В небе - пикировщики !

Наши "яки" смело завязали с "фоккерами" воздушный бой. Первая четверка набросилась на ФВ-190, груженный бомбами. В результате удара один самолет сразу же был сбит. Группу прикрытия атаковали "яки", и когда фашистские летчики были лишены возможности бомбить с пикирования, они беспорядочно сбросили груз с горизонтального полета и ушли на запад.

Вторая восьмерка "Фокке-Вульфов-190" с бомбами даже не решилась идти на пикирование и сбросила свой груз, не доходя до цели. "Яковлевы" завязали восьмеркой бой на виражах и сбили еще один самолет.

Таким образом, успех в борьбе с ФВ-190, используемыми противником в качестве пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков,- подвел итог Маликов,всегда оказывался на стороне наиболее слетанной группы, в которой безупречно было поставлено наблюдение за воздухом и обеспечено четкое взаимодействие. Помните об этом.

В Висло-Одерской операции с обеих воюющих сторон придавалось исключительное значение воздушной разведке.

- Заметил воздушного разведчика,- учил Маликов,- немедленно вызывай истребителей.

Сам он действовал именно так.

Однажды при выполнении боевого задания в районе реки Варты стрелок-радист его экипажа заметил разведчика Хе-111. Тотчас же Маликов приказал стрелку-радисту дать знать об этом истребителям. На перехват Хе-111 вылетел летчик Зеленин со своим напарником. Противник заметил советских "ястребков" и стал удирать, но было уже поздно. Зеленин сумел атаковать разведчика. Вражеский стрелок открыл огонь, пытаясь отбить атаку. Маневрируя, Зеленин сблизился с "хейнкелем" до 200 метров и дал очередь. Знание "мертвых" секторов обстрела и наиболее уязвимых мест у самолета обеспечило успех атаки: прицельная очередь угодила в бензобаки и мотор вражеского самолета, и он, охваченный пламенем, упал на землю.

Вынужденный перерыв в летной работе летчики-пикировщики использовали также и для встреч с танкистами, пехотинцами, летчиками-истребителями и штурмовиками, с которыми им приходилось тесно взаимодействовать в боях.

Дело в том, что при организации взаимодействия авиации с наземными войсками немалая роль принадлежала летным экипажам. Они должны были уметь в любое время быстро и точно определить, чьи войска внизу, каков их маневр, где противник и какова его боевая задача. Эффективность взаимодействия в конечном счете определялась не количеством сброшенных бомб и самолето-вылетов, а реальной поддержкой с воздуха пехоты, танков, артиллерии.

В Висло-Одерской операции экипажи самолетов Пе-2 нашей дивизии часто взаимодействовали с танкистами 2-й гвардейской танковой армии и не раз добивались успеха. Потом боевые друзья собирались вместе, чтобы проанализировать тот или иной бой, намечали пути улучшения взаимодействия.

Одна из таких встреч состоялась на аэродроме пикировщиков. С интересом слушали участники слета мастеров бомбового удара летчика И. Маликова, штурмана Героя Советского Союза Степана Давиденко, которые вывели из строя немало военных объектов врага. Выступил также мастер воздушного боя летчик-истребитель Герой Советского Союза В. Маслов. Он провел более ста боев с противником. Прославленный летчик рассказал об одном воздушном бое.

Прикрывая передний край, его группа встретила 30 "Юнкерсов-87" и 18 "Фокке-Вульфов-190", шедших бомбить наши войска. Часть истребителей Маслова атаковала "юнкерсы", а другая завязала бой с "фоккерами".

Схватка была неравной. По числу самолетов противник превосходил нас в три раза. Однако умение первым навязать противнику бой, активно его развивать всем составом группы обеспечило успех Маслову в воздушном сражении. Гитлеровцы потеряли 8 самолетов и не прошли к цели.

Много полезного узнавала молодежь на встречах с опытными воинами. Крупицы боевого опыта становились Для экипажей ценным достоянием.

Выдавались для авиаторов на фронте иногда и такие радостные минуты. Как-то под вечер замполит 128-го полка собрал личный состав и, не скрывая радости, объявил:

- Товарищи, у нас сегодня большое событие: к нам пришли посылки.

Летчики оживились, чем-то родным, домашним повеяло издалека. И вот уже раздавались голоса:

- Вот здорово! Кто-то окажется счастливчиком? Кому-то сегодня повезло?

- Тихо, товарищи!-пытался успокоить летчиков замполит.- Счастливчики сегодня мы все. Эти посылки прислали нам, всему летному составу части работницы одного из заводов города Калинина. Послушайте, что они нам пишут:

"Дорогие фронтовики! - читал вслух замполит.- Мы не знаем вас лично, но мы читаем в газетах, слышим по радио, как мужественно вы сражаетесь за Родину. И вы нам очень дороги, очень близки. Мы обещаем вам работать, не жалея сил, чтобы к вам на фронт поступало все больше боеприпасов и оружия. Посылаем вам наши скромные подарки, мы просим вручить их воинам, особенно отличившимся в тот день, когда наши посылки придут в вашу часть. Желаем вам скорой победы.

Смерть фашистским захватчикам!

Молодые работницы Соня Петрова, Галя Голубина, Женя Иванова и другие."

Казалось, что стены столовой рухнут от грома аплодисментов.

- Ай да девчата! Вот так порадовали нас! - восклицали летчики.

Крышки ящиков были вскрыты, и содержимое предстало перед летным составом.

- Мыло! Табачок! Рукавицы! - слышались радостные голоса.- А вот кисет, а в нем записка. Ну-ка, прочитаем...

"Дорогой советский воин! Я сама шила этот кисет и вышивку сделала на нем. Буду очень рада, если он тебе понравится. Катя."

- Ну, товарищи, теперь решайте, кому вручить эти подарки,- сказал замполит.- Надо выполнить просьбу девушек.

- Товарищ подполковник, разрешите? - раздался голос Героя Советского Союза Михаила Мизинова.

- Пожалуйста, слушаем вас.

- Я считаю, подарки надо вручить экипажам старшего лейтенанта Маликова. Три самолета его звена только что вернулись с боевого задания. Они выполнили задачу отлично. Несмотря на ураганный заградительный огонь противника, ведущий так сумел построить противозенитный маневр самолетов, что избежал потерь, и машины вернулись на аэродром.

Все единодушно поддержали предложение Михаила Мизинова.

Замполит, пригласив Маликова к столу, попросил сказать несколько слов.

- Товарищи, фронтовые друзья! - начал он.- Большое спасибо за высокую оценку, которую вы дали экипажам моего звена. Мы обязательно сегодня же напишем на завод и заверим девчат, работающих по-фронтовому у станков, что авиаторы полка оправдают их надежды.

В ту ночь Илья Маликов долго не мог уснуть. В жизни каждого человека бывают минуты, когда, оставшись наедине со своими думами, он как бы заглядывает себе в душу, ищет точного ответа на вопросы, которые то и дело ставит перед ним нежданно-негаданно сама жизнь. Такие минуты не проходят без следа, они оставляют на сердце свои зарубки, шлифуют характер человека.

Два момента потрясли в тот день Маликова - трогательный привет из глубокого тыла, эти милые подарки и сердечные письма незнакомых девушек и единодушное, такое щедрое решение товарищей отдать эти подарки экипажам его звена.

На память приходили строчки из песни, которую любили напевать пилоты в часы затишья:

На посылке адрес странный,

В нем написано одно:

Или Мише, или Грише,

Или Ване,- все равно!

А вот оказалось, что не все равно! С такой любовью связанные шерстяные перчатки достались ему и его товарищам.

- Только что я особенного сделал? - спрашивал сам себя Илья.

Мизинов говорил об отлично выполненном боевом задании, о противозенитном маневре - так ведь это же обычное дело. Разве сам Мизинов воюет хуже? А то, что вернулись с задания без потерь, так это просто повезло - бой был горячий, могли и не вернуться.

Все было верно в рассуждениях Маликова, об одном он только не догадывался: летчики, служившие с ним рядом, не раз ходившие с ним на боевые задания, давно уже заметили и оценили душевную красоту коммуниста Маликова. И полюбили его.

Огромная отвага, беспредельная храбрость и самопожертвование, которые Илья Маликов проявлял в бою, сочетались в нем с чувством товарищества, преданностью друзьям. В самую опасную минуту боя он не забывал о чувстве локтя, заботился о том, кто был рядом, и, не страшась риска, шел на выручку. Чуткий и требовательный командир, отлично владевший своим искусством, летчик, Илья Маликов вел себя скромно и просто, как равный среди равных, делился опытом и знаниями и сам бывал рад случаю поучиться у другого.