Полвека в авиации. Записки академика

Больше фронтовых истребителей в то время мы не строили, поскольку позиция Хрущева, а значит и страны, заключалась в том, что фронтовую авиацию строить бессмысленно, так как СССР обладает мощным ракетно-ядерным вооружением.

…После того, как все-таки был выбран Ту-22М, как дальний бомбардировщик следующего поколения, начальная фаза его строительства не очень затрагивала наш институт, потому что он создавался как самолет-ракетоносец и основная система его вооружения разрабатывалась в КБ-1 (теперь «Алмаз»). Главным конструктором радиолокационной станции был Виталий Михайлович Шабанов, который в последующем стал заместителем министра обороны, а крылатую ракету Х-22 для этого самолета разработал коллектив Александра Яковлевича Березняка. В основном система ракетного вооружения была разработана еще для самолета Ту-22К, предтечи Ту-22М. Головка самонаведения тоже создавалась в КБ-1.

Это конструкторское бюро было очень замкнутой организацией, не терпевшей никаких коопераций. Считалось, что оно самодостаточно, поскольку выстроено по схеме вертикальной интеграции всех служб и все необходимые разработки, связанные с системами управления, полностью замыкаются в недрах этого КБ. Поэтому на этапе формирования системы ракетного вооружения самолета Ту-22М какого-то широкого участия нашего института не требовалось и нас к этой работе не привлекали. Такое положение дел закреплялось и жесткими режимными ограничениями, которыми окружило себя КБ-1; это наследие бериевских времен держалось здесь весьма устойчиво.

Ту-22М был одним из первых самолетов с переменной геометрией крыла, поскольку в качестве основного режима его применения были выбраны предельно малые высоты, где он мог максимально продуктивно использовать рельеф местности и прижиматься к земле. А над океаническими театрами военных действий он должен был подниматься на высоту 10–15 км и на маршевых бросках достигать скорости в два «маха».

Подобная концепция резкой смены скорости и высотности была основной при создании сверхзвуковых бомбардировщиков в период с начала 50-х до середины 60-х годов. Тогда мы в этой области занимали лишь оборонительную позицию по отношению к США и не строили специально стратегическую дальнюю авиацию. Мы пошли по пути развертывания межконтинентальных баллистических ракет — это была ракетно-ядерная доктрина Хрущева. А свою авиацию развивали лишь для выполнения задач перехвата возможных налетов авиации США, уже имевшей на вооружении самолет-гигант В-52, о котором я уже говорил выше. Это дозвуковая машина, способная нести очень большое количество вооружения. Ее бортовое оборудование многократно обновлялось, модернизировались другие системы, что позволило В-52 перейти в разряд долгожителей неба. Это самолет средних высот и трансзвуковых скоростей.

Потом американцы предприняли попытку создать скоростной бомбардировщик В-58 «Хастлер». Он мог развивать скорость около двух «махов» и забираться на большие для 50-х годов высоты — 15–18 км. Но развитие зенитных ракет и ПВО Советского Союза легко закрывало эту брешь, и в США спроектировали еще более скоростную и высотную машину — В-70 «Валькирия», которая и была вскоре построена. И наша работа над Т-4 в какой-то мере была попыткой повторить опыт американцев и даже превзойти «Валькирию». Т-4 должен был летать на скоростях более 3М и на высотах более 20 км, то есть уметь «перепрыгивать» зоны ПВОпротивника.

Самолет же Ту-22М появился в послехрущевский период, когда руководство страны осознало, что с карты планеты локальные военные конфликты никуда не ушли, они остаются, не перерастая в ядерную войну. Поэтому все больше внимания стало уделяться доктрине ядерного сдерживания, чем нападения, для чего вначале и создавалось атомное оружие. Хотя СССР всегда заявлял, что никогда это оружие первым не применит… США же занимали более открытую позицию: говорили, что могут применить ядерное оружие первыми, если советские войска перейдут границы Западной Германии и начнется вторжение в Западную Европу.

Именно такое положение дел и породило тезис о ядерном сдерживании. Вначале речь шла о ядерных минах, которые НАТО намеревалось установить на границе ГДР и ФРГ, потом, по мере совершенствования обычных вооружений, они отодвинули «критический рубеж» до границ Франции и стали утверждать, что в этой зоне еще можно воевать без атомного оружия, но если советские танки к ней подойдут, то по СССР будет нанесен ядерный удар. Советский Союз по-прежнему стоял на том, что никогда первым не применит ракетно-ядерное оружие, но если оно будет пущено в ход противником, естественно, мы ответим тем же. Вот так, в общих чертах, складывалось противостояние между странами НАТО и Варшавского Договора в 50-х — середине 60-х годов.

Когда же в мире вспыхнула серия локальных вооруженных конфликтов, начало которым положили арабо-израильские войны, СССР постепенно занял проарабскую позицию, поскольку Израиль стал стратегическим партнером Соединенных Штатов. Волей-неволей глобальные политические разногласия сближали нас с арабским миром. Когда в 1956 году началось вторжение Израиля на Синайский полуостров и его поддержали Англия и Франция, Хрущев заявил, что если эта война не прекратится, СССР применит ядерное оружие. Это был чистой воды шантаж, потому что тогда мы еще не имели достаточно мощных ядерных сил. Но благодаря ему было остановлено развитие конфликта.

В дальнейшем мы поставляли Египту все более широкий ассортимент вооружений — самолеты и зенитные ракеты, другие средства ПВО, танки… Позже это коснулось Ливии, Алжира, Сирии, Ирака — вся эта цепочка государств Ближнего и Среднего Востока приобретала наши обычные вооружения. В итоге было осознано, что такой вид конфликта становится преобладающим на фоне «холодной войны».

Итак, появление самолета Ту-22М было вызвано сменой взглядов на военные конфликты, которые, как оказалось, совсем не обязательно должны перерастать в ядерную войну. К этому же времени американцы потерпели фиаско с «Валькирией», поскольку поняли, что это очень дорогой самолет и они не смогут построить их в достаточном количестве. И Макнамара, который стал министром обороны США, провозгласил концепцию F-111 — самолета, который должен уметь воевать на предельно малых высотах. Но поскольку он задумывался, как многорежимный самолет, и его предполагалось использовать и на средних высотах со сверхзвуковыми скоростями, родилась идея переменной геометрии крыла, стреловидность которого менялась в зависимости от скорости. На сверхзвуковых скоростях она увеличивалась, а на дозвуке, на взлетно-посадочных режимах стреловидность уменьшалась, то есть аэродинамика самолета при этом наилучшим способом адаптировалась к режиму полета. Все предыдущие самолеты строились, как однорежимные, с точки зрения аэродинамики.

Самолет Ту-22М, получив крыло с изменяемой стреловидностью, образно говоря, взял себе все вооружение с Ту-22К. Поскольку вооружение и системы управления им компоновались в основном в носовой части и кабинном отсеке, то они перешли в Ту-22М фактически без изменений. В частности, был сохранен и бомбардировочный прицел ОПБ-15, традиционный электромеханический прицел более раннего поколения, чем ОПБ-16, который стоял на Як-28И. ОПБ-15 имел оптику прямого видения, то есть штурман-бомбардир должен был смотреть в глазок оптического визира прицела и потому традиционно располагался внизу, так как выходной зрачок прицела, естественно, упирался в нижнее остекление пилотской кабины.

Когда же перешли к концепции полета на предельно малых высотах, то возникла проблема катапультирования штурмана-бомбардира. В случае экстремальных ситуаций его теперь надо было катапультировать только вверх. Поэтому его посадили там, где размещался основной экипаж. Возникла проблема: прицел-то должен быть у штурмана, а где он теперь? И ОПБ-15 «переполз» к нему в кабину. Но как по нему отслеживать цель, если расстояние до нижнего остекления резко увеличилось? Пришлось делать телевизионную линию связи. Остекление теперь стало ненужным, достаточно было вывести за пределы фюзеляжа лишь зрачок прицела, и эта часть его с вычислительными устройствами, рассчитывавшими баллистику бомбы, осталась внизу. Остекление убрали, поставив на его место металлическую обшивку, а телевизионный индикатор прицела перенесли наверх в кабину, вместе с этим внутренним телеканалом.