«Синано» - потопление японского секретного суперавианосца

- Он меняет курс, Джон. Никакого сомнения. Посмотри на него. Он возвращается на свое место впереди авианосца. Что ты думаешь по этому поводу?

- Не могу понять, командир. Это японские корабли. Мы видели, как они выходили из Токийского залива. Они не могут быть вражескими. Может, они думают, что ради нас не стоит и пачкаться?

- Ничего более странного я в жизни не видел, - ответил я.

Вахтенный офицер сообщил подводникам, находившимся в боевой рубке, о действиях эсминца.

- Мы видим его на экране радиолокационной станции, - сказал энсин Кросби. - Трудно поверить, не говоря уже о том, чтобы понять все это.

- Не очень-то нападай на них, Гордон, - ответил с усмешкой лейтенант Боша. - Я думаю, что это был выдающийся ход командира эсминца. Парень по мне.

Прислушиваясь к болтовне снизу, я впервые с того момента, как эсминец устремился на нас, позволил себе расслабиться. Что же делать теперь? Мы снова оказались на исходной позиции. Я с облегчением увидел, как эсминец внезапно отказался от нападения, но наше решение идти прежним курсом тоже не дало нам никаких преимуществ, и мы не смогли приблизиться к авианосцу. В лучшем случае нас разделяло то же расстояние.

- Командир, авианосец меняет курс, - доложил лейтенант Бантинг через открытый люк. - Расстояние между нами увеличивается. Он изменил курс влево на 30 градусов. Его курс сейчас 180 градусов, на юг.

- Проклятье, а что же теперь, Джон?! - воскликнул я.

Часы показывали 23.02. Оставалось меньше часа до полуночи. И наступит другой день. Среда, 29 ноября 1944 года. Я размышлял о том, что нового принесет нам этот день. Бой? Смерть? Жизнь?

«Приказываю всем сигнальным занять свои места», - сказал я.

Я пристально всматривался в авианосец. Его силуэт изменился из-за перемены курса: он казался намного меньше и еле виднелся на горизонте. Эсминец то исчезал, то появлялся при ночном свете луны. Я прокричал вниз глазному старшине Карнахану:

- Старшина, попросите коммандера Бобчинского подняться на мостик!

Боб был наиболее способным и опытным офицером на борту, так как он много раз в начале войны бывал в боевых походах именно в этих водах. Сейчас я очень нуждался в его совете и помощи.

- Еле ноги унесли, а, капитан? - проговорил Боб, поднявшись наверх. Его глаза добродушно светились.

- Да уж, о таком только и писать домой! - засмеялся я. - Но что ты думаешь обо всем этом? Эсминец почти настигает нас. Мы уже готовимся к бою и погружению, а тут авианосец начинает передавать ему световые сигналы клотиковым огнем. Очень и очень странно… Дважды авианосец посылал световые сигналы продолжительностью десять секунд. Я думал, что он приказывает эсминцу открыть по нас огонь. Но вместо этого эсминец разворачивается, уходит и занимает свое место по курсу авианосца…

- Я согласен. Никогда не слышал ничего подобного. Кто вообще включает сигнальные огни ночью? Да еще когда противник рядом! Самоуверенный наглец - командир этого авианосца. Уверен: он думает, что мы не представляем для него большой опасности, - сказал Боб.

- Он изменит свое мнение, если нам удастся подойти к авианосцу на расстояние торпедного залпа, - несколько раздраженно проговорил я. - Но в этом и состоит вся проблема. Начать с того, что он нас обогнал. Сейчас он изменил курс на тридцать градусов и вскоре оставит нас далеко позади. Что нам делать?…

Мы помолчали с Бобом несколько минут, вглядываясь в силуэты кораблей, составлявших авианосную группу. Затем мы решили спуститься вниз, чтобы посмотреть карты и оценить обстановку. Вахтенный офицер оставался на мостике вместе с сигнальщиками. А мы с энсином Дайгертом, помощником штурмана, сверили данные о курсах кораблей, полученные лейтенантом Бантингом на торпедном автомате стрельбы, с данными, полученными лейтенантом Бошей от радиолокационной станции. После этого мы с Бобом стали обсуждать план наших действий.

- Я думаю, Боб, ты согласишься с тем, что у нас нет никакого шанса обогнать его при нашей скорости, если он будет продолжать идти новым курсом сто восемьдесят градусов?…

- Я согласен, Джо. У него большая скорость, и мы не сможем догнать его на этом курсе. Но тем не менее у нас есть шанс…

- Какой же?…

- Я просмотрел внимательно прокладку курса авианосца на карте. Когда мы впервые увидели его, он шел курсом примерно двести десять градусов. Таким курсом он следовал более двух часов. А несколько минут назад он повернул на юг…

- Верно, когда мы его впервые обнаружили, он был на курсе двести десять градусов. Казалось, он направляется на Филиппины, - заметил я. - Хотя зачем ему направляться в тот район, где господствуют американские авианосные соединения, - этого я не мог понять…

- Хорошо, направление курса корабля в этот район - это одно дело. Но на гораздо большее расстояние он может идти и другим курсом.

- О'кей. Я понял, что ты хочешь сказать, Боб. Ты думаешь, что направление по курсу двести десять градусов к юго-западу - это основной курс авианосца? А вот этот, новый курс сто восемьдесят градусов - это частный курс на зигзаге? Сейчас он направляется влево, но рано или поздно, на зигзаге, он повернет вправо и снова возвратится на основной курс двести десять градусов?

- Именно так, командир! - просиял Боб. - Во всяком случае, это единственный наш шанс. Если он останется на данном курсе сто восемьдесят градусов, мы можем сказать ему «гуд бай» навсегда.

- Ты совершенно прав, Боб. Поэтому мы не будем преследовать его по новому курсу. Подводная лодка «Арчер-Фиш» будет идти с максимальной скоростью курсом двести десять градусов, так как мы надеемся, что это есть генеральный курс авианосца и он вскоре на него возвратится. Когда же он это сделает, мы будем уже рядом и постараемся занять удобную для торпедной атаки позицию.

- Так точно; я думаю, это единственный шанс для нас догнать авианосец. Если даже мы потеряем его из виду, мы поймаем его на экране радара. Похоже, что это не вызывает у него беспокойства.

- Прекрасно. И вот еще что: нам не следует мешкать, выясняя, является ли этот новый курс всего лишь частным курсом зигзага. Если он проходит семьдесят пять - восемьдесят процентов своего расстояния основным курсом, то на частном курсе зигзага поворотом влево на тридцать градусов он будет идти недолго. Я думаю, что, когда он будет уверен, что обогнал нас, он сделает поворот на пятьдесят - шестьдесят градусов вправо от его теперешнего курса сто восемьдесят градусов.