Рассказы о русских кораблестроителях

Отдаленный Астраханский порт, основанный Петром I лишь в 1722 году, был в то время своего рода местом ссылки для опальных людей. Адмиралтейств-Коллегия и решила упрятать в этот порт надоедливого мастера «потаенных» судов, предварительно разжаловав его в рядовые адмиралтейские работники. О дальнейшей судьбе этого замечательного самородка-изобретателя, автора пер-

вого из известных в нашей стране проектов подводных судов, никаких сведений пока обнаружить не удалось. Не нашлось и описания этого судна или чертежей, с помощью которых удалось бы составить суждение о его конструкции и любопытном вооружении. Вместе с тем, по некоторым косвенным сведениям можно предположить, что описание этого судна существовало, а поэтому исследователи должны продолжить его поиски.

Однако в наши дни можно уже выполнить некоторые исследования, позволяющие составить хотя бы приблизительное суждение об этом подводном судне, его кораблестроительных элементах, конструктивных особенностях, а также об устройстве его оборудования и пр.

Такая возможность появилась после того, как в Центральном Государственном Архиве Военно-Морского Флота обнаружили «Столп о построении села Покровского крестьянином Ефимом Прокофьевым потаенного судна-модели». Этот интересный документ о поставке материалов для строительства опытного подводного судна начат в 1720 и окончен в 1724 году. В нем — 59 листов, содержащих главным образом «доношения» и требования самого Ефима Никонова в Обер-сарваерскую контору о поставке различных материалов, инструментов, а также о присылке рабочих для постройки опытного «потаенного» судна [305].

Анализируя требования на поставку материалов, направленные Ефимом Никоновым в Обер-сарваерскую контору, можно приблизительно определить размерения «потаенного» судна. Так, требование на поставку одного паруса «большой руки» специально для накрывания судна, поданное как раз тогда, когда заканчивалось строительство его корпуса, свидетельствует о том, что длина этого судна не превышала 6—8 ж, так как размеры самых больших парусов в то время достигали 8 —10 ж. Вероятнее всего, длина судна не превышала б ж (это длина сосновых досок, выписанных Никоновым явно для строительства корпуса, что позволило изобретателю избежать наличия стыков в обшивке).

Если учесть, что у большинства малых судов того времени отношение длины к ширине обычно не превышало 3 или 4, то ширина «потаенного» судна должна примерно составить 1,5 — 2 ж.

Высота судна достигала не менее 1 — 1,5 ж, поскольку иначе в нем трудно было бы расположить людей, составляющих его экипаж.

Прежде чем делать какие-либо предположения о примерном водоизмещении «потаенного» судна, целесообразно подумать, какую форму придал изобретатель его корпусу. Ввиду того, что во всех имеющихся документах 138 упоминается лишь о наличии дна у судна, естественно,

любые предположения относительно формы судна будут весьма приблизительными. В данном случае приходится рассуждать логически. Ни Ефим Никонов, ни его наставник в области кораблестроительного искусства — Петр I не знали никакой иной формы, кроме присущей обычным надводным судам. Если учесть, что ряд иностранных изобретателей, конструировавших подводные суда примерно в то же время, придавали их корпусам форму, близкую к обычной форме надводных судов, то вполне логично предположить: Ефим Никонов шел тем же путем. Если это так, то наиболее вероятно, что по форме «потаенное» судно Никонова было похоже на плоскодонный прам с герметичной верхней палубой, служившей ему крышей.

Вместе с тем, присутствие в составе мастеровых, строивших «потаенное» судно, специалиста-бочара дает некоторые основания и для другого, хотя и менее вероятного, предположения о том, что судно могло быть сконструировано в виде огромной бочки.

Если учесть предполагаемые основные размерения «потаенного» судна-модели и одну из гипотез о форме его корпуса, то примерный объем судна, не должен превышать 8 — 12 ж³. Это предположение подтверждается количеством шестиметровых досок, использованных для обшивки корпуса, общая поверхность которых как раз и соответствует предполагаемому объему.

Для определения весового измерителя можно взять за аналог Современную деревянную шлюпку. В этом случае вес деревянного корпуса, выраженный в тоннах, составит приблизительно 10% от числа кубических метров его объема.

Если считать, что вес корпуса «потаенного» судна-модели составлял одну тонну, а его объем 1,25 ж³ (при удельном весе дерева 0,8), тогда объем нетто внутреннего помещения судна 8,75 ж³.

При постоянном плавучем объеме судна, равном 10 ж³, и весе его без балласта 1,5 т (с учетом веса корпуса и внутреннего оборудования) для обеспечения нулевой плавучести необходимо было загрузить в него 7 т гравия и принять 1,5 т водяного балласта, который составлял 15-процентный запас плавучести.

Теперь о материале корпуса. Несомненно, он выполнен целиком из дерева, причем обшивку делали из досок, тщательно выструганных до толщины 40 жж и набранных «вгладь». Доски соединялись между собой лишь по пазам внутренними соединительными планками — «скалами». Соединение «скал» с досками обшивки осуществлялось с помощью пенькового каната, предварительно натертого мягким мылом. Все пазы обшивки проконопатили и просмолили. В обшивке корпуса стыков не было.

Никонов рассчитывал выпускать из лодки в подводном положении водолаза. Для выхода он предусмотрел шлюзовую камеру и люк. Вероятно, этот люк одновременно служил и входом в судно. Вместе с крышкой люк был устроен в верхней части, т. е. в палубном настиле судна.

По ряду косвенных признаков можно с уверенностью утверждать, что система погружения и всплытия судна основывалась на испрльзовании принципа изменения его веса за счет погашения запаса плавучести с помощью водяного балласта, принятого из-за борта.

Существенный элемент системы погружения и всплытия «потаенного» судна — специальное устройство, состоявшее из 10 оловянных пластин размером примерно по 200X200 мм с просверленными в каждой 500 сквозными отверстиями толщиной в «волос». Вероятно, все пластины были врезаны и вделаны в обшивку нижней — днищевой части судна и служили для приема из-за борта водяного балласта при его погружении. При всплытии воду изнутри корпуса откачивали с помощью медного поршневого насоса, действовавшего вручную (насос являлся элементом системы погружения и всплытия).

В требованиях на поставку материалов для постройки - судна неоднократно упоминается о «юхотных» кожах, а также о толстом холсте и голландском полотне, понадобившихся изобретателю для изготовления каких-то особых мешков. Возможно, что речь шла о подобии балластных цистерн, в которые через вышеупомянутые оловянные пластины с отверстиями, в процессе погружения принималась из-за борта вода. Видимо, они также относились к системе погружения и всплытия.

С помощью опытного «потаенного» судна-модели предполагалось выяснить, сможет ли человек по своему желанию погружаться и всплывать, а также, погрузившись на глубину, пробыть там в течение двух-трех суток. Ввиду того что изобретатель не ставил перед собой задачи передвижения под водой, на судне он не установил ни двигателя, ни движителя. Однако документы свидетельствуют о том, что после успешных испытаний Никонов должен был приступить к постройке уже боевого «потаенного огненного» судна, способного передвигаться под водой и подходить под днища вражеских кораблей. Несомненно, для движения судна изобретатель мог использовать лишь мускульную силу экипажа, так как никакого механического двигателя тогда еще не было. Движителем «потаенного» судна могли служить обычные весла или разновидность их.

Никонов утверждал, что опытное судно-модель может находиться под водой в течение двух-трех суток.

Т40 Возможно, запас воздуха, необходимый для дыхания

экипажа, на это время предусматривалось хранить в четырех деревянных, обшитых кожей бочонках, упоминания о которых встречаются в документах.