Роковые императрицы России. От Екатерины I до Екатерины Великой

Многим тогда казалось, что Иван Шувалов в фаворитах будет ходить недолго и его сменит другой юноша, но придворные ошиблись – он был им до самой смерти Елизаветы. Казалось бы, братья Шуваловы должны радоваться – их Ванюша стал неприкасаемой особой, и через него они могли теперь обделывать свои темные делишки, но не тут-то было! Иван Шувалов оказался так же ленив и лишен всяческого честолюбия, как и Разумовский! Остается сделать вывод, что именно таких, малахольных, больше всего Елизавета и любила!

Он не оправдал надежд братьев и не проявил характерной для них наглости и жадности в обретении земель, богатств, титулов и должностей. «…в молодом и благородном родственнике своем, Иване Ивановиче, встречали скорее тормоз, чем подпору», – писал Васильчиков в 1880 году.

Хотя возможности у него были огромные – под конец жизни Елизаветы Иван Шувалов был ее единственным докладчиком, готовил для нее тексты указов и объявлял монаршую волю министрам. Фаворит мог бы озолотиться, однако он этого не сделал… Иван Шувалов для своего времени был уникальным царедворцем: «ночной император России» не только отказывался от всех почестей, но и казенной копейки в карман не положил!

Екатерина II вспоминала, что она «вечно его находила в передней с книгой в руке… этот юноша показался мне умным и с большим желанием учиться… он был очень недурен лицом, очень услужлив, очень вежлив, очень внимателен и казался от природы очень кроткого нрава». Таким и был Иван Шувалов – Екатерина тонко подметила основные черты характера нового фаворита Елизаветы, забыла только добавить о его честности и щепетильности.

Для начала Елизавета пожаловала его несколькими высокими военными и придворными званиями, наградила его орденом Александра Невского. В 1757 году вице-канцлер Воронцов представил Елизавете проект указа о присвоении Шувалову титула графа, чина сенатора, выдаче ему 10 тысяч крепостных. Представьте себе: Иван от всего этого отказался! В трудах поздних историков его называют графом – и зря, так как этого титула он никогда не носил. «Могу сказать, что рожден без самолюбия безмерного, без желания к богатству, честям и знатности», – однажды сказал он. И это было абсолютной правдой. В этом проявилась еще черта Елизаветы – она подбирала себе фаворитов-нестяжателей, таких, какими были Разумовский и Шувалов, за что их и любила.

Разумеется, Иван не бедствовал – жил в Зимнем дворце на полном пансионе, построил собственный дворец на Невском проспекте, и все-таки никто не мог назвать его вором, потому что такого не было и быть не могло! Находиться у вершины власти и остаться честным, бескорыстным, ни в чем не запятнанным человеком – это настоящий подвиг! Иван Шувалов – это исключительное явление на политической сцене России. Рассказывали, что после смерти Елизаветы он передал Петру III миллион рублей – ее прощальный подарок наследнику. Другой бы на его месте зажилил эти деньги – поди потом узнай, что делала государыня в свой последний час! А Шувалов отдал!

А еще Шувалов… ревновал! Как-то Елизавета приметила в свите принца Карла Саксонского, приехавшего в Петербург, чтобы императрица сделала его герцогом Курляндским вместо Бирона, красавца графа Францишека Ржевуского и «осталась небезразличной к его привлекательности». Только ревность Шувалова «послужила препятствием к зарождающейся склонности». Пока Ржевуский пребывал в России, между Шуваловым и ним постоянно происходили мелкие стычки. Наконец поляк убрался к себе домой, и только тогда Иван успокоился.

Иван Шувалов был достаточно интеллигентен, чтобы чему-то научиться, знать языки и стать покровителем науки и искусств. Он способствовал открытию Московского университета в 1755 году, Академии художеств в 1757 году, покровительствовал Ломоносову, переписывался с Вольтером и Дидро, помогал многим поэтам и художникам. А еще Шувалов был меценатом – собрал и потом передал Академии художеств огромную коллекцию картин, книг и гравюр. Был директором Сухопутного кадетского корпуса.

По воспоминаниям современников, Шувалов был очень начитан, добродушен, мягок, миролюбив и спокоен, хотя и ленив. Он не обладал умом государственного деятеля. Иван старался поддерживать дружеские отношения со всеми, всех мирил, и поэтому у него было мало врагов. Прямо как у Разумовского! Определенно у них были общие черты!

«Речью и видом бодр, но слаб ногами, лицо у него было всегда спокойное, обращение со всеми упредительное; в разговорах имел речь светлую, быструю; русский язык его был с красивой обделкой в тонкостях и тонах, французский он употреблял, когда хотел что сильнее выразить» – так описывали Шувалова современники.

После кончины своей благодетельницы в 1761 году к власти пришел Петр III, которого Елизавета объявила своим преемником еще в 1742 году. Во главе государства опять стали немцы, поскольку Петр Федорович был выходцем из германской Голштинии. По их оговору Шувалов был вынужден уехать за границу и проживал во Франции и Италии. В изгнании он тосковал по России и строил свои планы на будущее. Своей сестре он писал: «Если Бог изволит, буду жив и, возвратясь в свое отечество, ни о чем ином помышлять не буду, как вести тихую и беспечную жизнь, удалюсь от большого света… не в нем совершенное благополучие почитать надобно, но собственно в малом числе людей, родством или дружбою со мною соединенных. Прошу Бога только о том, верьте, что ни чести, ни богатства веселить меня не могут».

Иван Иванович Шувалов вернулся в Россию только в 1777 году, уже в царствование Екатерины II. Та обласкала его, присвоила чин действительного тайного советника и наградила орденами Андрея Первозванного и Св. Владимира. Императрица благоволила к нему – часто играла с Шуваловым в карты; он сопровождал ее при поездке в Крым. Вернувшись в Россию, он никаких должностей не занимал, а поселился в своем доме, окруженный близкими друзьями и родственниками. Так он и жил в окружении картин и книг. Никогда не женился и не имел детей. (Как и Разумовский с Бекетовым – прямо сговорились они, что ли?) В своем доме Шувалов устроил литературный салон. «Светлая угловая комната, – вспоминал современник, – там, налево, в больших креслах у столика, окруженный лицами, сидел маститый, белый старик, сухощавый, средне-большого росту в светло-сером кафтане и белом камзоле… Лицо его всегда было спокойно поднятое, обращение со всеми… веселовидное, добродушное».

Скончался Иван Шувалов, последний фаворит императрицы Елизаветы, в 1794 году и был похоронен в Александро-Невской лавре с почетом и уважением.

Теперь перейдем к последним годам царствования Елизаветы. Мы уже упоминали о том, что Елизавета, так же как и ее отец, Петр I, была подвержена приступам эпилепсии. В 1757–1758 годах это стало известно всем. Согласно «Запискам» Екатерины II в сентябре 1758 года на праздничной литургии в Царском Селе с Елизаветой случился припадок, после чего последовало резкое ухудшение ее здоровья. С ней часто случались продолжительные обмороки, но она бодрилась и всеми силами пыталась сохранить былую красоту. Но всевозможные ухищрения парикмахеров и визажистов, как сказали бы теперь, помогали мало. Елизавета стала замкнутой, раздражительной и все реже появлялась на людях. Французский посланник Лафермиер отмечал, что «для нее ненавистно всякое упоминание о делах, и приближенным нередко случается выжидать по полугоду удобной минуты, чтобы склонить ее подписать указ или письмо». Императрица и раньше не особо была склонна заниматься государственными делами, а теперь болезнь усилила это отвращение.

Как это нередко случается с больными людьми, они зацикливаются на своей болезни, и происходящие события их нисколько не волнуют. Они думают только о себе, несчастных. Но это так, к слову.

Доктора прописывали ей разные лекарства, но она не желала их принимать. Государыню приходилось долго уговаривать и даже тайком класть пилюли в конфеты и мармелад. Елизавета страшно боялась смерти – даже это слово при ней было запрещено произносить. Осенью 1761 года в Царском Селе бушевала гроза, шел сильный дождь, небо озарялось яркими вспышками молнии. Суеверная Елизавета сочла это дурным предзнаменованием, все-таки осенняя гроза – явление необычное. С того времени она уже не вставала с постели. В ноябре 1761 года состояние здоровья Елизаветы Петровны немного улучшилось, но уже в декабре появилось кровохаркание, и 17 декабря она поспешила объявить амнистию некоторым категориям преступников. Ей становилось все хуже и хуже. По преданию, лежа на смертном одре, Елизавета просила Петра III не причинять вреда своим фаворитам – Алексею Разумовскому и Ивану Шувалову. Всю жизнь обожавшая праздники, Елизавета Петровна скончалась, не приходя в сознание, на Рождество – 25 декабря 1761 года. Она была последней представительницей Романовых на троне по прямой женской линии; после нее престол перешел к Шлезвиг-Гольштейн-Готторпской династии, каковыми были все последующие русские цари-немцы.