Крылатые торпедоносцы

Утром, после завтрака, состоялся митинг. Открыть его командиры частей, базировавшихся в Кольберге, поручили мне. Затем выступило несколько человек. Особенно проникновенно говорил командир 21-го истребительного авиаполка Герой Советского Союза подполковник П.И. Павлов. Впрочем, страстно, от всего сердца выступали и другие авиаторы. Невозможно сейчас воспроизвести на бумаге все сказанное в этот радостный день. Ведь все это надо заново пережить. Разве можно найти такие слова, чтобы выразить чувства людей, выстоявших в такой титанической борьбе, в войне, длившейся почти четыре года, войне самой тяжелой, самой кровопролитной в истории человечества.

На плечи Советского Союза и его Вооруженных Сил легла главная тяжесть борьбы с фашистской Германией и ее сателлитами. Красная Армия достойно выполнила свой долг перед Отчизной.

Пройдут годы, и благодарные потомки воздадут должное памяти бессмертного подвига, совершенного советскими солдатами. В Волгограде взметнется ввысь величественная фигура Матери-Родины, благословляющей своих сыновей на правое дело.

В берлинском Трептов-парке на гранитном пьедестале встанет во весь свой огромный рост одетый в металл воин-освободитель с карающим мечом в руках, которым он, словно кровожадного дракона, разрубил фашистскую свастику, солдат, прижавший к плечу ребенка – символ спасенного мира.

Будут пламенеть цветы у многочисленных памятников на Советской земле, в наших городах и селах – везде, где советский воин дрался насмерть, осуществляя свою историческую миссию.

Победа! Победа! Победа! Все мы жили ею, радовались ей. Мы ждали этой радости, и все-таки, когда эта весть пришла, никто не ожидал, что она будет так остра, так потрясающа.

Среди нас незримо присутствовали наши товарищи, не увидевшие радостный миг Победы. Они ушли в бессмертие ради вечного огня жизни. Мы и сегодня помним о павших и говорим словами поэта:

На этом, наверное, можно было бы поставить точку. Нельзя объять необъятное. Невозможно в одной небольшой документальной повести исчерпывающе полно рассказать о людях и славных боевых делах большого авиационного коллектива, которым являлся 51-й минно-торпедный полк. Это был живой, постоянно меняющийся организм. На место геройски павших приходили другие люди, преисполненные желания сражаться за Родину мужественно и стойко, как их предшественники. К сожалению, память человеческая – это слишком несовершенный инструмент, а архивные записи подчас бывают неполными, поэтому какие-то эпизоды из жизни полка не вошли в эту повесть, какие-то люди служившие и воевавшие в нем, остались неназванными. Я приношу за это свои искренние извинения и надеюсь, что может быть, кто-то захочет восполнить этот пробел и напишет книгу о балтийцах-торпедоносцах. Право, они это заслужили. Лишь бы это была книга искренней и правдивой.

Перечитав рукопись, я подумал, что кому-то из читателей возможно, захочется узнать обобщенные, более полные данные о результатах деятельности всего полка и о наиболее отличившихся летчиках, штурманах, стрелках-радистах, фамилии которых, естественно, чаще других встречались в повести. Сейчас, в эпоху гласности, мы привыкли получать конкретные ответы на все вопросы и, я думаю, не стоит утруждать читателей собиранием разрозненных данных по страницам рукописи, а лучше дать их обобщенными здесь, в конце книги. Остается только извиниться за сухой протокольный язык, но тут уж ничего не поделаешь, иначе их пожалуй не напишешь.

Итак, за период боевых действий полка с 18 июня 1944 года по 9 мая 1945 года потоплено 159 боевых кораблей и транспортов противника, в том числе: линкор «Шлезиен», крейсер ПВО «Ниобе», вспомогательный крейсер «Орион», миноносец, 7 эсминцев, 16 сторожевых кораблей, 8 тральщиков, подводная лодка, сторожевой катер, несколько буксиров и самоходных десантных барж, два танкера, плавучий док с неопознанным судном и 93 транспорта общим водоизмещением 572000 тонн *. На фарватерах, в о вражеских портах т базах произведено 99 минных постановок. Я не упоминаю здесь боевых кораблей и транспортов, которые хотя и не были потоплены, но не получили серьезные повреждения и надолго выбыли из строя.

А теперь самое время назвать и лучшие экипажи, потопившие наибольшее количество боевых кораблей и транспортов. Здесь бесспорно первую строку занимает экипаж командира звена Героя Советского Союза Александра Александровича Богачева (штурман звена – Николай Иванович Конько, стрелок-радист Игорь Федорович Иванов). У него 15 потопленных единиц.

Затем следует экипаж командира звена [ Башаева (штурман звена] – Алексей Гаврилович Арбузов, стрелок-радист – Семен Александрович Иванов) и экипаж командира звена Виктора Мартыновича Кулинича (штурман звена Игорь Степанович Жебуртович, стрелок-радист И.И. Лазарев) – и у них по 14 потопленных единиц.

11 кораблей и транспортов на счету экипажа эскадрильи Героя Советского Союза Михаила Владимировича Борисова (штурман звена Герой Советского Союза – Иван Ильич Рачков, стрелок радист – Александр Семенович Демин). По 10 транспортов и боевых кораблей противника пустили на дно морское командир эскадрильи Федор Николаевич Макарихин (штурман Александр Петрович Лясин, стрелки-радисты Владимир Григорьевич Агафонов, а после его ранения (22.04.45) Петр Иванович Кудем) и командир звена Валентин Павлович Полюшкин (штурман Иван Нилович Яковлев, стрелки-радисты В.И. Арчаков, а затем Валентин Николаевич Плеханов)*.

Назвав здесь фамилии наиболее отличившихся, я отнюдь не хочу умалять заслуги других летчиков, штурманов, стрелков-радистов. Вклад в общее дело Победы каждого из них – живых и погибших – был достаточно весом. Судите сами: в полку выросло семь Героев Советского Союза, 598 офицеров, сержантов и солдат награждены орденами и медалями.

Ежегодно 9 мая ветераны 51-го Таллиннского Краснознаменного орденов Ушакова и Нахимова полка собираются на традиционную встречу в Ленинграде, откуда начинался их боевой путь. К подножию памятников, на могилы погибших, на могильные холмики ушедших из жизни уже после войны ложатся белоснежные каллы, пышные ветки сирени и среди них каплями горячей крови горят красные гвоздики. В тесном кругу молча стоят убеленные сединами ветераны – свидетели и участники кровопролитных сражений. Мы молчим, и в молчании этом – уважение к памяти Ф.А. Ситякова и Г.А. Заварина, И.В. Тихомирова и И.К. Сачко, Д.К. Башаева и В.П. Носова и многих-многих других, с кем крыло в крыло ходили мы сквозь огненный смерч, кто нашел последнее пристанище в суровых водах Балтики…

А потом начинаются воспоминания, которым нет конца, волнующие рассказы о жизни от великого часа Победы до наших дней.

Как же сложились судьбы моих однополчан? Сначала выяснить это было очень не просто. Дело в том, что вскоре после окончания Великой Отечественной войны автор этих строк был командирован на Высшие офицерские курсы авиации ВМФ. Учеба требовала максимальной самоотдачи, и связи с родным полком, в котором оставалось все меньше «старичков», постепенно ослабевали. По окончании курсов я был оставлен там старшим преподавателем, занимался научной работой, не переставая в то же время летать, осваивая новую авиационную технику. Тогда было не до писем. Как я до сих пор жалею об этом!

Правда, еще на курсах мне посчастливилось повстречать кое-кого из однополчан. И туда же на должность командира отдельной летной части минно-торпедного отделения прибыл… Кто бы Вы думали? Наш боевой командир эскадрильи, «автор» потопления «сотого» и рекордсмен по количеству боевых вылетов за день Ф.Н. Макарихин! Там он раскрылся для меня еще полнее как талантливый летчик и большой души человек. Работа у него спорилась, командование его постоянно отличало, ему прочили хорошее будущее. Но, к несчастью для всех нас, в 1956 году при испытании нового реактивного самолета подполковник Макарихин погиб. Он похоронен в Старом Крыму. Перед гробом славного летчика соратники несли на алых бархатных подушечках его боевые награды: четыре ордена Красного Знамени, три ордена Красной Звезды, много медалей…