Великий Сталин

При этом из года в год число этих миллионов не уменьшалось, а росло и росло.

Глава пятнадцатая

Ученик, превзошедший учителя…

В очерке «В.И. Ленин» Максим Горький писал: «Должность честных вождей народа – нечеловечески трудна». А ведь Ленин и Сталин были всего лишь людьми. Добровольно исполнявшими, однако, должность нечеловеческую.

Имена Ленина и Сталина давно стали синонимами фундаментальных понятий мировой истории. Однако друг для друга они были живыми людьми, соратниками и – хотя для дружбы в обычном смысле биографии обоих не очень подходили – друзьями. Ленин, родившийся в 1870 году, был старшим. Сталин, родившийся в 1879 году, – младшим как по возрасту, так и по положению в общем их деле.

Сейчас нередко пытаются оторвать Сталина от Ленина и даже противопоставить их. И нет ничего странного в том, что эти попытки исходят как из «националистического», так и либерального лагеря. Всё верно: «Пойдёшь налево – придёшь направо», как говаривали и Ленин, и Сталин.

В действительности Сталин был единственным, о ком можно было после смерти Ленина по праву сказать: «Это – Ленин сегодня».

Сталин называл себя всего лишь учеником Ленина, и это не было позой уже потому, что Сталин и поза всегда были вещами несовместными. Сталин действительно и ощущал себя учеником Ленина, и был им по существу. Чтобы понять это, достаточно вчитаться в ленинские труды и в сталинские труды. Литературные стили двух партийных литераторов и социальных мыслителей Ленина и Сталина внешне различны, причём у Ленина эмоциональный накал текстов выше, стиль же Сталина суше и даже тяжеловеснее. Однако умные текстологи давно заметили, что как Ленину, так и Сталину был свойственен приём, которым пользовались ещё в Древнем Риме. Оба выдвигали какой-то тезис, обосновывали его, двигались дальше, но с какого-то момента вновь возвращались к этому основному тезису и обосновывали его уже иными аргументами. Этим же были характерны и публичные речи обоих. В результате то, что Ленин и Сталин хотели донести до аудитории, удерживалось в головах слушателей и читателей так же прочно, как умело вбитый гвоздь в доске.

И еще одно…

Есть такой анекдот… Когда Цицерон выступал перед римлянами, аудитория восхищалась: «Как красиво говорит Марк Туллий!» А когда свои речи перед афинянами произносил Демосфен, афинская агора ревела: «Вперед, на Спарту!»

Так вот, речи и печатные работы Ленина тоже были рассчитаны не на эффект, а на эффективность, на реальный результат. И результат был, как правило, налицо! Однако у Сталина этот же подход был доведён почти до совершенства. Не исключено при этом, что при выработке литературного стиля Сталин учёл и тот опыт, который он приобрёл в духовной семинарии – теологи тоже умели добиваться эффективности, а не эффектности. Так или иначе, он спокойно, уверенно и методично раз за разом бил в одну точку – как неподатливый чурбан клином колол… И так раскалывал самые крепкие проблемы – от вскрытия несостоятельности оппозиции до вопросов языкознания.

К слову, насчёт последнего… Как уж в последние десятилетия изгалялись все кому не лень над сталинскими работами по этому вопросу. Мол, «невежественный вождь» самоуверенно возжелал и тут «отметиться». А несчастные «рабы-подданные» должны были его «галиматью» изучать и восхищаться…

Но несколько лет назад я оказался случайным свидетелем разговора крупного обществоведа-марксиста Ричарда Ивановича Косолапова, издателя дополнительных томов Собрания сочинений Сталина и известного профессора-лингвиста. И этот профессор сообщил, что коллектив исследователей в одном из академических институтов проанализировал работы Сталина по языку с современных позиций и пришёл к выводу, что в основных своих положениях они научно корректны, что грубых ошибок там нет, зато есть ряд интересных, самобытных мыслей, которые ещё предстоит осмыслить. Вот так!

Но это – к слову. Вернёмся к тому, чем был Ленин для Сталина… В сталинском кабинете лежала посмертная маска Ленина. И это тоже не было деталью «на публику», тем более что публика в сталинском кабинете собиралась не впечатлительная и на дешевые эффекты не «ловилась». Нет, Сталину действительно нужен был Ленин – нужен для его внутренней напряжённой жизни духа. Маяковский заметил точно: «Я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше…» Думаю, и поэтому именно Сталин после смерти Маяковского прекратил недостойную крысиную возню вокруг судьбы самого талантливого русского поэта ХХ века, сказав, как припечатав: «Маяковский был и остается лучшим поэтом нашей пролетарской эпохи».

У меня нет сомнений в том, что Сталин внутри себя постоянно советовался с Лениным. И ему нужен был рядом с ним не скульптурный или живописный портрет – пусть даже самый распрекрасный и талантливый, а именно маска, фотографически точно передающая знакомые черты лица так, чтобы можно было всматриваться в них и всматриваться…

Не сомневаюсь, что и легенды о Сталине, периодически приходящем по ночам в Мавзолей, имеют под собой реальную основу. Глядя на знакомые черты, Сталин мог лучше вспомнить голос, те или иные ситуации, те или иные повороты ленинской мысли, свидетелем которых он был… Он мог вспоминать всё это и в ночной тишине думать о своём…

А точнее – о том же, о чём думал и Ленин… Кажется, меньшевик Дан, имея в виду Ленина, однажды в сердцах бросил: «Да разве можно тягаться с человеком, который двадцать четыре часа в сутки думает об одном и том же – о пролетарской революции!».

Сталин не был бы учеником Ленина, если бы не думал те же двадцать четыре часа о том же, что и учитель. Но ученик был достоин учителя, и поэтому он пошел дальше него.

Учитель заложил фундамент.

Ученик строил уже здание и поэтому не мог не превзойти Учителя – если был его достоин.

А Сталин был достоин.

Ленин сказал: «Из России нэповской будет Россия социалистическая»…

А Сталин её социалистической сделал.

Ленин был для Сталина учителем и остался им после смерти. Сталин постоянно подчёркивал это публично, но так он считал и внутри себя. Однако верно сказано: «Учитель! Воспитай ученика, чтоб было у кого учиться…» Думаю, если бы Ленин мог ознакомиться с державной работой Сталина за те почти сорок лет, которые Сталин стоял во главе России без Ленина, Владимир Ильич понял бы и одобрил бы все основные политические и управленческие решения Сталина.

Да и, надо полагать, признал бы, что ученик оказался достоин учителя, а в результатах работы по укреплению и развитию России даже превзошёл его… Даже Ленину было бы чему поучиться у Сталина в деле созидания новой великой России.

Вот это последнее обстоятельство как раз и позволяет ставить на первое место в истории России рядом с Лениным именно Сталина. И даже отдавать первенство всё же ему, ученику Ленина.

Ленин мог бы вывести Россию во вторую в мире великую державу с отличными перспективами на первое место не просто по всему спектру традиционных показателей, но главное – по безусловно ведущему нравственному влиянию в мире.

Ленин, проживи он ещё лет двадцать, мог бы обеспечить России не спесивое, а товарищеское лидерство в мире – как первой среди равных.

Ленин мог бы…

Сталин – смог .

И не вина Сталина, что эти его усилия послесталинская Россия не только не подкрепила всесторонним, включая нравственное, развитием, но и позволила врагам России их обесценить и оболгать.

Ленин и Сталин…

Сталин и Ленин…

Ленин сказал: «Лишь та революция чего-нибудь да стоит, которая умеет защищаться…»

Сталин создал и могучую научно-техническую и индустриальную базу защиты социалистического Отечества, и прямой инструмент этой защиты – ракетно-ядерную Советскую Армию.

Ленин поставил задачу: «учиться работать»… Он знал, что у нас «есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция», чтобы «создать действительно могучую и обильную Русь…»