Махно

и вступили в контакт с германскими спецслужбами. И знал много лишнего.

Эсеры не убили никого при этом «мятеже», им задним числом инкриминировались намерения – зато все их лидеры арестованы, и партия фактически разгромлена.

Глава пятая

ИЗ СИБИРИ В СТОЛИЦУ

1.

Платформа перед паровозом обложена по бортам мешками с песком, и пулемет уютно торчит над мешками.

Дымит и пыхтит паровоз, суя и ворочая шатунами, и транспарант прогнут ветром перед трубой: «Вся власть Учредительному Собранию!»

Над будкой машиниста примотан трехцветный российский флаг, а через два вагона – красный, и лозунг вкось стенки: «Вся власть Советам!»

А на задней тормозной площадке – знамя черное с черепом и костями, и надпись возвещает «Анархия – мать порядка!»

Мешочники и солдаты на крышах, гармошка надрывается из окна, махорочный дым и подсолнечная шелуха. Опаслив мчащийся табор и опасен сам.

2.

– Они что сделали? – рассказывает мужичок, стиснутый соседями. – Они приказ издали: как железную дорогу кто повредил – так деревня, которая ближняя тут, за это отвечает. На десять верст от дороги – а отвечает! Всех в заложники, и давай расстреливать.

– Негодяи, – реагирует замызганный интеллигент.

– А ты не очень выступай, – предупреждает потертый пролетарий.

3.

Потертый пролетарий клюет носом и спит. Из кармана куртки у него видна рукоять нагана. Махно, сидящий рядом, косит глазом и тихо вытаскивает наган. Сидящий напротив интеллигент расширяет глаза. Махно смотрит в эти глаза с ясной улыбкой, и интеллигент поспешно отворачивается. Наган опускается в карман Махно. Сидящий рядом Аршинов-Марин покачивает головой.

– Душно здесь, – Махно встает. – Пойду ближе к воздуху покурю.

4.

Поезд подходит к станции, солдаты с винтовками спрыгивают с крыш и бегут к будке начальника:

– Паровоз заправляй, контра!

Начальник в красной фуражке молитвенно складывает руки:

– Господа, нет у меня угля, честью клянусь, нету же! Щелкает затвор, стукает выстрел, сползает тело по запачканной стенке.

– Айда по складам шарить! Сами найдем! Оправляются возле путей. Набирают у водокачки воду в котелки.

Ломают забор, крыльцо, отрывают ставни, швыряют все в паровозный тендер:

– Ничо! Спалишь! Хватит до следующей! Ехай давай!

И долго еще сбегаются из-за углов, цепляясь за медленно уходящий поезд.

5.

Солдаты в бежевой нерусской форме ловко выпрыгивают из эшелона и тройками расходятся по станции (уже другой). Выставляют посты у водокачки, колонки, обоих входов в депо, у вокзала и даже туалета.

Начальник станции под их конвоем рысит в депо, покрикивая:

– Срочно паровоз! Без очереди!

– Это почему еще им без очереди?! – вопит собравшаяся толпа – станция забита застрявшими поездами.

Пулеметная очередь над головами выбивает штукатурку из вокзальной стены. Тихо.

– Потому что нам надо, – с равнодушной беспощадностью разъясняет голос, раздражая акцентом.

– Чехи, – говорит Аршинов-Марин.

– Откуда в Сибири чехи? – удивляется Махно.

– Через