами покатаемся, и людям будет веселее, и команда потренируется», — веселым голосом подбадривал он меня. Мама в эти наши дела не вмешивалась, а только одевала меня потеплее. Мать моя была мудрая женщина и понимала, что мужикам в семье надо бывать вместе и наедине.

Помню отлично, что отец любил собирать сопливых пацанов и устраивал футбольные баталии. Поэтому я с детских лет наловчился играть в футбол с Чичуриным, братьями Сырцовыми, будущими знаменитыми игроками Воскресенской хоккейной команды мастеров. Даже свой Гарринча у нас имелся. Отец с нами возился много и меня не забывал. Помню, что скрупулезно отрабатывали мы с ним различные удары с двух ног, с лета, справа, слева. Сейчас, вспоминая те занятия и поединки с расстояния времени, думаю я, что был неважным учеником. В отличие, скажем, от Юрки Чичурина, у которого все получалось с ходу. Просто он был талантлив с малых лет и в футболе, и в хоккее. Таких пацанов отец особо любил и называл их игровиками. И по его твердому убеждению, Чичурин был в хоккее лучшим партнером Мальцева. Такого же мнения придерживались и многие другие авторитетные хоккейные спецы. Мальцев сыграл в различных сочетаниях, что–то около 70 «связок». А Чичурин… Была даже такая присказка: «Мальцев без Чичурина, что справка без печати».