Дневник

Их депутат. Их ужас перед войной.

Прозрачная вода источника, к которому приходит скот. Охота. Рыбная ловля. Деревенские обычаи. Сделать моего отца главным героем книги. Ее финал: драма между моей матерью, отцом, покончившим самоубийством, и «чужой».

12 июня. В деревне. Слушаю кваканье жабы. Через равные промежутки времени скатывается звучащая капля, грустная нота. Не верится, что идет она с земли, скорее уж кажется, что это жалобно попискивает птица, сидящая на суку. Упорное оханье всей округи, залитой дождем. Залает ли собака, хлопнут ли дверью — и стон смолкает. Потом снова начинается: «У-у-у!» Нет, не совсем так. Перед этим «у» есть еще какая-то согласная, которую я не могу уловить, придыхание, такой звук, словно лопнул пузырек воды на стоячей глади болота.

Нет, опять не то. Скорее уж это вздох чьей-то маленькой души. Бесконечно нежный вздох.

И так как никто, ни одна робкая душа ей не отвечает, оханье прекращается.

18 июня. Секрет современного творчества — это остерегаться как слов, смысл которых стерся от употребления, так и синтаксиса недоучек.

22 июня. Мишле слишком стремится поэтизировать природу, а она в этом не нуждается. Ей плевать на его неумеренные похвалы, и она, несмотря, на все усилия Мишле, ускользает от него. Попробуйте прочитать крестьянам такую фразу из Мишле: «Громкое пение жаворонка подало знак жнецам. «Пора идти, — сказал отец, — слышите, запел жаворонок». Крестьяне удивились бы. Никогда никто не давал им подобного знака; никто бы не послушался его.

11 июля. Никто никогда не помешает мне испытывать волнение, когда я гляжу на поле, когда я бреду по колено в овсе, и он снова подымается позади меня. Какая мысль может быть тоньше этой травинки?

12 июля. Проветрить свое «я», которое становится затхлым.

20 июля. У Рабле «мечтание» — синоним глупости.

* Я умею плавать ровно настолько, чтобы не бросаться спасать утопающего.

* Здесь дело не только в луне. Есть еще загадочные и злые ветры, из-за которых сохнет и умирает ветка на цветущем дереве.

* Улитка и ее недвижимое имущество.

* «Трава». Я смотрю, слушаю, записываю, но среди всего этого сам я нейтрален.

* Мой стиль полон головоломных приемов, которых никто не замечает.

* Люблю одиночество, даже когда я один.

* Далекая песня лягушки, которая сидит в траве у самых моих ног.

23 июля. Совершенно незачем вносить в сатиру преувеличение: вполне достаточно показывать вещи такими, каковы они в действительности. Они достаточно смешны сами по себе.

* В течение всего дня дерево сохраняет в своих ветвях немного ночи.

* Плевать мне на ум: я вполне бы мог удовлетвориться инстинктом.

* Смерть благотворна — она избавляет нас от мысли о смерти.

29 июля. Я ищу только редкостного. Для того чтобы добиться этого, я отказался от больших тиражей и от большой прессы, а сегодня утром прочел в каком-то жалком журналишке статью анонима, который находит, что я пишу мастерски, но пишу всегда одно и то же.

И вот я расстроен надолго.

1 августа. Один колос говорит другому:

— Смотри, как я гордо подымаю голову!

— Ничего удивительного, — отвечает другой. — Ты растерял все свои зерна, и теперь у тебя пустая голова.

* Грезы — это лунный свет мысли.

* Надо видеть правду глазами поэта.

* Вставай, земля уже полна работающими!

Крестьянин жнет рожь, быки жуют. Людские голоса подымаются к небу, где уже летает жаворонок. Маленькая девочка, отнеся завтрак отцу, возвращается домой.

* Достаточно нескольких капель росы, осевших на паутине, и вот уже готово бриллиантовое ожерелье.

8 августа. Эти литераторы, как бочка Данаид: человечество через них только протекает.

* Выйти наружу, чтобы выкурить папиросу воздуха.

* Ласточка — любимая игрушка ветра.

15 августа. Старые дубы с открытой грудью.

* Звезды — низкие, как искры, которые вылетают из трубы нашего дома.

* Даже лучший из нас имеет на совести несколько мелких убийств.

* Маленькая родина все равно большая, ведь она единственная.

* Не может быть форма — с одной стороны, а с другой — содержание. Плохой стиль — это несовершенство мысли.

* Я уезжаю с тоской на сердце, потому что смотрел на солнечный закат, слушал пенье птиц, и только несколько дней я гостил на этой земле, которую так люблю и куда сошло до меня столько усопших.

1 октября…. Хочу ясного и трезвого лиризма.

* Один только дым знает, что дует ветер.

* Часто говорят: «Я не делаю того, что хочу». Следовало бы сказать: «не делаю того, что могу».

* Если бы истина покоилась на дне колодца, я бросился бы в этот колодец.

Обложка журнала «Les hommes du jour» («Знаменитые современники»)

* Давайте признаемся: в удовлетворении, которое приносит нам работа, есть что-то блаженное. Что касается лени, то в ней содержится какая-то тревога, в которой нет ничего вульгарного и которой мы обязаны своими наиболее тонкими находками.

* Я ни разу не смотрел по-настоящему на картину. И вовсе этим не хвастаюсь. Поступал я так, пожалуй, нарочно. Я ограничиваю себя изо всех сил, я глух к музыке, слеп к живописи. Думаю, что мы родимся наделенные неким расплывчатым талантом, от которого надо уметь освободиться. Нет ничего легче, по моему убеждению, как быть знатоком всех искусств, а я стараюсь смириться, ограничившись одним.

4 ноября. Молодой — это тот, кто еще не солгал.

6 ноября. Почти о всей существующей литературе можно сказать, что она слишком растянута.

* Я хочу выработать себе стиль светлый, радующий взоры, как весеннее утро.

9 ноября. Любой премьер, из страха, что его кабинет может пасть, готов допустить резню тысяч людей.

* Свободен — да, ты свободен, как и я; равен мне — да, но брат — это совсем другое дело.

10 ноября. Порой я впадаю в уныние оттого, что лишен гениальности. А они не перестают меня удивлять: пишут и пишут. Я так не могу. Я ничего не нахожу, вернее, отвергаю все, что нахожу. Да, именно так. Просто-напросто я отказываюсь пользоваться той мерою таланта, которая их вполне удовлетворяет.

* Она спрашивает: «Что вы пишете? — и тут же: — А для чего это тебе?»

* Он говорит Адольфу Бриссону: «Опыт показал мне всю опасность анархии». О, прелестная фраза, особенно ее скрытый смысл. Жаль, что несколькими строками ниже читаем: «Я зашел к нему в особняк, недавно построенный на улице Спонтини возле Булонского леса». Вот вам и объяснение той прекрасной фразы! Знаем мы их отвращение к человечеству, отвращение слишком доходное. На словах они готовы изблевать из уст своих наш век, а сами строят себе особняки в строгом, изысканном, некрикливом стиле. Вот уж действительно, смешнее не придумаешь.

Но какой-нибудь Баррес сказал бы: «Если стараться жить согласно со своими принципами, куда бы это нас завело? Ведь тут предела нет».

14 ноября. Каждый вечер я загоняю обратно свою чувствительность, как стадо баранов в овчарню.

По нескольку раз на день я чувствую, что все кончено, что нет смысла жить дальше.

16 ноября. Когда пишешь что-нибудь веселое, вполне достаточно первых попавшихся слов, но для нежности требуется стиль. Существуют серьезные слова, которые звучат фальшиво, впрочем, и веселые тоже, но это как-то меньше замечают.

17 ноября. Ребель [72] усердно складывает губы и так и этак, чтобы изобразить улыбку Джоконды. Говорят, Леонардо да Винчи работал над ней четыре года. Ребель проработает всю жизнь.

18 ноября. На берегу реки. Т-с-с! Я только что видел сирену.

25 ноября. Напишите хоть двадцать книг, критик осудит вас в двадцати строчках и возьмет над вами верх.