Партизанское движение в Ленинградской области (1941-1944)

Уже в первые дни вторжения в юго-восточные районы гитлеровцы ощутили на себе силу ударов партизан. Успешны были их действия в Дновском районе. Отряд под руководством В. И. Зиновьева разгромил конный взвод, затем в деревне Гачки, расположенной недалеко от железной дороги Дно - Старая Русса, внезапно напал на колонну вражеских автомашин, забросав ее гранатами, а спустя некоторое время совершил налет на вражеские подразделения, сделавшие привал около этой деревни{274}. Главным образом из засад на дорогах уничтожали живую силу и технику врага партизаны Дедовичского, Пожеревицкого и других юго-восточных районов области.

Партизанским отрядам удается не только наносить удары по отдельным подразделениям врага, но и задерживать перегруппировку и подтягивание к линии фронта новых соединений. Военный совет Северо-Западного фронта высоко оценил действия сводного отряда имени Ленинградского обкома ВКП (б) под командованием П. Н. Невского и И. А. Ступакова, который задержал переброску 3-й моторизованной дивизии гитлеровцев из-под Луги к Старой Руссе, где советские войска нанесли контрудар по вражеским войскам. В связи с этим член Военного совета фронта В. Н. Богаткин писал, что отряд, обнаружив ночью 19 августа 3-ю гитлеровскую дивизию на марше, "своими активными, внезапными действиями заставил ее повернуть на север, где она попала в болотистые места, чем был сорван на значительное время марш дивизии"{275}.

По неполным данным, партизанские отряды юго-восточных районов области за вторую половину июля и август уничтожили в полосе Северо-Западного фронта почти 100 автомашин с живой силой, боеприпасами и горючим, а также 10 танков. Противник потерял только убитыми более 500 своих солдат и офицеров{276}.

Уже первые значительные удары партизан по тылам и коммуникациям 16-й вражеской армии всполошили ее командующего Буша, который до второй мировой войны был начальником русского отдела генерального штаба сухопутных войск и слыл "специалистом по русским делам". Буш, видимо, раньше многих понял надвигавшуюся на его войска опасность с другой стороны фронта. Уже 19 июля он признал то, что двумя неделями позже вынуждены были признать командующий группой армий "Север", а затем и главное командование вермахта целеустремленный характер действий партизан. "Необходимо считаться, говорилось в приказе по 16-й армии, - с фактом планомерной подготовки противником партизанской войны"{277}. Буш, как и его шеф Лееб, массовыми репрессиями пытался подавить партизанское движение. Приказ Буша гласил: "Партизаны подлежат расстрелу. Если возникнет подозрение, что население покровительствует партизанам, то необходимо взять заложников и при первом же нападении на германских солдат их расстреливать. Населенные пункты, со стороны которых совершено нападение на немецкие войска, должны немедленно подвергаться массовым репрессиям"{278}. За этим приказом, санкционирующим массовые репрессии, уничтожение советских людей и населенных пунктов, последовали другие, еще более жестокие приказы командования 16-й армии, направленные на подавление партизанского движения.

Одновременно усиливают борьбу с партизанами эйнзатцгруппа "А", тайная полевая полиция и другие карательные органы{279}.

Однако, несмотря на все принимаемые врагом меры, партизанское движение в тылу 16-й армии ширилось и нарастало.

В начале июля Военный совет Северо-Западного фронта, рассмотрев состояние партизанского движения в полосе фронта, выделил для его усиления командиров, а также материальные средства. Одновременно в составе Политуправления создается специальный отдел. "Этот отдел, - говорится в отчете Политуправления, - непосредственно проводит всю работу по организации партизанских отрядов и руководству их боевой деятельностью... Вся работа по организации и руководству партизанским движением координируется с обкомом партии"{280}. Это был первый отдел в составе политоргана, который взял на себя руководство партизанским движением в полосе действий своих войск.

В последующем по решению ЦК ВКП(б) такие отделы (а в армиях отделения) создаются во всей действующей армии.

В середине июля 1941 года Военный совет Северо-Западного фронта организовал среди командно-политического и партийного актива широкий обмен мнениями по вопросу о роли и месте партизанского движения в борьбе против гитлеровской агрессии. В обсуждении вопроса приняли участие секретари Ленинградского обкома партии Т. Ф. Штыков - член Военного совета фронта и А. Н. Шинкарев, возглавлявший оперативную группу Ленинградского обкома по руководству партизанским движением в юго-восточных районах области, а также командующий фронтом П. П. Собенников, члены Военного совета фронта В. Н. Богаткин, В. М. Бочков, начальник штаба фронта Н. Ф. Ватутин, начальник Политуправления фронта К. Г. Рябчий, начальник отдела по руководству партизанским движением Политуправления А. И. Асмолов, многие секретари райкомов ВКП(б), командиры и комиссары партизанских отрядов. В ходе обмена мнениями наряду с очевидными успехами партизанского двп-жения в полосе фронта выявились и его недостатки: личный состав партизанских отрядов, в том числе и многие руководители, был плохо знаком с тактикой партизанской борьбы. Партизаны часто не могли правильно расставить силы, определить форму действий, объекты нападения и т. д. Приемы партизанской борьбы каждым отрядом отрабатывались самостоятельно, иногда на горьком опыте, что, естественно, приводило к ненужным издержкам, а порой и к тяжелым жертвам. Для устранения этих недостатков было решено выработать соответствующую инструкцию по организации и действиям партизанских отрядов{281}. Горячее обсуждение вызвал также вопрос о наиболее целесообразных формах объединения вооруженных партизанских сил. Уже первые действия партизан показали, что руководить большим числом сравнительно небольших партизанских отрядов, количество которых к тому же непрерывно росло, а тем более подчинить их действия интересам Красной Армии крайне затруднительно. Разбросанные по всей оккупированной территории и, как правило, не выходившие за пределы своего района, партизанские отряды часто воевали разрозненно, не согласовывая свои действия с общим положением на фронте. Отсутствие средств связи у большинства отрядов еще больше усложняло руководство ими.

Рост партизанских сил, необходимость улучшения руководства ими, подчинение их деятельности задачам, решаемым действующей армией, требовали укрепления партизанских отрядов. В то же время, если в начале войны, когда фронт быстро продвигался на восток и гитлеровские войска не были готовы к партизанской борьбе, действия небольших отрядов (30-50 человек) были весьма активны, то в последующем, по мере уплотнения боевых порядков гитлеровских войск вследствие возросшего сопротивления Красной Армии и после принятия захватчиками специальных мер по охране своих коммуникаций, эффективность действий партизан падает. В этих новых условиях многие отряды не могли создать прочную базу для своих действий, отразить натиск крупных подразделений врага и переходят к обороне. Это обстоятельство позволяло захватчикам перехватывать инициативу, выбирать место и время удара по партизанам.

Обстановка обязывала концентрировать партизанские силы на определенных направлениях, объединять небольшие отряды в более крупные формирования бригады, которые смогли бы не только отстоять район своего базирования и отразить натиск карательного подразделения или части, но и сохранить за собой инициативу действий, успешно совершать налеты на вражеские гарнизоны, а также тылы и коммуникации.

Говоря о первом приобретенном опыте, секретарь Славковичского РК ВКП(б) и командир отряда Л. В. Цинченко, писал: "Небольшому отряду, каким был наш "Пламя", приходилось все труднее и труднее. Не было подготовленных баз, не было надежного снабжения, не было связи с Большой землей. Каратели постоянно нас преследовали... Война научила нас, что, если малыми партизанскими отрядами и группами, особенно имеющими хорошие базы, можно успешно вести разведку и диверсии, то бороться с крупными силами врага очень трудно. Чтобы бить оккупантов по большому счету, нужны были партизанские соединения. И их время быстро пришло"{282}.