Тропинин

Все отношения Тропинина к начинающим художникам говорят о его горячей, кровной заинтересованности в судьбе русского искусства, от которого он не отделял себя.

Руководя учениками изо дня в день, постоянно бывая в классах, Тропинин не оставлял в покое и учителей. Рамазанов приводит слова художника к преподавателям: «Ученики-то вот в классах одни, а вы, получая здесь жалование, разъезжаете по городу на посторонние уроки!» Бывая на занятиях и постоянно наблюдая за учениками, Тропинин делал все это по своему личному побуждению, не числясь официальным преподавателем. Василий Андреевич соглашался поступить в класс и, несмотря на скудность его средств, брался преподавать совершенно бесплатно, поставив единственным условием, чтобы за казенную квартиру ему не пришлось платить более двухсот рублей в год, которые он платил, живя на Ленивке. «Тогда буду заниматься с учениками, и из класса меня не выгоните», — говорил он. Однако некоторых из преподавателей, и прежде всего помощника директора А. С. Добровольского, страшила перспектива постоянного надзора со стороны честного, принципиального Тропинина, и он ответил Василию Андреевичу, что условия его приняты быть не могут.

Но Тропинин, и не числясь преподавателем, до конца дней продолжал по мере сил следить за классом, а потом и за Училищем, помогая его ученикам и советами и своим примером. «Он был так же полезен классу, что и законный преподаватель», — свидетельствует тот же Тучнин. А принимая во внимание, что в профессиональном отношении Тропинин был значительно выше «законных» учителей, то роль его в воспитании будущих художников надо признать особенно значительной. В Училище, очень бедном подлинными художественными произведениями, картины Тропинина служили многие годы оригиналами для копирования.

Тропинина в Московском Училище застал еще В. Г. Перов, поступивший туда в 1853 году. Преподаватели Училища В. С. Добровольский, И. Т. Дурнов, К. И. Рабус были близкими его друзьями. В совместных беседах, в тесном общении вырабатывались их взгляды на искусство, их методы работы, которые положили основание новой, более прогрессивной по сравнению с Петербургской Академией художеств системе обучения. И хотя имя Тропинина не значилось в протоколах совета Училища, когда принималась и обсуждалась новая программа, в ней нашли отражение и его мысли. Выработанная им система преподавания, в основе которой лежало изучение натуры, вошла в повседневную практику Училища. В 1850-х годах твердо сложившаяся система взглядов на искусство живописи, обоснованное художественное мировоззрение Тропинина являлись опорой для передовых преподавателей Училища в их борьбе с проявлениями позднего классицизма, за естественность и простоту искусства. Таким образом, базой для возникновения московской школы в живописи явилось, с одной стороны, демократическое и реалистическое искусство Тропинина, а с другой — передовое мировоззрение прогрессивной части русского общества, сформировавшееся в первой четверти XIX века.

Согласно теории, выдвигавшейся Орловым, искусство не только призвано доставлять наслаждение и развивать изящные чувства — оно дело государственное и служит просвещению. Если с этой точки зрения проанализировать творческий метод Тропинина, то станет ясно, что не в «угоду безвкусным заказчикам» приукрашивал он в портретах своих современников, а исходя из своего понимания идеала, глубоко веря в благотворную силу искусства.

XIII

ПАТРИАРХ МОСКОВСКИХ ЖИВОПИСЦЕВ

В декабре 1835 года в Москву проездом из-за границы в Петербург приехал Карл Павлович Брюллов. Любители искусства были хорошо осведомлены об успехах в Риме его картины «Последний день Помпеи», где художник приравнивался к великим старым мастерам, о триумфе, которым сопровождалась демонстрация картины в Париже. Приезд его вызвал небывалое воодушевление не только среди московских любителей искусства, но и во всех столичных гостиных.

Это событие послужило поводом для ряда воспоминаний и записок, из которых узнаем мы и кое-какие подробности о жизни Тропинина. Вот что пишет Егор Иванович Маковский, любитель искусства, занимавший должность бухгалтера Управления Кремля: «С переездом Карла Павловича ко мне в Кремль начинается совершенно новая жизнь. Я был в приятельских отношениях с известным академиком Василием Андреевичем Тропининым, жившим тогда у Каменного моста, в доме г. Писарева. Мы навестили художника, и Карл Павлович стал чаще посещать Тропинина, где всегда без закуски нас не отпускали» [49].

В последний год жизни, поселившись в собственном домике в Замоскворечье, с грустью вспоминал старый художник дом на Ленивке, где прошла половина его жизни, целиком отданная искусству. «Да и дверей-то тех нет, помните…» — говорил он пришедшему его проведать Рамазанову. Двери тропининской квартиры были сплошь исписаны дорогими его сердцу именами художников и друзей, не застававших хозяина дома. Чаще других здесь повторялись надписи крупными буквами: «Был К. Брюллов», «Был Витали». Не было у дверей лакея, не было заведено оставлять визитные карточки.

Рассказал Маковский и о том, что в честь Брюллова Тропининым был дан званый обед, на котором присутствовали кроме Маковского с женой семья художника И. Т. Дурнова, И. П. Витали, преподаватели Московского художественного класса, братья А. С. и В. С. Добровольские и К. И. Рабус, а также архитектор А. Тюрин и другие друзья Василия Андреевича. Затем такой же обед был у Витали и в доме Маковского.

Во время частых встреч Тропинина и Брюллова, в присутствии друзей и художников, они занимались рисованием. Об этом свидетельствует, в частности, набросок головы Витали, сделанный Тропининым, чрезвычайно похожий на известный портрет скульптора, нарисованный в 1836 году Брюлловым. Смотрели картины. Тропинин многие свои работы, бывшие в Москве у разных владельцев, просил привезти к нему и показывал их Брюллову. Они слушали также музыку, так как и Брюллов и Тропинин были большими ее любителями. Жена Маковского, красавица Любовь Корниловна, прекрасно пела. Иван Тимофеевич Дурнов имел приятный тенор и страстно любил русский романс. Возможно, что на одном из таких вечеров был исполнен рисунок прекрасной, задумчиво склоненной головы Брюллова. И жаль, что не он впоследствии лег в основу большого живописного портрета. Образ же Любови Корниловны — матери будущих художников Маковских — мог навеять Василию Андреевичу сюжет картины «Гитаристка», исполненной в 1839 году.

На вечерах часто присутствовал и друг Тропинина — бухгалтер Московского Малого театра Павел Михайлович Васильев, который играл на гитаре. Он и изображен с гитарой в руках на великолепном портрете, принадлежащем Государственному Русскому музею. Портрет этот очень понравился Брюллову, который тут же, видя натуру, отметил его поразительное сходство. В это время художники много говорили об искусстве.

В записях племянника Л. С. Бороздны [50], которая после обучения у Тропинина брала уроки у Брюллова в Италии, есть сообщение о существующей будто бы у наследников Василия Андреевича переписке, где Брюллов и Тропинин «обмениваются мыслями о художестве вообще и в России». Автор записок пишет, что «эта бы переписка заставила упасть мнение… о невозможности талантам и искусствам развиваться в России».

Проверить сведения об этой переписке пока не удалось, но есть основание предполагать, что речь может идти не о письмах, а о записи бесед художников, сделанных третьим лицом. Известно же лишь об одном письме [51], написанном Брюлловым Тропинину, в связи с успехами Витали в Петербурге. На это письмо Тропинин не ответил, говоря, что ему легче написать десять портретов, чем одно письмо. Текст же письма Карла Павловича звучит действительно как продолжение ранее начатой беседы: «Да… я задыхаюсь от восторга, что, наконец, не одна протекция, а истинный талант может быть уважаем и в России. Радуйтесь — настанет время, что и матушка-Москва может погордиться своими детушками». Возможно, что запись бесед двух художников была сделана самой Л. С. Бороздной, которая и отдала затем рукопись Тропинину, как передавала она ему письма из Италии от живущих в Риме русских художников. Ее записка Тропинину с сообщением о пересылке ему двух писем Александра Иванова, рассказывающего о выставке в Риме и о своих трудах, хранится среди рисунков художника.