Иван Федоров

«Ярослав… прилежно читал книги ночью и днем. И собрал он много писцов, приказывал переводить с греческого на славянский язык, и списали они много книг».

Летописец очень образно сравнивает Ярослава, распространяющего книжность в стране, с сеятелем:

«Он насеял книжными словесы сердца верных людей, а мы пожинаем, ученье приемлюще книжное… Ярослав любил книги, он много их приказал написать и положил в святой Софии церкви», то есть создал при этой церкви обширную библиотеку.

Конечно, требовалась большая любовь к книге от человека XI века, чтобы он дошел до мысли о специальном книгохранилище, библиотеке.

Летописец вместе со всеми книжными людьми разделяет это бережное отношение к книге. Рассказывая о любви Ярослава к книгам, летописец указывает на их великую пользу: «От книжных слов приобретаем мы мудрость… Они ведь реки, напояющие вселенную, они источники мудрости, в книгах не нечетная глубина, ими мы в печали утешаемся…»

К сожалению, до вас дошло очень мало старинных книг. Они гибли от варварства не только древних завоевателей, все сжигавших на своем пути, но и новейших, кичившихся своей культурой интервентов. В 1812 году французские офицеры бессмысленно истребили в Москве ценнейшие книгохранилища. Переплетенными в кожу томами русских рукописей богатейшего собрания московского профессора Баузе они вымостили мостовую и въезжали по ней в дом профессора, где стали на постой.

Изготовление письменной книги требовало много труда и усидчивости. О переписчиках сообщали: «Чернец Илларион был книгам хитр писати: сей по вся дни и нощи писал книги в келье у Феодосия» («Житие Феодосия Печерского»; конец XI века).

Из пометок на некоторых книгах видно, как медленно их читали: сборник, который современный читатель прочтет в два-три дня, а то и в один присест, читался несколько месяцев. Естественно, что переписывали книгу еще дольше.

До конца XIV века книги в России писались на пергаменте. Лишь с XV века стали употреблять бумагу, привозимую из-за границы. При Иване IV уже заведена была «бумажная мельница» на реке близ Москвы, но вырабатывать бумагу, пригодную для письма и печати, долго еще не могли научиться.

Большой заботой писца было писать красиво и разборчиво. Чтобы строки выходили ровными, писец предварительно линовал пергамент или бумагу металлическим либо костяным шильцем. Эти выдавленные на пергаменте или бумаге линии до сих пор можно видеть в сохранившихся рукописях.

Писали обычно гусиным пером, реже более роскошным, лебединым.

В исторической песне о женитьбе Ивана Грозного поется:

В одной рукописи — псковском «Апостоле» 1307 года — упоминается даже павье перо. Должно быть, в свое время оно казалось верхом щегольства.

В письменных книгах разработаны были те почерки, которые сыграли потом крупную роль в создании Иваном Федоровым первых шрифтов. Почерк в письменной книге то же, что определенный рисунок печатного шрифта.

Древнейшим почерком письменной книги был устав, отличавшийся отчетливостью каждой буквы. С развитием письменной книги, расширением ее производства, в конце XIV века появляется почерк, позволяющий писать быстрее. Сохраняя четкость, он в то же время был мельче и проще. Этот почерк получил название полуустава.

В отличие от всегда прямых букв устава, полуустав мог быть наклонным. Упрощение и ускорение письма не портило, однако, почерка и не уменьшало его красоты. Полуустав употреблялся и в роскошных рукописных книгах. Здесь он был крупнее и тщательнее простого полуустава, но сохранял многие его черты.

Этот выработанный русскими переписчиками почерк был впоследствии положен первопечатниками в основу их первых шрифтов и позволил им создать прекрасные, изящные и удобочитаемые шрифты, совершенно оригинальные, свободные от подражания иностранной печати.

Письменные книги любовно украшались рисованными заставками, концовками и узорными заглавными буквами. Все эти украшения вносились в книгу после того, как она была написана. Иногда рисовал их сам писец, а чаще — специалист-рисовальщик. Этот обычай также перешел в первые печатные книги, богато украшенные орнаментами.

Еще во времена письменной книги возникли некоторые до сих пор употребительные термины. Так, для начальных букв и заголовков издавна употреблялись не обычные чернила, а красная краска. Отсюда произошли выражения: «красная строка», «начать с красной строки», «рубрика» (по-латински ruber — красный цвет).

Маленькие рисунки в рукописях писались обычно суриком. Сурик по-латински minium, и отсюда произошло слово миниатюра.

Историю письменной книги и ее изготовления часто рассказывает самый материал ее: водяные знаки показывают, откуда привезли бумагу, состав краски говорит о времени и об уровне техники, даже по деревянной крышке переплета, по сорту дерева, из которого она сделана, можно порой определить, в какой области древней Руси была изготовлена данная книга. Иногда на это в самой рукописи встречается ценное указание. Так, со средины XV века в рукописях имеются рецепты чернил. Некоторые рисунки наглядно изображали процесс изготовления рукописной книги. В одной из рукописей XIII века изображены писцы книг. Один писец очинивает ножиком гусиное перо; другой обмакивает перо в чернильницу, держа книгу не на столе, а на колене; так, очевидно, писали нередко. Такие рисунки достаточно детально воспроизводили труд писца и принадлежности, которыми он при этом пользовался.

Любовь русских к книге, уважение к ней питались тем, что страна вместе с письменностью получила образцы высокой мировой культуры; раскрывался новый, яркий мир идей, образов и понятий. Блестяще охарактеризовал значение письменности для развития древнего русского языка гениальный Пушкин: «Судьба его была чрезвычайно счастлива. В XI веке древний греческий язык вдруг открыл ему свой лексикон, сокровищницу гармонии, даровал ему законы обдуманной своей грамматики, свои прекрасные обороты, величественное течение речи: словом, усыновил его, избавя, таким образом, от медленных усовершенствований времени. Сам по себе уже звучный и выразительный, отселе заемлет он гибкость и правильность. Простонародное наречие необходимо должно было отделиться от книжного, но впоследствии они сблизились, и такова стихия, данная нам для сообщения наших мыслей» [1].

В связи с тем, что Русь вначале не имела опыта в переводе книг, не имела еще собственного литературного языка, славянская книга приходила в страну, главным образом, через Болгарию, и язык первых книг был ближе к болгарскому, чем к русскому. Однако с появлением первых книг быстро стал развиваться русский литературный язык. Это легко обнаружить по древним рукописям. Самая древняя рукопись — «Остромирово евангелие» (1056–1057 гг.) — списана с болгарского текста. Русских форм здесь очень мало. В 1073 году появляется первый Святославов «Изборник». Хотя и в нем еще правописание в основе болгарское, но влияние русского правописания и произношения чувствуется уже гораздо больше.

Рисунок из «Остромирова евангелия».

Святослав «Изборник» 1073 г.

Святославов «Изборник» 1073 года (заключение).

В вышедшем через три года втором «Изборнике» язык еще проще и удобопонятнее. А, скажем, в евангелии 1125–1132 годов (список Мстиславов) правописание уже совсем русское, и лишь кое-где, как остаток древней болгарского текста, лежавшего в основе этого списка, мелькают юсы — буквы славянской азбуки, которые должны были означать носовые звуки, но которые скоро вышли из употребления. В послесловии к евангелию еще больше русских особенностей, чем в основном тексте; это значит, что самостоятельное литературное творчество двигало вперед русский литературный язык особенно быстро.