Рейды в стан врага

Была уже ночь, когда я сошел на своей станции Митино. Кроме семафора, у которого всегда сворачивал в сторону нашей деревни, ничего знакомого не встретил. Даже дежурный по станции не был мне знаком. Неужели и здесь война оставила свой страшный след?

Снежок запорошил землю. Это помогало мне среди ночи хорошо ориентироваться. Зашагал во всю мочь. Вот уже и подъем, за которым сразу можно было увидеть родную деревню. Но ее не было. Вот уже и овраг, по обе стороны которого стояли хаты. Здесь в детстве мы, ребятня, катались на санках и самодельных коньках. Овраг плавно спускался к днепровским заливным лугам. По знакомой тропе держу направление к нашей хате. При мне карманный электрический фонарь. Выхватил лучом света из темноты ствол дерева. Узнал свою липу. Весь ее ствол иссечен, видимо, осколками. Рядом с деревом что-то вроде окопа. Посветил вниз и увидел дощатую дверь. Скатился по обледенелой земле вниз. Дверь была заперта. Постучал.

- Кто там? - услышал голос матери, тихий и тревожный.

- Мама, это я, Степа... Дверь заскрипела.

- Сынок, боже ж ты мой. - Простонала мама и повисла у меня на шее. В землянке было темно. Сестра зажгла свечу. Я осмотрелся. Обратил внимание на маленькую печь из кирпича. Поперек землянки были сделаны перегородки из обгоревших бревен и досок.

Прибежала жена погибшего брата с шестилетней дочерью Валей. Проснулась от громкого разговора дочь сестры Любава. Детей заняли гостинцами, а у взрослых шел тяжелый разговор о войне и бедах, связанных с ней. Мать достала с полки фотографию и сказала, что ее передали партизаны. На фотоснимке были запечатлены четверо деревенских парней, расстрелянных гитлеровцами.

- Мама, я эту фотографию видел.

- Где, сынок?

- На фронте. Ее нашли у убитого вражеского офицера. - И я рассказал, как это было.

Мать слушала меня и рассказывала сама:

- Ведь и меня с дочкой чуть не расстреляли. Когда Петю убили, то утром каратели нагрянули в хату и увидели на стене твою фотографию в военной форме.

Спаслись мы случайно. Прибежал один полицай и сорвал фотографию со стены, сказал, что это чужой человек. Как я потом узнала, этот полицай был связан с партизанами. Ты его знаешь, Степа. Он из соседней деревни. - И она назвала его имя. А потом она рассказала, что в период оккупации заходил зять Ваня Изотов. Он прятал оружие и боеприпасы на нашем огороде.

Пять ночных часов пребывания в родной деревне пролетели как один миг. В 6 утра нужно было попасть на поезд. Размышлял над увиденным и услышанным. Фашисты методично и настойчиво претворяли в жизнь план истребления советских людей. У меня защемило сердце: такое простить нельзя.

Накануне больших перемен

В оперативном отделе штаба 7-й отдельной армии завершалась подготовка боевого донесения Верховному Главнокомандующему и в Генеральный штаб, когда вслед за сигналом "Воздух" мы услышали вой снижавшихся самолетов противника и взрывы авиационных бомб. Тараторили орудия зенитной артиллерии, прикрывавшие командный пункт, но разрывы их снарядов напоминали детские хлопушки.

- Ну и карусель сегодня, - проговорил полковник Иван Захарович Кутняков, начальник оперативного отдела, забежавший в землянку. - Самолеты противника прорываются между высотами. Наши зенитки, мне кажется, запаздывают с открытием огня...

Его очередную фразу заглушили мощные разрывы. Две бомбы упали недалеко от нашей землянки, струи песка посыпались с потолка на рабочие карты. Несколько взрывов произошло в районе армейского узла связи. - Как там у вас? - покрутив ручку полевого телефона, спросил полковник Кутняков начальника связи армии генерала Лагодюка. Тут же приказал подполковнику Хохлину и капитану Осипову справиться по всем отделам командного пункта и выяснить потери. Все обошлось благополучно, и работа продолжалась обычным порядком,

После прорыва вражеской блокады под Ленинградом и на Карельском фронте шло накапливание сил для очередного удара по немецко-фашистским захватчикам. Видя это, мы, операторы, радовались: час расплаты приближается. Войска первой линии продолжали совершенствовать оборонительные рубежи. Это диктовалось условиями, в которых они находились, особенностями театра военных действий

Ввиду недостаточного количества живой силы и техники основные усилия войск сосредоточивались на решающих направлениях, а оборудование местности в инженерном отношении ограничивалось пределами первой (главной) полосы обороны и частично районами расположения резервов. Основу ее составляли батальонные районы обороны. Наша армия имела двухэшелонное оперативное построение. В первую очередь прикрывались наиболее опасные направления, дороги, что в лесисто-болотистой местности имело важное значение. На путях подвоза и эвакуации через каждые 5-6 километров делались блокгаузы с круговой обороной, широко практиковались завалы и засеки, противопехотные препятствия (проволочные сети, рогатки, проволочные заборы, силки, спирали типа "спотыкач" и др.). В лесистых районах оплетались проволокой кустарники и деревья по опушкам и просекам, проволочные заграждения усиливались самовзрывающимися фугасами. По берегам замерзающих рек и других водных преград проводилось обледенение скатов. Делались и снежные валы.

Нужно, мне кажется, отметить и еще одну особенность. Из-за сложных рельефных условий не удавалось маневрировать силами и средствами. А для создания достаточных резервов не было возможностей. Промежутки между соединениями и частями достигали больших размеров. Но, как говорят, безвыходных положений даже на войне не бывает. Войска приспособились к местным условиям, научились использовать для оборудования позиций, наблюдательных пунктов и укрытий камень и дерево Резервы и вторые эшелоны были максимально приближены к переднему краю. Большое внимание придавалось противотанковым силам и обучению истребителей танков. На танкоопасных направлениях артиллерия подготовила заградительные огни.

Оборона по Свири не была пассивным противостоянием. Важную роль в боевых действиях играла разведка. Она должна была вскрывать группировку противника, его планы, характер действий. С этой целью полки