Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Довольно быстро это занятие стало центром нашей жизни. И поверьте мне, это была не очень хорошая вещь, особенно для маленького мальчика. Внезапно мы стали проводить все наше время со Свидетелями Иеговы: церковь в среду по вечерам и по воскресным утрам, семинары читателей журнала Сторожевой Башни, приглашенные ораторы по выходным, домашнее изучение Библии. Тогда я пошел в школу, и пока все стояли с поднятыми над сердцем руками во время произнесения клятвы верности, мне приходилось спокойно стоять с руками по швам. Когда другие дети пели “С Днем Рождения Тебя” и задували свечи, я стоял молча. Новичку довольно трудно заводить друзей в школе, но если при этом ты еще и урод из общества Свидетелей Иеговы…забудь об этом. Я был изгоем, которого постоянно дразнили и шлепали, и это по правде говоря закалило меня.

Я помню, как однажды пошел на работу со своей мамой, в очень богатый район под названием Остров Линды в Ньюпорт-Бич. Там была небольшая песочная яма рядом с лодочным доком, и группа парней гоняли футбол и играли в игру, которую еще иногда

Терпеть не могу котов. Этот, вне всякого сомнения, был на пути к дробилке для древесных отходов

называют “Убей Парня с Мячом”, хотя в политически некорректном мире мальчиков-подростков начала 1970-х она была более известна под названием “Победи педика”. Эти парни были больше меня, и им доставляло большое удовольствие выбивать из меня дерьмо, но мне было все равно, я ничего не боялся. Почему? Возможно, к тому времени я привык к тому, что надо мной издевались в школе, наказаниям теток и дядек, и преследованиям со стороны различных родственников. Я считал почти все это виной Свидетелей Иеговы. Я хочу сказать, иметь свояка или дядю, который шлепает меня, потому что я якобы нарушил некоторые непонятные правила Свидетелей, это чертово безумие. И все это были вещи, происходившие под прикрытием религии – на службе у якобы любящего Бога.

Какое-то время, по крайней мере, я старался влиться к Свидетелям, хотя с самого начала это напоминало некую гигантскую, многоуровневую маркетинговую схему: ты продаешь книги и журналы, от двери до двери, и чем больше продаешь, тем выше твое звание. Полная херня. Мне было восемь, девять, десять лет, и я желал, чтобы конец света поскорее наступил! По сей день у меня остались душевные травмы, оставленные Свидетелями Иеговы. Я не слишком радуюсь приближению Рождества, потому что мне до сих пор трудно поверить во все, что сопровождает этот праздник (и я говорю как человек, который теперь считает себя христианином). Я хочу. Я люблю своих детей, люблю свою жену, и я хочу с ними праздновать. Но где-то глубоко внутри во мне сидят сомнения и скептицизм; Свидетели все это мне испортили.

Чем вам заняться, если вы одинокий ребенок, мальчик, окруженный женщинами, растущий без отца или человека его заменяющего? Ты занимаешься ерундой, создаешь свою собственную вселенную. Я играл со множеством пластиковых моделей, миниатюрными копиями Джека Демпси и Джина Танни, чье соперничество было воссоздано ночью на полу моей спальни; крошечными американскими солдатами, штурмовавшими пляж в Нормандии и вторгшимися на остров Иводзима. Звучит странно, не так ли? Да, это особый мир, мир в моей голове, был самым безопасным местом, которое можно найти. Я не хочу, чтобы мои слова звучали так, будто я жертва, потому что я никогда себя таковым не считал. Я думаю о себе как о выжившем. Но на самом деле, каждый выживший переживает какое-нибудь дерьмо, и я не был исключением.

Спорт дал мне небольшой проблеск надежды. Боб Уикли, начальник полиции в Стэнтоне, штат Калифорния, был женат на моей сестре Сьюзен. Боб был огромным, спортивным парнем (около шести футов четырех дюймов ростом и две сотни фунтов весом), бывший игрок низшей бейсбольной лиги, и он был некоторое время для меня своего рода героем. Он был также моим первым тренером по бейсболу в низшей лиге.

Пасынок Боба, Майк (мой племянник, не кажется странным?) был лучшим подающим команды; я был начинающим принимающим. Я любил бейсбол с самого рождения. Любил надевать униформу, управляя действиями из-за своей пластины, и защищая свою полоску дерна так, будто моя жизнь зависела от этого. Другие дети пытались забить, а я не давал им этого сделать. Я не делал ничего противозаконного, я просто вселял в них божий страх, когда они пытались пройти мимо меня. И я мог ударить по мячу, став лидером лиги по хоумранам в первом сезоне.

Я не хочу сказать, что мне было суждено добиться великих результатов в бейсболе, но думаю, я мог стать спортсменов, если бы того пожелал. К сожалению, в моей жизни не было стабильности, и какими бы внеклассными мероприятиями я бы ни выбрал заниматься, я делал это в значительной степени без посторонней помощи. Некоторое время мы жили вместе с Сьюзен до того, как нас снова не нашел отец, и тогда нам пришлось двигаться дальше самостоятельно, пока у нас не кончились деньги и нас выселили, тогда мы въезжали в дом к Мишель или тете Фриде. Это был беспрерывный цикл. Одно движение за другим, один дом за другим.

Я не был ленивым. На самом деле я был далек от этого. Я занялся работой по ежедневной доставке газет, чтобы платить за свое бейсбольное оборудование и регистрационные сборы, после чего я добавил второй маршрут доставки, так у меня появились дополнительные деньги на еду и все, что мне могло понадобиться. В течение этого периода мы переехали из Гарден Гроув в Коста-Меса; оба моих маршрута по распространению газет находились на территории Коста-Меса, но моя бейсбольная команда находилась в Гарден Гроув. Так что я обычно проводил день на своем велосипеде, доставляя газеты, а затем рулил в Гарден Гроув, на расстоянии около десяти миль, на тренировку по бейсболу. После тренировки я возвращался на велосипеде домой и ложился спать. Конец этого безумия произошел почти под конец сезона, когда наш тренер, исчерпав все варианты подающих в течение одной дерьмовой игры, указал мне на место подающего.

“Но я не подающий” – возразил я.

“Теперь да”.

Я не пытался быть высокомерным уродом или что-то вроде того. Просто я был измучен и не в настроении играть на новой позиции; я не хотел иметь дело с кривой обучения или трудностями, после чего мне приходилось крутить педали всю дорогу до дома в подавленном и разозленном состоянии.

Так я продолжал играть, и мне удалось получить несколько перебежек. И это, как оказалось, была одна из моих последних бейсбольных игр.

Музыка всегда была со мной рядом, иногда в виде фона, иногда выдвигаясь вперед.

Мишель вышла замуж за парня по имени Стэн, которого я считал одним из самых клеевых парней в мире. Он тоже был копом (как Боб Уилки), только на мотоцикле и работал на калифорнийский дорожный патруль. Стэн вставал утром, и можно было слышать скрип его кожи, звон его гестаповских ботинок по полу, он садился на свой Харлей, включал зажигание, и от его рева громыхали все окрестности. Разумеется, никто и не думал жаловаться на него. Что им оставалось делать – звонить в полицию? Мне очень нравился Стэн, не только из-за Харлея и того факта, что он был определенно не тем парнем, с кем стоило ссориться, но также потому, что он был действительно достойным человеком с огромной любовью к музыке. Каждый раз, когда я приходил к Стэну домой, его стереосистема ревела, наполняя воздух звуками великих эстрадных певцов 60-х:

Фрэнки Вали, Гэри Пукетта, the Righteous Brothers, Энгельберта Хампердинка. Я любил слушать всех этих ребят, и если это вам кажется странным для будущего хэви-метал воина, что ж, подумайте еще раз. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что чувство мелодии, наполнившее музыку Мегадэт, берет свое начало из дома Стэна, не считая некоторых других мест.

Даже будучи десятилетним ребенком, я практиковал смущение людей своим взглядом, как на этом снимке после победы своей команды из низшей лиги