Данные достоверны

[131]

Прошло с полчаса.

Стукнула дверь на улицу, кто-то заколотил веником по валенкам.

— Здесь, что ли, командир? — спросил недовольный голос.

Я встал в дверях:

— В чем дело?

Пришелец, такой же бородатый, как хозяин, испытующе оглядел мое снаряжение, задержался взглядом на петлицах гимнастерки, стянул шапку:

— Вы кем будете?

— Капитан Черный. А вы кто?

— А я здешний комендант...

— Ах, комендант?.. Ну так поворачивайтесь поживее, господин комендант, делайте, что приказано.

Я с презрением глядел на фашистского ставленника.

Однако комендант не спешил уходить.

— Так не годится, товарищ капитан, — по-прежнему недовольным тоном заявил он. — Чего это? Пришли, понимаешь, распоряжаетесь... У нас другие порядки!

— Это что еще за другие? С кем разговариваешь?! Встать, как положено!

Комендант вытянулся, как умел, у порога, замигал.

— Когда здесь партизаны — и порядки будут партизанские, советские, — резко сказал я. — Ясно?

— Да ведь... Товарищ капитан! Я и сам советский! Настала моя очередь недоумевать.

А пришелец объяснял:

— Я советский комендант, товарищ капитан! Партизанами поставлен. А вас что-то не знаю. Впервые вижу.

— Советский?.. Кто же тебя поставил?

— Партизаны.

— Какие партизаны?

— Известно, какие... Вы не сомневайтесь. Кого хотите спросите — подтвердят.

Я повернулся к хозяину избы:

— Правда это?

— Правда, — буркнул тот.

— Ну, что ж. Тогда входите, товарищ комендант. Надеюсь, вам передали мою просьбу накормить бойцов.

Комендант вошел в избу, сел на лавку:

— Передать-то передали... Да только кто так делает? Ввалились в первую попавшую избу, требуете... Ко мне должны были явиться, если вы партизаны.

[132]

— Ну извините, товарищ. Не знали о вашем существовании. Могу повторить нашу просьбу...

— Ишь понимаешь... А куда вы идете-то?

— К Бате идем. С озера Выгоновского.

— Так, так, так... И документы у вас есть?

Наши бойцы улыбались, слушая этот допрос.

— Поверь уж на слово, отец, — сказал я. — Документов я тебе предъявлять никаких не стану. На слово поверь. И корми людей. Измучились и наголодались.

— Накормить — накормлю... Только — непорядок!

Пока хозяин избы по распоряжению коменданта бегал вместе с нашими бойцами, собирал по деревне продукты на обед, я разговорился с советским комендантом Хорустова.

Меня интересовало, давно ли он исполняет свою должность, кто его на эту должность назначил, имеются ли партизанские коменданты в других деревнях, не тревожат ли жителей немцы.

Про себя комендант рассказывал охотно, но кто его назначил на должность — умолчал и фамилий комендантов других деревень не назвал:

— Если вы партизаны — сами должны знать.

Судя по всему, этот человек не лгал. Видимо, поблизости держался какой-то крупный партизанский отряд, мне пока неизвестный, и комендант не намерен был говорить первому встречному о своих товарищах.

— Значит, немцы вас не тревожат?

— Боятся сюда ходить. Сунулись было, получили свое — и не лезут.

— Очень хорошо. Значит, спокойно отдохнем.

— Отдыхайте, отдыхайте, — почему-то сочувственно сказал комендант.

Цену его сочувствию я узнал очень скоро. Не успели мы сесть за наскоро сваренный обед, как вбежал один из часовых:

— Товарищ капитан! Приехал командир партизанского соединения Комар!

Это имя мне ровным счетом ничего не говорило.

Взяв оружие, вышел на крыльцо. По улочке бежали к избе легкие санки. Возница осадил лошадей рядом со мною.

Один из приехавших, грузный, укутанный в полушубок человек, первым вылез из санок и засмеялся:

— Ба, ба, ба! Так вот какие это бандиты!

[133]

— Василий Захарович! — воскликнул я, узнав Коржа. — Вы?

— Я, брат, я... А это ты, стало быть? Откуда здесь? Примчались наши, говорят: в деревне бандиты, партизан не знают, а требуют припасов...

Он махнул рукой коменданту, появившемуся у крыльца:

— Свои! От Бати люди! Все в порядке, Самсоныч!

Из саней вышел и приблизился к нам человек в черном пальто с барашковым воротником и в барашковой шапке.

— Знакомься — товарищ Клещев, — сказал Корж.

— Да уж в избу, в избу пойдем, — сказал человек в барашковой шапке. — Застудим капитана.

Я вопросительно глянул на Коржа.

— Секретарь подпольного обкома партии, — шепнул Василий Захарович, проталкивая меня в сени. — С нами партизанит.

По тому, как секретарь обкома вошел в дом, как здоровались с ним хозяева, видно было — Клещев тут человек свой, хорошо знакомый и уважаемый.

Корж, присев к столу и вытащив неизменный килограммовый кисет, окинул взглядом скатерку:

— Э, капитан! У тебя что, горилки нет?

— Не держим.

— Куда такое годится? Чем же гостей встречать будешь?

— Выходит, это я гость, а вы — хозяева, — отшутился я.

— А что ж? — уминая трубочку, подмигнул Корж. — Приглядываем за деревнями, не спим... По такому случаю — ладно уж, и горилки добудем.

Он дал коменданту соответствующее указание, и тот не замедлил с выполнением....

Толковали о положении на фронтах и о партизанском житье.

Корж рассказал, что район Хорустова стал партизанской зоной, куда немцы не рискуют показываться. Во все деревни назначены партизанские коменданты, сообщающие командованию отряда о передвижениях фашистов, о появлении каждого незнакомого человека.

— Обком верховодит, — взглянув на Клещева, сказал Корж. — Алексей Ефимович человек беспокойный. Сам всюду попасть норовит. Но в нашем деле это не помеха как раз, а помощь.

[134]

— Будет, — отмахнулся Клещев. — Сам такой же.

Клещева интересовало положение в районе Барановичей.

Я много рассказывал о тамошних партизанах, о Бринском, о людях, готовых сотрудничать с партизанами.

Клещев и Корж переглядывались.

Заметив это, я сделал паузу.

— А ты говори, говори, — усмехнулся Клещев. — Не обращай на нас внимания. Просто Василий Захарович сказывал, что ты на Батю не похож, и вот теперь я тоже вижу — разные вы...

Корж поведал, что он готовится к предстоящей зиме. Будет она, по всему видать, нелегкой. Бои-то возле Сталинграда, на Волге идут. Ну и приходится хозяйничать. Мельничку вот наладил неподалеку, муку мелет, поросят откармливает, маслом запасся. Думает перезимовать без особого горя. Научен уж!

— Снабжают из тыла пока неважно, — уронил Клещев. — А у вас как со снабжением?

Я не мог ответить ничего определенного: не знал.

— Может, проедешься на нашу базу? — предложил Корж. — Поглядишь, как обживаемся.

Я поблагодарил за приглашение, но отказался:

— Спешу.

Сообщив мне, как разыскать их отряд, Клещев и Корж уехали.

Комендант деревни, проводив их, взглянул на меня со смущенной улыбкой.

— Значит, как узнал о нашем прибытии, сразу же Коржу сообщил? — спросил я.

— Ага. Как положено.

— Ну и молодец. Спасибо. А теперь помоги еще в одном. На базу нам без продуктов не возвращаться, сам понимаешь. Снаряди-ка подводу. И нагрузи чем следует.

— Кошевку заложим...

Переночевав в Хорустове, мы стали собираться в дорогу.

В кошевке уже лежали мешки с картофелем, стояла кадушка с маслом, комендант привел и привязал к задку саней двух телок. Один из жителей Хорустова, подняв воротник тулупа, прохаживался возле коней, поправляя сбрую.

— Счастливого пути, — сказал комендант. — Кошевочку-то не задерживайте...

[135]

— Не задержим! До свидания, дорогой товарищ. Спасибо за все!

Возница завалился в сани, вскинул вожжи:

— Пошел!..

До своих мест мы добрались без приключений. Но километрах в пятнадцати от центральной базы, пересекая поле, заметили выскочившую упряжку.

Кто-то погонял коня, торопясь нам навстречу.