Как я продавал виагру

Глава Седьмая

Сам себе режиссер

Выяснилось, что быть командным игроком далеко не так важно, как казаться им. Всем моим коллегам было прекрасно известно, как это просто — давить сачка на нашей работе, и в наших кругах часто ходили слухи о торговых представителях, которые, несмотря на это, демонстрировали чудеса трудолюбия, а также об их антиподах — отъявленных тунеядцах. Поэтому необходимо было сделать все возможное, чтобы братья по цеху не заподозрили во мне никчемного халтурщика, каким я на самом деле всячески стремился быть. Я был намерен создать образ Джейми Рейди — образцово-показательного агента.

Многие считали, что опрятный внешний вид — залог успеха в нашем деле. Однако я по опыту знал, что такой имидж не вяжется с человеческим представлением о типичной рабочей лошадке. Возможно, на первый взгляд это противоречит здравому смыслу, но не стоит забывать, что нормальные торговые агенты (а не такие оболтусы, как я) вставали задолго до десяти и начинали свой рабочий день уж точно до обеда. Поэтому еще до полудня их рубашки успевали помяться, утренние следы от подушки на лице разглаживались, а укладка уже не держалась. Чтобы быть похожим на этих благодетелей человечества, мне нужно было соответственно изменить внешность.

Приготовления начинались еще до похода в душ. Если я знал, что из дома должен буду выйти вскоре после подъема (то есть не успею посмотреть последний выпуск спортивных новостей), то вынимал из морозилки пару кубиков льда и ложился на пол, предварительно подложив под голову полотенце. Я брал лед и начинал методично водить им вокруг глаз, надеясь придать своей заспанной физиономии свежий вид.

Хорошенько поработав над мешками под глазами, я направлялся в ванную. Меньше всего мне хотелось, чтобы от меня шел запах человека, только что вылезшего из душа: это выдало бы меня с потрохами. Воспользоваться одеколоном? Тоже не выход. Бритье перед деловой встречей занимало гораздо больше времени, чем обычно: требовалась особая осторожность, чтобы не порезаться. Иначе некоторые порезы не успевали зажить к началу встречи. Еще одной сферой, требовавшей пристального внимания, была прическа. После мытья я не просто промокал голову полотенцем, а старательно вытирал волосы насухо. Геля я использовал в лучшем случае самую малость, чтобы казалось, будто я укладывался несколько часов назад.

Если встреча с коллегами проходила в обеденное время, я обычно надевал сильно мятую белую рубашку. В подходящий момент разговора я спрашивал у присутствующих, не знает ли кто хорошей химчистки. «Я хочу сказать, они это называют «хорошо накрахмаленная» ? Я всего четыре часа назад надел эту проклятую рубашку, а выглядит так, будто я в ней спал!»  Если встреча с коллегами проходила в послеобеденное время, я предусмотрительно доставал из холодильника бутылку соуса сальса или кетчупа и перед выходом из дома сажал на рубашке пятно, на самом видном месте. Меня, естественно, спрашивали, что случилось. Скромно потупив взор и пожимая плечами, я отвечал: «За обедом у меня были проблемы с координацией» . Я рассчитывал, что это создаст впечатление, будто я начал работать задолго до полудня.

Еще одним хорошим способом состроить из себя трудягу было опоздание на деловую встречу. Вбегая в ресторан в десять минут первого, я с придыханием выпаливал: «Простите, ребята, за опоздание, но доктор Джонсон никак не могла остановиться]»  Было очень важно сослаться на врача, известного своей болтливостью: тогда каждый мог пересказывать мою историю, и можно было не бояться, что коллега скажет доктору Джонсон: «О, я слышал, на прошлой недели вы здорово поболтали с Джейми» . Но если бы я перегнул палку и похвастался беседой с врачом, известным своей недоступностью, то на подобное замечание он мог бы отреагировать недоуменно: «А кто такой Джейми?»

С другой стороны, когда мне предстояло появиться на совещании районного или межрегионального уровня, я действовал с точностью до наоборот — выглядел подтянутым и приезжал даже заблаговременно. Такова уж была корпоративная культура РЫгег, что опозданием считалось прибытие менее чем за пятнадцать минут до начала, поэтому на встречу необходимо было явиться и в самом деле рано, чтобы тебя заметила какая-нибудь важная персона. Обычно я старался прибыть за полчаса до начала мероприятия, что удавалось мне с переменным успехом, в зависимости от тяжести похмелья. Иногда я появлялся чуть ли не раньше всех и даже помогал своему боссу выносить вещи из машины или развешивать по стенам призывные лозунги и диаграммы объемов продаж. Это позволяло мне набирать очки в глазах начальства, поскольку укрепляло мой имидж трудолюбивого сотрудника, который вполне способен каждое утро вставать ни свет ни заря и настолько сознателен, что не требует внешнего контроля. Ого, на Рейди точно можно положиться. Одно мне непонятно: почему у него по утрам во рту всегда полдюжины мятных пастилок?

Еще одной маленькой хитростью в преддверии крупных совещаний было узнать, кто из шишек ходит по утрам в тренажерный зал. Я собирал волю в кулак и поднимался в шесть утра, ковылял в фитнес-центр и забирался на велосипедный тренажер или бегущую дорожку бок о бок с большим начальником. Мы обменивались приветствиями, после чего я «весь уходил»  в тренировку, потому что не хотел быть похожим на этих жалких подхалимов, которые разминались на глазах у босса, только чтобы произвести благоприятное впечатление. Когда большой начальник заканчивал заниматься, я выжидал пару минут и пулей летел домой досыпать. Ни разу не бывало, чтобы большой начальник остался равнодушным и не сообщил моему боссу, что с утра пораньше видел меня в спортзале бодрым и подтянутым. Ого, этот Рейди — собранный парень. Но как ему удается заниматься на тренажерах с полным ртом мятных пастилок?!

Квитанция лучше, чем записка от мамы

Итак, мне удавалось пускать пыль в глаза своим коллегам и начальникам с помощью разных хитроумных трюков с автоответчиком и мятой рубашкой. Однако еще нужно было пройти через минное поле формальных контрольных механизмов, придуманных Pfizer для защиты от подобных злоупотреблений.

Чтобы держать нас в узде, Pfizer требовала документального подтверждения всех наших действий, прежде всего служебных расходов и распределенных лекарственных образцов. К счастью для меня, система имела изъяны, и можно было найти лазейки. Каждому торговому представителю выдавалась карточка American Express, и нам рекомендовалось по возможности использовать ее, а не наличные деньги. Наше руководство получало от American Express подробный отчет о каждой операции, так что если я дал слишком большие чаевые хорошенькой официантке или заправился на автостоянке не только бензином, но и газировкой, Большой Брат всегда об этом знал.

Разумеется, не в каждом случае можно было расплатиться кредиткой, и тогда мы были обязаны предъявлять руководству квитанции, подтверждающие даже самую ничтожную трату (например, 25 центов за пользование платной дорогой или 50 центов за парковку). Эти строгие меры были призваны не только предотвратить жульничество, но также позволяли убедиться, что люди действительно работают, а не пудрят мозги начальству. Но для профессионального сачка это требование не являлось препятствием. Оно вовсе не мешало обводить компанию вокруг пальца и создавать видимость кипучей деятельности.

Поскольку официальных отпускных дней у меня было ничтожно мало, я взял себе за привычку на день продлевать свои командировки. Главное было оставить Брюсу сообщение, в котором я хвастался своими успехами или жаловался на неудачу — и тогда я мог быть спокоен. Со временем один день превратился в два, а однажды, по ежегодной традиции навещая своих приятелей, летом живших на джерсийском побережье, я позволил себе прогулять аж три дня.

Мы с Морин — моей девушкой на школьном выпускном — остались близкими друзьями, несмотря на то что в тот памятный майский вечер 88-го она (так, по крайней мере, утверждают все, кроме нее) целовалась с другим парнем. Вместе с кодлой приятелей по Делавэрскому университету она каждое лето снимала загородный дом в курортном местечке Си-Герт, штат Нью-Джерси. Каждый вечер ребята отрывались по полной. Все местные заведения они исходили вдоль и поперек и знали, где и в какие часы можно отхватить дешевую выпивку. В пятницу поутру мы сидели на крыльце их дома и поправляли пошатнувшееся за вчерашний вечер здоровье (не могли же мы, в самом деле, не воспользоваться скидками в баре здешней гостиницы «Паркер Хаус» ) холодным пивом. Мимо нас на пляж шествовали семейства отдыхающих с бесконечными стульчиками, ведерочками, совочками и полотенчиками для своих чад. Лоснящаяся от солнцезащитного крема малышня в надувных нарукавниках и плавательных кругах вдруг прекращала семенить и, останавливаясь, таращила глазенки на группу поразительно незагорелых, красноглазых существ, пристроившихся в тени. Мамаши сердились и командовали: вперед! Пробираясь через груду пустых банок на подступах к входной двери, приятель Морин спросил, а почему вчера вечером не приехал еще один постоянный член их компании. «Он не смог на сегодня отпроситься с работы» , — ответили ему.