Мартин Лютер Кинг. Жизнь, страдания и величие

Рейды продолжались в течение всего лета. Список арестованных их участников пополнялся известными, уважаемыми именами: среди них были Стоукли Кармайкл, Ралф Эйбернети, Уйатт Ти Уокер, А. Д. Кинг, Уильям Слоун Коффин ― капеллан Йельского университета, теолог Роберт Макафи Браун, Джеймс М. Лоусон, Джеймс Фармер, священник епископальной церкви Малколм Бойд.

Их усилия не были тщетными. Они сумели изменить общественное мнение. С 1 ноября междугородние автобусы, пересекающие границы штатов, были обязаны иметь на бортах надпись: «Места в этом транспортном средстве занимаются вне зависимости от расовой принадлежности, цвета кожи, вероисповедания или страны происхождения». Вокзалы, обслуживавшие эти автобусы, также развесили аналогичные объявления, а на следующий год эта надпись была напечатана на билетах для автобусов дальнего следования.

Для деятельности КЮХР рейды свободы сыграли роль катализатора. Ее кадры теперь набирались в основном из числа участников этих демонстраций на колесах, и Мартин Кинг получил возможность окружить себя помощниками, прошедшими боевое крещение, ― такими людьми, как К. Т. Вивиан, Бернард Ли и Джеймс Бивел. Их появление стало убедительным, конкретным ответом на многие вопросы, в том числе и на те, что были подняты писателем Джеймсом Болдуином. Болдуин, встревоженный делом Растина, опасался, как бы Кинг не начал тяготеть к умеренным действиям, характерным для богатых чернокожих. Его опасения не были совершенно безосновательными. Мартин и в самом деле был склонен к умеренности. Но вот участники рейдов свободы были крайними радикалами. Они и стали теми людьми, которые предопределили преобразования в КЮХР.

Теперь события развивались быстро. Движение выделило грант в 100 000 долларов под программу обучения избирателей. Программа должна была осуществляться под руководством Объединенных христианских церквей, возглавить ее поручили темнокожему священнику Эндрю Дж. Янгу. В начале сентября он вместе с Уайтом Уокером приступил к созданию Дорчестерского центра. Дорчестер, расположенный в округе Либерти, первоначально был академическим заведением; его основала Американская миссионерская ассоциация сразу после Гражданской войны. В период Великой депрессии он осуществлял кредитование фермеров и их обучение научным методам ведения сельского хозяйства. Вместе с другими членами КЮХР и добровольцами Янг и Уокер организовали курсы подготовки работников районного звена. Они должны были овладеть грамотой и азами гражданского права.

Позже Дорчестерский центр стал составной частью наступления на расизм, которое велось по двум основным направлениям. На одном из них главным средством давления использовались выборы. На втором направлении использовались ненасильственные действия во всем их разнообразии. Тот факт, что Кинг стал главой освободительного движения негров, в определенном смысле был результатом парадоксальным, поскольку те, кого он вдохновлял, в массе своей предпочитали идти на открытую борьбу. Как бы то ни было, Кинг в это время решил выходить на акции вместе со своими людьми. Он хотел, чтобы его голос звучал на улицах. Вскоре ему должно было исполниться тридцать три года. Он был значительно старше тех юношей и девушек, которые на волне событий выдвинулись на передний край борьбы. Это было время его выбора: он мог стать заслуженным стареющим политическим деятелем или же непосредственно возглавить армию бойцов ненасильственного фронта. И он с радостью выбрал второе. В статье, опубликованной 10 сентября 1961 года в «Нью-Йорк тайме мэгэзин», он писал: «Молодые негры сознательно и обдуманно борются за осуществление тех революционных задач, которые возложены на плечи целого народа. Отсюда их поразительная готовность идти в тюрьмы; отсюда их понимание, что с ними могут расправляться по-зверски, могут даже убить. Но они полны решимости не отвечать насилием...

Из этого котла всенепременно выйдут зрелые люди, которые будут обладать огромным жизненным опытом и социальным самосознанием. Они будут обладать духом общественного служения и преданностью великому идеалу...

Они целиком и полностью преданы борьбе за равенство людей, за достоинство человеческой личности. Для достижения этой цели они готовы заплатить любую цену».

«Поскольку за последние семь лет только семь процентов общественных учебных заведений реально допустили в свои стены негров, то получается, что все школы будут очищены от сегрегации не ранее чем еще через девяносто три года, если против расизма бороться только в залах судов», ― сказал Кинг. Молодое негритянское студенчество заявило: «Мы не будем ждать!» Под этим заявлением готов был подписаться и сам Кинг. Причем если энтузиазм молодежи мог объясняться нетерпеливостью и горячностью молодости, то его настрой с этими качествами никак не был связан. Революционная судьба чернокожей Америки не была иллюзией юности. Кинг принял ее как свою собственную судьбу.

Глава 6.

Тяжелый Урок Битвы за Олбани

«Когда знаешь, что стал символом, ― сказал Мартин Лютер Кинг во время одного из телевизионных интервью в 1961 году, ― то это заставляет тебя постоянно копаться в своей душе, чтобы выяснить, насколько ты дорсс до тех высоких и благородных качеств, которыми наделяют тебя люди». Кинг понимал, что он стал живым воплощением расовой революции в той же мере, в какой Линкольн и Джефферсон олицетворяли собой демократию. Рейды за свободу, по его убеждению, стали «поворотным пунктом во всей истории борьбы за равные права... ».

Мартин Кинг не выбирал для себя театра военных действий, на котором ему пришлось провести его первое крупное после Монтгомери сражение. Олбани с населением в 56 000 человек был тогда пятым по численности городом штата Джорджия. Почти треть его жителей составляли темнокожие граждане. До Гражданской войны Олбани был центром хлопководства и работорговли. Когда на рубеже XIX и XX веков Уильям И. Б. Дюбуа посетил Олбани, количество негров в его сельских округах превосходило белых в соотношении шесть к одному. К середине XX века хлопок перестал быть королем полей. В значительной мере благодаря трудам чернокожего ученого Джорджа Вашингтона Карвера Юго-Запад стал в США крупнейшим производителем арахиса. Часть урожая арахиса, как и часть урожая кукурузы, шла на откорм крупного рогатого скота и свиней. Почва здесь была богатая, черная, и люди, которые ее обрабатывали, тоже в основном были черными. Но сам Олбани считался городом белых людей. Об этом постоянно напоминал своим читателям Джеймс Грей ― главный редактор ежедневной газеты «Олбани геролд», который любые новости из жизни негритянской общины подавал в негативном, уничижительном ракурсе и публиковал только те письма, которые служили укреплению белого превосходства.

Вдохновленная новыми веяниями, порожденными сидячими демонстрациями, в январе 1961 года группа негритянских священников написала Грею открытое письмо с просьбой прекратить публикацию материалов, дискредитирующих негров. «Геролд» ответил передовицей, в которой священникам рекомендовалось «заботиться о своей пастве» и не влезать в дела газеты. В качестве конкретного подкрепления данной рекомендации в ночь на 20 января в дом преподобного Бенджамина Гея были брошены камни из проезжавшей мимо машины. Подпись Гея стояла под письмом первой. В последующие ночи камнями забросали дома еще двоих негритянских священнослужителей. Полиция и пальцем не пошевелила, чтобы установить и задержать хулиганов.

Бенджамин Гей с радостью приветствовал активистов ККСС, прибывших в Олбани. Это были Чарлз Шеррод и Корделл Рейган. Двадцатидвухлетний Шеррод, выпускник негритянской семинарии из Вирджинии, считался уже ветераном освободительного движения. Впрочем, и восемнадцатилетний Рейган тоже не был новобранцем. Оба они прошли курс обучения в Дорчестере и активно участвовали в сидячих демонстрациях и в рейдах за свободу. В Олбани они без особого шума занялись организацией подготовительного центра для темнокожих избирателей Олбани.