Море и берег

Постепенно гром пушек стал смолкать. Израсходовав торпеды, «хейнкели» снова собрались в одну группу и ушли. Но теперь в этой группе было не восемь, а только шесть самолетов. Ничего не добившись, улетели и бомбардировщики.

Взглянув на часы, я с удивлением отметил, что бой продолжался всего 12 минут.

Сохранив развернутый строй, мы продолжали плавание. Сигнальщики крейсера получили приказание поднять на фалах сигнал, касающийся всего отряда: «Флагман благодарит…»

Кое- кто, может быть, скажет: отбили одну атаку самолетов -«Флагман выражает удовлетворение», отбили вторую - то же самое. Однако я не считаю это простой формальностью. Люди проявляют героизм, делают почти что невозможное, и старший начальник должен отметить их самоотверженность, мужественное поведение.

Я много раз убеждался в том, что похвала оказывает сильное воздействие на человека, добросовестно выполняющего [136] свой долг, вызывает в нем прилив новых сил. Потому-то так важно произнести ее вовремя. Потом отвага моряков будет отмечена орденами и медалями, а пока у меня есть право и возможность сказать им доброе слово. И я делаю это, не скупясь.

Мы обмениваемся с флагманским штурманом Петровым впечатлениями о бое. Что тут было поучительного?

Вчера на пути в Севастополь нас тоже атаковали бомбардировщики и торпедоносцы. Но их удары не совпадали по времени. Сегодня противник действовал иначе. Сначала - тщательная разведка. Она установила построение нашего отряда и скорость его движения. Потом - точно рассчитанный одновременный удар с малой и большой высоты, заставивший корабли рассредоточить свой огонь. При этом торпедоносцы выходили в атаку так, что перекрывали своими шестнадцатью торпедами значительную площадь, в центре которой находилась главная цель - крейсер. Удар получился массированным и скоротечным, от которого, казалось, никакого спасения нет.

Что же нам позволило отразить его? Конечно, правильное построение отряда, хорошая организация огня, расчетливое маневрирование кораблей, мастерство и выдержка экипажей.

Оправдало себя использование главного калибра для стрельбы по самолетам. Это вынудило торпедоносцы сбрасывать торпеды на большой дистанции. Введя в башенный залп один снаряд замедленного действия, мы тем самым облегчили управление огнем и повысили его точность. Отличную подготовку показали командиры орудий. Ни один из атаковавших корабли бомбардировщиков не избежал огневого противодействия.

Характер маневрирования кораблей при уклонении от самолетов, торпед и бомб подтверждает правильную тактическую подготовку командиров. Правда, в построении отряда имелось одно слабое место. Когда крейсер, совершая маневр на уклонение, поворачивал на обратный курс, он в этот момент оставался неприкрытым с носовых курсовых углов. Если бы в ордере был третий эсминец, при обычном движении отряда он следовал бы в кильватер крейсеру, а при таком вот повороте прикрывал бы его носовые курсовые углы. Ну и, конечно, не мешало, чтобы в походе нас сопровождала истребительная авиация. [137]

Я прошу флаг-штурмана коротко записать эти первоначальные выводы.

Мы удаляемся все дальше от крымских берегов. Достигнув 43-й параллели, отряд повернул в сторону Туапсе. Какое-то время самолеты нас вовсе не тревожили. Однако в обеденный час наблюдатели доложили о появлении «юнкерса». Он пытался приблизиться и выйти на боевой курс, но зенитчики были начеку. Покружившись некоторое время, бомбардировщик скрылся. Потом отряд еще несколько раз пытались атаковать одиночные самолеты. Но, как и раньше, у них ничего не получилось.

Из Туапсе навстречу кораблям вышли катера, чтобы обеспечить противолодочную оборону отряда. Под их охраной крейсер и эсминцы вошли в базу. Это было в 17 часов 30 минут 28 мая.

На причале нас встречал командир Туапсинской военно-морской базы контр-адмирал И. Д. Кулешов. Как только подали сходню, он поднялся на палубу крейсера и поздравил всех с благополучным завершением похода. Он также выразил готовность предоставить кораблям все необходимое для пополнения запасов. И это было как нельзя кстати. Ведь у нас действовал старый флотский закон: вернулся из похода - будь готов к новому плаванию.

Вскоре стало известно, что командующий флотом высоко оценил действия отряда. Наш опыт был учтен в указаниях командующего, которые получили корабли, осуществлявшие перевозки в Севастополь. Они должны были приходить туда не позже часа ночи и выходить обратно до трех часов. Одиночные переходы боевых кораблей исключались. Предусматривалось и прикрытие с воздуха в пределах зоны действия истребительной авиации с кавказских аэродромов.

Последняя встреча с «Грузией»

В первых числах июня противник усилил артиллерийские и авиационные удары по оборонительным позициям Севастополя и по самому городу. Каждый день десятки тысяч снарядов и тысячи авиабомб обрушивались на боевые порядки наших войск, на бухты и причалы. 7 июня гитлеровские войска начали атаки на всех участках севастопольской обороны. Фашистское командование объявило о новом, третьем штурме черноморской крепости. [138]

В частях Приморской армии намного возрос расход боеприпасов, требовались свежие подкрепления. Походы кораблей в Севастополь стали еще более необходимыми.

3 июня туда прорвались крейсер «Красный Крым», эсминцы «Свободный» и «Сообразительный», отразив на подходах к Крыму несколько атак торпедоносцев и бомбардировщиков. Корабли доставили в осажденный город около двух тысяч бойцов, 180 тонн боеприпасов, орудия, минометы, противотанковые ружья, продовольствие, медикаменты. Вслед за ними, взяв предельное количество грузов, ушли в Севастополь лидеры «Ташкент» и «Харьков», эсминец «Бдительный». В пути они подверглись двенадцати комбинированным атакам торпедоносцев и бомбардировщиков, но все же сумели в целости доставить ценный груз по назначению и благополучно вернулись в свои базы.

Мне было приказано возглавить очередной поход, в котором примут участие крейсер «Молотов» и только что вернувшийся из опасного рейса эсминец «Бдительный». Нам предстояло перебросить из Новороссийска в Севастополь 138-ю отдельную стрелковую бригаду со всем ее вооружением и снаряжением. «Примите возможно большее количество боеприпасов», - подчеркнул в своем приказе командующий флотом.

Крейсер заканчивал ремонт в Поти. Мы с начальником штаба Жуковым и флаг-штурманом Петровым немедленно отправились туда.

Командовал крейсером капитан 1 ранга Михаил Федорович Романов. Встретив нас, он доложил, что ремонтных работ осталась лишь самая малость и через день-два корабль будет готов к походу.

- Сейчас в БЧ-5 идет проверка механизмов, - сказал Романов. - Качеством ремонта инженер-механик очень доволен.

Учитывая, что корабль имел некоторый перерыв в плаваниях, подготовку к походу решили провести по полной программе. Пока Жуков разрабатывал план переброски бригады, мы с командиром обошли крейсер, проверили состояние его боевых частей. Затем я попросил Михаила Федоровича пригласить в кают-компанию всех командиров и политработников корабля.

Когда офицеры собрались, я сообщил им о предстоящем [139] плавании, сказал о жестоких боях под Севастополем и о нашем долге помогать его героическим защитникам.

Не теряя времени, надо было готовить крепкие сходни и лотки для выгрузки боеприпасов, провести учения артиллеристов с отработкой стрельбы по самолетам всеми калибрами, проверить организацию системы наблюдения, готовность электромеханической боевой части в любой момент обеспечить маневрирование на самом полном ходу. Но прежде чем приступить ко всему этому, следовало разъяснить задачу краснофлотцам и старшинам. Тогда в успехе можно было не сомневаться.

Экипаж крейсера, как и следовало ожидать, боевую задачу воспринял с подъемом. Все необходимое делалось быстро, добросовестно. Одновременно готовился к походу и эсминец «Бдительный» под командованием капитана 3 ранга А. Н. Горшенина.