Никола Тесла. Безумный гений

Ветер со стороны Атлантики был слишком уж бодрящим, Тесла предпочел бы туман. В последние дни у него не было времени думать о Карине, но теперь она вновь завладела его мыслями. Никола боялся, что отец был прав насчет девушки, гнал страхи прочь, видя в них симптомы безумия, и сгорал от стыда из-за того, что посмел усомниться в своей музе.

Свернув в переулок, Тесла наткнулся на одетую в лохмотья женщину с тремя ребятишками. Встретившись с ним взглядом, мать молча протянула руку. Горе в глазах женщины было столь красноречиво, что Никола, не раздумывая, вложил в ее ладонь три бумажных доллара и высыпал мелочь. Детские мордашки засияли: по крайней мере, сегодня они не останутся голодными.

Взгляд их матери излучал такую безмерную радость, что Никола не выдержал и бросился прочь. Вслед ему неслись сбивчивые слова благодарности, но у Теслы не было сил на них ответить. Попытайся он заговорить, слова застряли бы в горле.

К полудню Никола утратил счет местам, в которых ему отказали, и был близок к отчаянию. Ближе к вечеру он набрел на строительную контору, перед которой выстроилась длинная очередь соискателей, в основном дюжих парней. Объявление на двери гласило: «Требуются мужчины. Тяжелая физическая работа. Два доллара в день».

Гнушаться даже такими предложениями было непозволительной роскошью. Никола с сомнением ощупал отсутствующие бицепсы, расправил плечи и встал в очередь. Не важно, что за работа. Важно, что за нее платят два доллара день.

Поскольку тяжелая физическая работа едва ли требовала мощных интеллектуальных зарплат, Тесла предпочел забраться в любимое кресло-качалку, предоставив действовать автомату и строго-настрого запретив себе терзаться угрызениями совести. Сложившиеся обстоятельства требовали не самообвинений, а решительных действий.

Никаких переговоров с работодателем в действительности не было. Чтобы заслужить два доллара в день, оказалось достаточно роста в шесть футов два дюйма, а на телосложение никто не смотрел. Тесла покинул контору поздним вечером, чтобы вернуться назавтра ровно в пять, получить инструменты и задание на день.

Работа с ежедневной оплатой казалась вполне приемлемой для того, кто потерял все. На последние медяки можно было снять койку в ночлежке, а вот от ужина пришлось отказаться. Чтобы получить два доллара, Николе предстояло на голодный желудок отработать двенадцатичасовую смену. Жалованья должно было хватить на то, чтобы дожить до следующего дня и начать сначала. И все же, получив работу, Тесла почувствовал себя немного увереннее.

По пути в ночлежку Бауэри в Нижнем Ист-Сайде Никола приметил длинную очередь, ведущую к ступеням католической церкви. Расспросив народ в хвосте, молодой человек узнал, что здесь беднякам раздают хлеб и суп.

Очередь за бесплатным супом могла бы послужить пособием для изучения горя и нищеты. Стояли в ней по большей части мужчины, хотя встречались и женщины. Многие из них перенесли столько ударов судьбы, что давно перестали надеяться и смиренно ждали конца.

«Вот мои коллеги. И ради этого стоило так много учиться!» Николе сделалось не по себе от собственного веселья. Немного помедлив, он встал в конец очереди. Впервые за два года Тесла радовался, что его родные остались за океаном. Не хватало еще, чтобы они стали свидетелями его унижения.

Глава двадцать первая Зима – лето 1886 Нью-Йорк

Через несколько недель в Нью-Йорке ударили морозы. Лютая зима сделала и без того несладкую жизнь бедняков совершенно невыносимой. Ледяные вихри застигали врасплох вгрызавшихся в мерзлую почву землекопов. Им предстояло вырыть траншею в шесть футов длиной и три фута шириной. Натянув теплые фуфайки, товарищи Николы без устали махали кирками. Молодому человеку было нелегко угнаться за бывалыми работягами, но он не желал сдаваться. Когда на улицах с каждым днем становилось все больше обездоленных, немногочисленным счастливчикам приходилось держаться за свои места обеими руками. Проработав две недели за верные два доллара в день, Никола твердо усвоил, что самый тяжелый и неблагодарный труд во много раз лучше унизительной безработицы. Стабильное жалованье – пусть и столь смехотворное – позволяло надеяться на лучшее. Толпы голодных каждый день напоминали Тесле о том, что он отнюдь не одинок в своих терзаниях. В то поистине горькое время слишком многие разрывались между стыдом за грязную и нелюбимую работу и благодарностью за спасение от голода.

Ледяные дни тянулись нестерпимо медленно. Мышцы Теслы ныли, дух пребывал в угнетении, зато траншея становилась все длинней и глубже. Когда с ней было покончено, для землекопов нашлось другое дело, потом еще одно; конкурентов у них не находилось: такая работа была под силу лишь самым крепким и выносливым.

Когда весеннее солнце начало потихоньку согревать землю, Никола стал проводить все больше времени в кресле-качалке, глядя на мир из окон-глазниц. Но ни изнурительный труд, ни научные теории не могли отвлечь его от главного. Важнее работы и денег, важнее всего на свете был один мучительный вопрос: неужели отец был прав насчет Карины, неужели ее появление в жизни Теслы обернулось катастрофой?!

Голос отца снова и снова звучал в его голове. Стращал адом, умолял отказаться от сношений с демоном. Никола не желал ему верить, но и Карине не мог поверить до конца.

Где теперь его муза? Как узнать наверняка, что она не служит темным силам? Никола жаждал и боялся ее появления. В глубине души он оставался сыном священника, слишком хорошо знавшим, куда приводят шашни с прислужниками дьявола.

* * *

Наступило лето. Холод сменился тяжелой духотой, а Тесла по-прежнему работал за два доллара в день. Теперь его бригада ломала перекрытия в обреченном на снос здании почтамта.

После удара гонга, возвещавшего перерыв на обед, одуревшие от жары рабочие разом побросали инструменты и потянулись за узелками с едой. Никола выбрался на свежий воздух, зачерпнул полный ковш воды из большого ведра и жадно осушил его. Бригадир Фриц Ловенштейн подвинул деревянный ящик и уселся рядом.

Ловенштейн, уроженец нью-йоркского предместья, был на несколько лет старше Теслы. С подчиненными он держался немного насмешливо, но неизменно доброжелательно.

– Мистер Тесла, я заметил, что вы почти все время проводите в размышлениях. Настоящий ученый. Кто поумнее, давно уволил бы вас за то, что витаете в облаках во время работы. Это опасно, знаете ли. Но я дам вам шанс спастись, рассказав мне, где витают ваши мысли. По рукам? Только постарайтесь меня не разочаровать.

– Где витают мои мысли?

– Я что же, обидел вас?

– Вовсе нет, мистер Ловенштейн, просто я, признаться, не привык…

– Зовите меня Фриц. Итак, я весь внимание!

– Что ж… Я по большей части думаю о магнитном поле. О его физическом воздействии на железо. Меня интересует, каким образом сила, не имеющая материального выражения, приводит в движение материю.

Ловенштейн оглядел Теслу с голову до ног и громко объявил:

– Слышали, ребята? Одного моего работника интересует, почему магнит притягивает железо! С чего бы это?

– Взаимодействие поля и материи является зеркальным отражением того, как наша телесная оболочка соотносится с душой.

– Что-то я не пойму.

– Невидимое магнитное поле притягивает железо. Разве не так энергия жизни одухотворяет человеческое тело?

– А! Так вы философ?

Никола улыбнулся и покачал головой:

– Я рабочий, как видите.

– Это нормально. Времена сейчас тяжелые. – Ловенштейн усмехнулся. – Ладно, а теперь признавайтесь, кто вы на самом деле.

– Если я кем-то и был, то сейчас это совершенно не важно, поскольку теперь я этим не занимаюсь, а деньги мне платят совсем за другое, так что… Что я говорил?

– Что.

– Что?

– Вы сказали: что.

– Да, верно. Я изобретатель.

– Изобретатель… Ну да! Тот самый Тесла? Новые фонари? Не может быть! Никола, верно? Никола Тесла!