Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки

Мы обсудили в руководстве нелегальной разведки этот вопрос и пришли к выводу, что руководство страны должно знать, каким трудом обеспечивается решение внешнеполитических проблем. Среди нелегалов и сотрудников управления были представители более 30 национальностей СССР и других стран мира, были награжденные орденами и после 1945 г. — ни одного Героя Советского Союза. Нам это показалось несправедливым.

Мы внимательно оценили операции последних почти 40 лет, их конкретных участников и единодушно пришли к выводу, что можем представить к высшей государственной награде нескольких лучших разведчиков-нелегалов. В руководстве разведки и Комитета госбезопасности нас поддержали.

Когда в ЦК КПСС и Совете Министров предварительно ознакомились с материалами представлений к награждению, то были поражены тем, чего может достигнуть и что может сотворить сконцентрированная и целеустремленная воля разведчика-нелегала.

Руководство страны положительно рассмотрело материалы нелегальной разведки о присвоении звания Героя Советского Союза нелегалу «Анри» и награждении Орденом Красного Знамени его жены «Аниты», отдавших более 40 лет жизни обеспечению безопасности нашей Родины.

У меня на столе лежал Указ Президиума ВС СССР, а где-то через пару часов «Анри» или «Анита» должны были выйти на связь, получить и расшифровать телеграмму. Какой написать текст? Решили — сухо и просто: «Указом Президиума ВС СССР за выполнение специальных заданий Родины Вам присвоено звание Героя Советского Союза. «Анита» награждена Орденом Красного Знамени. Поздравляем. Желаем успехов в работе. Центр.» Рабочих вопросов в шифровке на этот раз не было.

Свою последнюю вербовку агента-иностранца «Анри» провел уже после получения высокой награды.

«Анита» потом рассказывала мне, что «Анри» принял по радио шифровку, обработал ее, прочитал, побледнел и, молча, протянул ей.

Эпоха гласности позволила и нелегальной разведке приоткрыть свои архивы. В 1990–1993 гг. в нашей периодической печати было опубликовано несколько статей о работе нелегалов за границей, которые вызвали живой отклик российской и зарубежной общественности. Особенно настойчиво добивались уточнений наши американские и французские партнеры, чье любопытство мы, к их сожалению, по соображениям безопасности удовлетворить не смогли.

Об «Анри» и «Аните» написал в «Красной Звезде» Равиль Мустафин, 11 сентября 1993 года. Они сделали много больше Возможно, нашим потомкам об этом когданибудь станет известно. Прочтите ее еще раз.

«Равный Зорге, Абелю, Филби…А, возможно, и первый» Зорге, Абель, Филби… Эти имена давно уже стали символом успехов советской разведки и ее неудач. Им удавалось проникать глубоко в чужие секреты, черпая информацию на самых высоких этажах власти, забираясь в самое сердце вражеских спецслужб. Но ведь, скажем так, и широкая известность пришла к ним в результате провалов — то ли в силу рокового стечения обстоятельств, то ли из-за предательства или риска, на который они пошли вполне сознательно, понимая, как важны были для Центра поступавшие от них сведения.

Таковы уж парадоксы профессии разведчика, тем более разведчика-нелегала, чтобы стать знаменитым, прогреметь на весь мир, «надо» засветиться. О других, тех, кому с профессиональной точки зрения повезло больше — они остались нераскрытыми, — как правило, мало кто знает у нас и, к счастью, у «них». А о некоторых вряд ли узнают вообще когда-либо, однако, по своему таланту и мужеству, профессиональному мастерству и ценности, а вернее, бесценности информации от них, короче, по всему тому, что можно, наверное, назвать «высшим пилотажем» в разведке, многие из них не только не уступают тем выдающимся разведчикам, чьи имена у всех на слуху, но, как сказали мне в Службе внешней разведки России, нередко и превосходят их. Об одном из таких людей, составляющих поистине золотой фонд нашей разведки, и пойдет ниже речь.

Как Вас теперь называть?

— Вы можете называть меня Георгий Андреевич, — произнес сидевший напротив пожилой человек.

— Простите, это Ваше настоящее имя или условное? — Вот взгляните, улыбнулся мой собеседник, протягивая небольшую красную книжечку.

«За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, Президиум Верховного Совета СССР… присвоил звание Героя Советского Союза…» читаю в удостоверении. Но вот что странно: Героя Георгию Андреевичу присвоили в 1984 году, но документ подписал Громыко. А ведь он, дай Бог памяти, поднялся в кресло Председателя Президиума Верховного Совета СССР уже с приходом к власти Горбачева, то есть позже.

— Вообще-то это уже второе удостоверение, — словно уловив мое замешательство, сказал мой собеседник. — Первое выписали в 1984 году, когда я еще работал «там». Поэтому, чтобы исключить возможную утечку информации, мне тогда «присвоили» чужие паспортные данные. После возвращения документ переписали, но уже на имя, более или менее приближенное к настоящему.

— Если не секрет, что это было за специальное задание? — Если Вы имеете в виду мое последнее задание, то это секрет. Но я думаю, что Героя мне дали не только за одно это задание. К тому времени я более сорока лет проработал в разведке.

— А когда и как Вы пришли в разведку? — Я как сейчас помню этот день. 4 февраля 1940 года, когда по своей инициативе установил контакт с резидентурой советской разведки в Тегеране во главе с известным нашим разведчиком Иваном Ивановичем Агаянцем, человеком очень добрым, умным, настоящим профессионалом в нашем деле.

Медленно проведя рукой по своему лицу, словно снимая какую-то завесу, Георгий Андреевич начал вспоминать то далекое прошлое. К 40-му году их семья оказалась в Иране. Там у отца было свое дело — он был предприниматель. И несмотря на то, что они были вынуждены покинуть Советский Союз в конце 30-х годов не по своей воле, отец воспитывал детей в духе любви в Родине. Это, очевидно, и сыграло главную роль в том, что Георгий еще в юном возрасте принял решение работать на советскую разведку. Хотя не следует исключать и романтику.

Ведь в группе, которую ему поручили создать, что и явилось его первым заданием, должны были быть такие же мальчишки по 16–18 лет.

Никаких денег за свою деятельность они не получали. А когда началась Великая Отечественная война, еще сами находили средства, чтобы сдать их в фонд обороны. Брали и у своих родителей, так как и другие ребята из группы тоже были не из бедствовавших семей.

— Должен сказать, — подчеркнул Георгий Андреевич, — мне с первых же дней своей деятельности пришлось очень много заниматься вербовкой, и делал это я исключительно на патриотической основе. Уверен, что в этом заключается одна из основных причин, почему мне удалось избежать провала. Честно будет работать и никогда не предаст только тот, кто работает не за деньги, а как убежденный патриот.

Кстати, в первую группу Георгия входили и представители тех национальностей бывшего СССР, которые в наши дни враждуют между собой. А они не только уживались, но и всячески поддерживали друг друга, подстраховывали, прикрывали, готовы были пойти в огонь и в воду за друга. Никто тогда не обращал внимания на национальность другого, так как у всех нас была одна Родина, которая находилась в опасности.

Среди членов группы была и та, которая затем станет женой Георгия Андреевича. И не только женой, но и верным соратником. В каждой командировке она была рядом с ним, помогала ему в выполнении сложных заданий с той же самоотверженностью, с которой работала в юные годы.