Солдаты без формы

— Я не только участвовал в них, я их подготавливал и руководил ими.

А на вопрос: «Что вы бы стали делать, если бы вас выпустили на свободу?» — он ответил:

— Продолжал бы делать то, что делал раньше.

Когда был зачитан приговор, ему предложили подписать прошение о помиловании. На это Кампеджи ответил:

— Пусть о помиловании просит Муссолини, ему это очень скоро понадобится.

После того как им был зачитан приговор, молодых гапистов привели обратно в тюрьму. Входя в свои камеры, они пели патриотические песни.

На заре 2 февраля 1945 года по безлюдным улицам Милана, мимо мрачных зданий университетского городка, ехали на велосипедах спешившие на работу рабочие. Их догнала большая крытая машина, похожая на ремонтный фургон, которая направлялась по дороге за город. Вдруг в этот ранний утренний час раздались звуки песни. До слуха рабочих донеслись даже слова этой песни, песни, о которой давно боялись даже вспоминать. Они услыхали, как в фургоне пели хором «Бандьера Росса» [32]. Назавтра рабочие узнали, что там находились их товарищи, пять гапистов, которые с песней шли на расстрел.

Они шли на смерть, оставляя рабочим, всем честным людям, вместо завещания слова этой песни.

Луиджи Кампеджи, Оливьеро Вольпонес, Витторио Рести, Северино Мантовани, Франко Манделли были убиты фашистскими палачами. Пусть они погибли, но великие идеалы свободы и справедливости, за которые они боролись, будут жить вечно.

В тот же час на аэродроме в Аркоре были расстреляны другие пять героев-гапистов: Эмилио Череда, Пьерино Коломбо, Альдо Мотта, Ренато Пеллегата, Луиджи Ронки. Еще пять патриотов погибли от рук фашистских бандитов. Склоним наши знамена над их прахом и поклянемся отомстить врагу за их смерть — таков был ответ тех, кто продолжал сражаться.

В тот же день командование партизанских отрядов приказало отрядам САП и ГАП нанести ответный удар. Саписты совершили налеты одновременно на 20 казарм фашистов. На площади Фиренце гаписты убили капитана и двух других фашистов.

3 февраля 1945 года такая же участь постигла немецкого фельдфебеля и итальянского сержанта — фашиста из Аффори, шпиона и палача. Их казнили гаписты из отряда «Вальтер».

Новая группа бойцов, только что влившаяся в состав бригады, пустила под откос поезд.

3 февраля отряд «Вальтер», ранее переданный в бригаду САП, вернулся в состав ГАП и за период с 5 по 10 февраля уничтожил пять грузовиков и убил двух немцев.

Командование между тем сообщило нам, что в траттории «Золотой Лев» на проспекте Гарибальди устроена столовая для «политического» отдела фашистской бригады «Мути», расквартированного в помещении школы на улице Скьяппарелли. Траттория сообщалась внутренним ходом с казармой.

По полученным нами сведениям, несколько дней тому назад в казарму были привезены ящики с боеприпасами. Фашисты намеревались превратить казарму в настоящую крепость.

Мы разработали план операции. Минарди, Ольга и Пеллегрини ломали голову над тем, какой избрать метод действий. Я вместе с четырьмя гапистами побывал на месте операции, чтобы уточнить, как попасть в зал траттории и как заложить мину.

Вечером 4 февраля под командованием Франчи гаписты Альбино Росси и Альбино Трекки, входившие ранее в состав III дивизии «Алиотта» (район Ольтрепо Павезе), и Лина Сельветти подошли к намеченному объекту.

Минарди и Ольга, ожидавшие их невдалеке, услышали грохот взрыва, а потом их подхватил поток бежавших людей. Они взглянули на часы:

— Но это же раньше времени! — вскрикнула Ольга.

Что мог означать этот преждевременный взрыв? Между тем примчались немцы и фашисты, и шум моторов смешался с грохотом выстрелов.

Я тоже услышал грохот взрыва и думал, что операция, как всегда, прошла удачно. Вечером в половине девятого, как было условлено, я отправился на свидание с Франчи на площадь Суза, но он не пришел; я с нетерпением ждал его до девяти часов.

На следующий день утром в семь часов я пошел к Минарди. Вид у него был серьезный и озабоченный. Он мне объяснил, что мина взорвалась раньше времени. К месту происшествия было невозможно приблизиться, так как все было блокировано. Минарди от одного солдата узнал, что мина взорвалась в трех метрах от зала. Вот почему мы услышали взрыв раньше времени.

— А что с ребятами? — спросил я с тревогой. Но Минарди тоже ничего не знал о их судьбе.

Днем я послал к родным Франчи. Они были обеспокоены его отсутствием, но ничего о нем не знали. Самое ужасное состояло в том, что и мы ничего не знали о судьбе четырех товарищей. Живы ли они?

6 февраля 1945 года я послал в морг одну коммунистку по имени Татьяна, которая знала в лицо Франчи и Лину.

Мы договорились с ней о встрече, и в одиннадцать часов я ждал ее на площади Гуарди. Вижу: идет она медленно, словно устала, и по ее виду я понял, что случилось что-то серьезное. Иду ей навстречу. Татьяна некоторое время молча смотрит на меня и потом говорит тихим голосом, будто сама боясь своих слов:

— Это ужасно! Я видела их обоих — и Франчи и девушку. Я не могла ошибиться, это они.

Понять причину этого ужасного несчастья мы никак не могли. Технический дефект? Шпион? А может быть, кто-нибудь, выстрелив, попал в мину, и произошел взрыв?

Как бы то ни было, а бесстрашные гаписты погибли на своем боевом посту, а как это случилось — для нас так и осталось тайной.

Они погибли как герои за свободу Италии, и итальянский народ не забудет их.

Лине Сельветти только исполнилось 24 года. В сентябрьские дни 1943 года она — одна из первых девушек — вступила в ряды партизан в долине Вальтеллина и сражалась в родных горах, которые так любила и хотела освободить от врага. Она участвовала в десятках операций. Смелая, безгранично преданная нашему делу, она своим примером вселяла в других уверенность и бесстрашие. Трагический случай оборвал героическую жизнь этой смелой молодой женщины.

Альбино Росси, доблестный боец дивизии «Алиотта». Он просил, чтобы его перевели в 3-ю бригаду ГАП, ибо, как он говорил, хотел сделать больше, чем до сих пор сделал. Во время этой операции он был тяжело ранен преждевременно взорвавшейся бомбой. С невероятной стойкостью переносил он ужасные боли. Умер спокойно. Перед смертью он сказал ухаживавшей за ним медицинской сестре, что рад отдать свою молодую жизнь за свободу и независимость родины.

Альбино Трекки — миланец, ему было 22 года. Он тоже добровольно просил перевести его из дивизии «Алиотта» в гаписты и отличился во многих боевых операциях.

Луиджи Франчи после событий 8 сентября помогал пленным англичанам бежать в Швейцарию, прятал гапистов, всячески помогал им, переправлял их в горы. Он тоже просил, чтобы ему дали возможность сделать больше, чем он сделал, ежедневно настаивал перед командованием о переводе его в отряд ГАП. Его просьба была удовлетворена. Перейдя в гаписты, он оказал нам большую помощь. Мы с ним сумели быстро найти помещение для мастерской, где изготовляли мины, гранаты, достать большое количество взрывчатых веществ и различного оружия. Но это его не удовлетворяло. Он хотел лично принять участие в операции против немецких и итальянских фашистов. 4 февраля он погиб, возглавляя группу своих боевых товарищей.

Несколько дней спустя я встретился с Пьетро Секкья. Я еще не успел произнести ни слова, как Секкья предупредил мою просьбу:

— Тебе нужны люди и оружие, — сказал он.

Мы с ним долго беседовали. После этого разговора я почувствовал прилив сил, почувствовал себя уверенней, готовым сделать все, что требует партия, все, что только будет необходимо.

В эти дни в бригаду влился один из отрядов 3-й бригады САП. В него входил: Брузо, Новелли, Ронкальоне, Романо, Джузеппе Коломбо, Чезаре Коломбо.

Новелли принял командование отрядом, а Брузо стал комиссаром отряда.

Фашистская «республика» в своих газетах и приказах непрерывно извергала на доблестных гапистов потоки желчи и грязи. Однако после хвастливой шумихи по поводу зверского убийства 2 февраля девяти патриотов фашистская печать вынуждена была признать, что, несмотря на расстрелы, силы Сопротивления стали активней, чем когда-либо прежде.