Ким Филби - супершпион КГБ

И они чуть не преуспели. Сиднею Рейли, Джорджу Хиллу, Полу Дьюку и Роберту Брюсу Локкарту (британский представитель в Москве, активно участвовавший в заговорах СИС) чуть не удалось свергнуть коммунистический режим, зародить в его лидерах страх перед заговорами из британской разведки. Рейли, этот своеобразный «плей-бой», торговец оружием русского происхождения, организовал так называемый «латышский заговор» (хотя русским, идеологически он стоял на британских позициях и работал против страны, где родился. Могли ли русские найти англичанина, который идеологически был бы близок к коммунистам и согласился бы работать на русскую разведку? Идея представляется осуществимой. Ведь связали же три француза свою судьбу с русской революцией, и даже Роберт Брюс Локкарт раздумывал над тем, не остаться ли ему в России, поскольку ВЧК предложила ему «интересную работу». Очевидно, именно в это время зародились долгосрочные планы советского проникновения в западные разведывательные службы.

Такой план мог быть рассчитан только на длительное время, поскольку очень трудно найти подходящего человека. Революция оказала на Локкарта большое впечатление. Он понял, что это «катаклизм, который до основания потрясет весь мир». Но Локкарт — исключение. Он на личном опыте познал, что такое революция. В 1918 году ВЧК вряд ли могла найти идеологических сторонников в Великобритании или Соединенных Штатах, поскольку лишь очень немногие люди понимали значение революции и цели большевиков.

Но через пять лет или десять, возможно, появился бы на Западе молодой человек, который по причинам социальной несправедливости, или под влиянием марксистского учения, или иод воздействием того и другого был бы готов сделать этот решительный шаг, связать свою жизнь с советской разведкой и работать против своей страны. С характерным для советского разведывательного аппарата терпением ВЧК верила, что такой человек найдется. И оказалась права. Филби, Берджесс и Бланг были завербованы с целью проникновения в британскую разведку, и Филби, как мы увидим, добился здесь удивительных успехов.

Каждая организация имеет свои особенности. В период между первой и второй мировыми войнами наиболее характерной чертой для СИ С было то, что ее ядро составляли люди, работавшие в Индии, которых в разведке называли «индийцы». Великобритания всегда считала, что Россия представляет угрозу для Индии. Приход к власти в России коммунистов усилил это убеждение. Коммунисты планируют, заявляли представители СИС, экспортировать революцию в этот регион, используя националистические и религиозные настроения народа. Конечно, правление Великобритании в Индии было довольно непрочным: несколько тысяч европейцев русские называют его заговором Локкарта). Его цель — поднять восстание латышских стрелков, охранявших советских лидеров. Они должны были арестовать Ленина и Троцкого. Предполагалось затем, что Рейли и его сторонники сформируют переходное антикоммунистическое правительство. Существовало и ответвление от этого заговора. Его участница фанатичка Дора Каплан должна была при возникновении соответствующей возможности стрелять в Ленина. Но Каплан поторопилась, и Ленин был только тяжело ранен. В среду латышских стрелков проникли преданные большевикам агенты, и весь заговор провалился [14].

При анализе причин успехов этой небольшой группы сотрудников СИС на руководителя Всероссийской чрезвычайной комиссии (предшественник КГБ) Феликса Дзержинского, очевидно, наибольшее впечатление произвел тот факт, что эти британские шпионы смогли не только раствориться в массе местного населения, но и воспользоваться документами ВЧК (Рейли и Дьюк несколько раз выступали как сотрудники ВЧК). Казалось бы, как могли иностранцы проникнуть в организацию, которая призвана охранять руководителей коммунистической партии? Как должна была отреагировать на это ВЧК? Как она смогла распознать планы британских спецслужб? Как ей удалось установить и нейтрализовать британских шпионов до того, как они стали представлять для большевиков реальную опасность?

Единственный путь — это проникнуть в СИС. Но здесь русские столкнулись с большими трудностями. Рейли успешно действовал в России, потому что он был русского происхождения. Дьюку и Хиллу удавалось сходить за русских. Возможный акцент в их речи и недостаточное знание обычаев и привычек могли легко сходить в такой стране как Россия, где проживает много лиц различных национальностей. Но для русского агента Великобритания — это твердый орешек. Ни один сотрудник ВЧК не смог бы освоить британскую манеру поведения или получить необходимое воспитание и подготовку, чтобы выдавать себя за такого «высокородного англичанина», который бы подходил для поступления на работу в СИС.

Однако этому была альтернатива. Хотя Рейли был контролировали сотни миллионов индийцев. Им удавалось добиваться этого, быстро нейтрализуя подрывные элементы. Для решения данной задачи было создано индийское разведывательное бюро, исключительно эффективная организация, по всей стране имевшая сеть агентов и информаторов.

Разведывательное бюро считало, что в Индии действуют две мощные разведывательные сети коммунистов. Во главе одной из них якобы находился получивший подготовку в Ташкенте индиец Μ. Н. Рау, другой — «товарищ Гампер, или Хампер», которая контролировалась, по предположениям, из Шанхая. На северо-западной границе якобы активно действовали финансируемые из Афганистана русские агенты. Мне не удалось добыть каких-либо сведений, что такие шпионские сети вообще когда-либо существовали, а если и существовали, то представляли какую-то реальную угрозу. Однако нет сомнений в том, что разведывательное бюро повсюду видело советские подрывные действия и в подобном плане его сотрудники информировали Лондон.

Поэтому СИС и МИ-5 не только регулярно получали отчеты о работе индийского разведывательного бюро, но и охотно брали на работу его сотрудников, которые возвращались в Великобританию в сравнительно молодом возрасте и хотели продолжить работу по специальности. В британских спецслужбах появились группы лиц, известные под названием «индийцы». Самым высокопоставленным из них, своего рода «козырем индийцев» стал сэр Дэвид Петри, с 1924 года по 1931 год стоявший во главе индийского разведывательного бюро и сделавший карьеру в контрразведке, в 1940 году добился поста директора МИ-5.

«Индийский фактор» в британских спецслужбах сказался в двух направлениях: во-первых, он усилил веру в «красную опасность» и в значительные масштабы проникновения «щупальцев коммунистов». Во-вторых, он усилил «закрытость» британского правительства, работу которого все больше окутывала завеса секретности, которая была характерна для СИС с момента ее возникновения. Бывшие сотрудники индийского разведывательного бюро придерживались своей твердой привычки не обсуждать рабочие вопросы в присутствии посторонних лиц или местных граждан. Поскольку подслушивающих «местных» граждан в Великобритании не было, да и стремились ли они вообще когда-либо делать это, от этой «индийской» привычки было не так легко отказаться, и «британские индийцы» продолжали не доверять любому человеку, которого они не знали лично.

Концентрация усилий СИС на борьбе с коммунистической угрозой деформировала кадровую политику и сделала ее неэффективной. В 30-х годах левые суждения в национальной политике признания не находили. Многие студенты британских университетов были заражены радикальными идеями, поэтому набирать из них кадры в спецслужбы не рекомендовалось. СИС действовала вопреки существовавшим тогда в обществе тенденциям и искала таких кандидатов на работу, которые выступали бы за сохранение британской империи, правящего класса, привилегий и наследуемого богатства. Была широко распространена предубежденность спецслужб против интеллектуалов и радикалов.

Сотрудник СИС, поступивший на работу в разведку после начала войны, рассказывает об одном случае, который показывает, какие абсурдные меры принимались для того, чтобы не допустить принятия на работу людей с левыми взглядами. Этому сотруднику стало известно, что Эдвин Муир, поэт, работает в продовольственном управлении в Шотландии. Он упомянул его имя своему коллеге, заметив, что Муир может быть хорошим кандидатом на работу. Коллега ответил: «Мы думали о нем, однако отказались от его кандидатуры по политическим соображениям. Он коммунист». Когда сотрудник возразил против этого, его коллега заметил: «Конечно, возможно он не совсем коммунист, но такие подозрения есть. Он очень хорошо относился к беженцам, поэтому его кандидатура для нас не подходит».