Всем спасибо

Поскольку мне не стыдно, и оправдываться не за что, то и получается, что мне просто весело написать такую вот книгу. Или, точнее, рассказать её тебе.

В доказательство Адепт радостно заухал и смачно затянулся.

— То есть ты ощущаешь некую несправедливость, и таким образом хочешь её исправить?

— А что, неплохой способ. Я-то эту кухню знаю целиком, до нюансов. В ней работает множество людей, которые не хуже и не лучше тех, кто в порно не работает. А многие из них — значительно лучше. Так почему к ним должно быть такое отношение, основанное на идиотских слухах? Поэтому я их описал такими, какие они есть, а не пытался их оправдывать или украшать.

Конечно, не все из них обрадуются этой книге. Кому-то она напомнит о том, чего вспоминать не хотелось бы. Мне стоит извиниться за это — так и напиши, пожалуйста. Мол, я прошу извинить меня, но вы же понимаете — оно того стоило. Тем более, что все рассказывается в ироничном ключе, и сам из себя я красавчика не делаю — во многих случаях я такой же говнюк и мерзавец, какими, возможно, описал многих действующих лиц. Сарказм хорош, потому что он заставляет посмеиваться, а не возмущаться.

Мы снова углубились в табачное смакование. Постепенно я пришел к выводу, что Адепт абсолютно и окончательно прав — нахер все эти блокбастардские финальные сказки. Неужели читатель еще не наелся натужно высосанными из пальца клише? Они теребят эмоции и способствуют продажам, но где в них жизнь? Она остается за экзистенциальным бортом, порождая тоску по выдуманному бытию нереальных лиц и неуловимых силуэтов. А он — Адепт — живой, ощутимый, сидит рядом и откровенно прется от процесса курения, как перся еще совсем недавно от съемок самого потаенного из жанров киноиндустрии, о котором принято говорить лишь в кругу близких друзей, да и то с ухмылками и латентным чувством стыда. Зачем делать из него клоуна, и тащить его в джунгли?

Вот он смотрит на часы и встает. До концерта остались считанные часы, и он хочет пропылесосить пол в ложе. Я наблюдаю за тем, как он достает и собирает пылесос в пустынном темном зале, с тихими матюгами распутывает провод и вкручивает друг в друга блестящие в лучах прожекторов патрубки. Наконец, он заносит палец над кнопкой питания, но вдруг застывает. Потом поворачивается ко мне и говорит:

— Знаешь, за всю свою карьеру я ни разу не заканчивал съемки тем самым «всем спасибо, все свободны». Я говорил что-то типа «всё, идите все на хуй, мне надо хоть немного поспать». И вот теперь появилась отличная возможность сказать —

всем спасибо!