Дневник графомана

 Обсуждение в интернете моих книг должно восприниматься мною просто: торосы бьют в бока, а ледокол себе прет.

 И никому ничего не надо доказывать, даже самому себе. Это позади. Пусть хоть кто-нибудь из рецензентов возьмет да и напишет произведение, способное занять первое место в рейтинге. Вот и все.

 К лету, может, выправлю окончательно «Раздумья» и отправлю Роману в самиздат. Да, в принципе, пока то да се, можно начинать уже сейчас. Пока до Эксмо дойдет, что я издаю книгу в Штатах, срок договора уже истечет. Да они уже давно все мои книги продали, в магазинах их больше нет.   А мы с Романом пока поработаем над оформлением «Раздумий».

 Надо бы красивого задумчивого пса найти на обложку и сделать приличный коллаж.

 23.02. Вторник. – 25.

 «Страх полета» получил очередную десятку. На Либ ру все то же.  Звонил Кондаков, сообщил, что получил бандероль с моими книгами. Я подготовил еще распечатку «Страха», завтра отправлю ему.

 Звонил еще один старый коллега, поздравлял с праздником. Пенсионер-оптимист, работает где-то  в службе охраны. Но так как он оставил о себе неприятные воспоминания как о бесталанном пилоте, мне было скучно с ним разговаривать; еле дождался, когда он положит трубку. Но обменялись любезностями.

 Вообще, повторюсь, контакты с бывшими коллегами для меня тягостны. Трудно понять мне, почему так важны такие контакты для «бывших». Особенно для выброшенных из армии однополчан. Особенно – для тех, кто в прошлом не блистал талантами, а то и числился явно не в первых рядах.

 Видимо, я был все-таки очень закрытым человеком, несмотря на внешнюю контактность. Я эгоист, мне люди малоинтересны, кроме разве очень талантливых, ну и тех, кто имеет со мной  общее дело или общие увлечения… а таких людей единицы. И вообще, встречи меня стесняют и тяготят, я стремлюсь поскорее убежать и забиться в свою норку. Я плохой, болтливый, увлекающийся и рассеянный собеседник.

 Да, я не умею разговаривать с людьми адекватно их состоянию. Поэтому и написал вот эти строчки выше, об эгоизме. Это крест мой, я убегаю от людей, стараюсь откупиться от них тем, что пишу для них книги кровью сердца… а не каждый же это поймет.

 В свете того вдохновения, озарения, потока эмоций, которые дает автору творчество, – проблемы частных людей вокруг кажутся мелкими, не стоящими внимания. Если им придавать значение и отвлекаться на них – сгоришь. Но и отмахиваться от живых людей нельзя. Стараюсь все спускать на тормозах.

 В сиянии того потока неземной благодати, которая наполняет душу летчика в небе, земные проблемы неизбежно кажутся мелкими и пустыми – об этом не один авиационный писатель и не один летчик упоминал.

 Логика подсказывает истину: взялся творить – уходи от людей. Такой поступок – для экстравертов большая  жертва, а для меня – обычный путь;   я к нему готовился всю жизнь. Поистине, начинаю кожей понимать слова «у художника жизнь одинока».

 Но надо молить бога, чтоб не дал растерять творческий потенциал, иначе наступит страшное разочарование жизнью. И параллельно: надо себя подстегивать, не давать мыслям застаиваться. Я еще не стар, еще не так уж болен, мышление мое еще не закостенело, думаю, что-то еще создам. Но на случай творческой импотенции надо готовить себе запасное земное увлечение.

 24.02. 

 Ну вот, еще одна моя книга вышла в свет. Бумажный экземпляр «Страха полета», изданный в Америке, лежит на столе у Романа, он прислал мне поздравление с выходом книги  и фотоотчет.

 Какое чувство? Да никакого. Удовлетворение. Благодарность. Молодец Роман. Ну… и я ж тут вроде не пришей-пристебай.  Поздравил его с  издательским успехом.

 Книга, естественно, в мягкой глянцевой обложке, клееная; таковы нынешние экспресс-технологии. Толщина 13 мм. Я и задумался: «Раздумья» по объему вдвое больше «Страха», значит, в таком формате толщина будет 26 мм. В принципе, пиндосовский клей должен выдержать. Ну, а Дневники» все такого же размера и объема, как и «Страх».

 Роман занялся моим сайтом, прислал мне его скелетную схему. Ему туда нужны биография и фотоальбом.  Займусь.

 Он пишет, что клей, применяемый в сборке книги, эластичный,  выдержит и вдвое большую толщину. Так что дело за сайтом и рекламой.

 25.02. 

 Весь день вчера просидел за компьютером, отбирал и отправлял Роману материалы. Набьем сайт информацией, потом я потихоньку буду его править.

 Я потому так тороплюсь, что Роман уезжает в отпуск на две недели и хочет запустить сайт до 3 марта.

 Конечно, хочется подержать новую книгу в руках, но это детское желание. Скопировал ее фотографии в папку; этого достаточно.

 26.02. 

  Жду от Романа вестей о сайте. Вот решился бы этот вопрос – было бы занятие. А так – ни почты нет, ни на форуме ничего интересного, ни на моих страницах никаких изменений. Рейтинги те же: первое место по оценкам и пятое в Тоp-40.

 И все равно, живу в каком-то праздничном ожидании. Праздничном потому, что пришел какой-то успех, и видно движение вверх. Я ведь не стою на месте. Без  лишнего треску  качу и качу наверх свой камень, по сантиметру. А жду… Чего я жду?

 Я даже мало верю в то, что оставлю после себя что-либо значимое. Таких опусов в памяти людей много, однако они в ней не зацепляются, тают, оставляя лишь впечатление. Но работать все равно буду.

 Что меня отличает от стаи фанатичных графоманов? Видимо, таки любовь к людям. Я пишу вроде для собственного удовлетворения – но удовлетворение это абсолютно, на сто процентов, связано с людским восприятием моих трудов. Без обратной связи, в никуда, я писать не смог бы. У меня нет той силы духа, которая позволяет писателю слепо верить в себя. Только обратная связь подпитывает мое творчество. Но обратная связь эта идет не через разум, а через сердце. Видимо, то, что я вкладываю частицу сердца в свои творения, и есть та самая любовь. Мне очень хочется, чтобы человеку дошло, чтобы он ахнул от открывшегося ему чуда. И когда получаю скупую рецензию с незамысловатым «нет слов» или «читал и плакал» – понимаю, что множу добро. Ради этого, а не ради аплодисментов, стоит жить.

 Что-то высоко взял… Но иной раз таки пронзает осознание праздника жизни, праздника, когда просто кладешь натруженные ладони на колени и оглядываешься на дело рук своих.

 27.02. Суббота. – 29.

 На Прозе появилась хорошая, искренняя рецензия умного читателя на мое творчество. Его крепко зацепило. Так что мои вчерашние размышления еще раз подтвердились жизнью. Именно посыл к честному труду, к профессионализму, к любви, оказывается действенным. Самолетный антураж – только яркая рамка к скромной на первый взгляд картине.

 На авсиме после перерыва продолжилось обсуждение моих опусов. И проскочила информация: человек отсканировал книгу Андриевского и предлагает написать ему в личку; он вышлет. Но Андриевского уже разнесли в пух и прах. Теперь нахваливают Хайрюзова. А Хайрюзов писал тридцать лет назад; нынче же стал московским политиком, и ни одной своей книги в сеть он не выложил. Дали тут ссылку на какой-то приангарский сайт, нашел я там два его давних рассказа: ну, для детей пишет. Горыныч читал его взахлеб.  Ясно дело: будучи ребенком, читал, вот и отложилось. 

 А я пишу об авиации не для ребятишек, а для юношей, обдумывающих и уже обдумавших житье, пишу без сюсюканья и упрощения, и пишу уже в 21-м веке. Хотя… для детишек писать – талант нужен еще тот. Тут нет равных Маркуше. Вернее… для 50-х годов 20 века ему не было равных. Сейчас дети не те. А самолеты, о которых писал для детей Маркуша, всё еще те: тот же Як-18… нищета наша.

 Год назад я писал, что вряд ли найдется издательство, которое согласится меня напечатать. А сейчас я твердо говорю: мне вообще  не нужно издательство, по крайней мере, российское. Со спокойной совестью отошлю его подальше. Бумажное издательское дело в том виде, в каком оно, к примеру, существует в Эксмо, – анахронизм. И совковые понятия графоманов об издании собственной книги, все эти заглядывания в глаза редакторам, эти тусовки на форумах, как выгоднее преподнести себя, – попахивают проституцией. Будущее – за интернетом.