Стивен Кинг. Профессия - Horror

Далеко не случайно расставание с Бахманом совпало для Кинга с избавлением от другого демона — алкоголя. Это случилось летом 1987-го, вскоре после завершения большого романа «Томминокеры», тоже написанного под алкогольным допингом. На этот раз Табита, резонно решив, что в одиночку не справится, призвала на помощь друзей семьи. В один прекрасный день они вместе вошли в кабинет Кинга и устроили там генеральную уборку, вытащив из всех углов пустые пивные банки, бутылки, упаковки лекарств и пакетики с «травкой». Все это сложили во внушительную кучу во дворе, подвели к ней писателя и заставили его поклясться, что отныне он не станет пить ничего крепче пепси.

На самом деле это лишь очередная легенда. Борьба с алкоголем оказалась куда более долгой. Понадобился курс реабилитации в некоей клинике, о чем Стивен с Табитой до сих пор помалкивают. Не говорят они и о его срывах, когда он чуть ли не на коленях выпрашивал у жены пиво — одну бутылочку, всего одну! — и во время любой поездки пытался вырваться в буфет. Целый год Табби пришлось буквально не отходить от него. Без привычных таблеток он не мог спать, не мог работать. Порой даже прикосновение к клавишам машинки вызывало тошноту — тот самый «писательский барьер », который пережил позже герой «Мешка с костями » Майк Нунэн. До осени 1988 года, почти полтора года, Кинг не написал ничего, кроме нескольких рассказов. Незадолго до этого, в июне, он вступил в Общество анонимных алкоголиков. Как известно, члены этой основанной в 1935 году многолюдной организации на собраниях исповедуются друг другу в нехороших поступках, совершенных под действием алкоголя. Лечение стыдом помогает не всегда, но часто оказывается эффективнее медикаментов. На Кинга оно подействовало прежде всего потому, что он твердо решил «завязать». Его пример — другим наука. Во всяком случае, с тех пор он и впрямь пьет только пепси и прочую шипучку, по торжественным случаям позволяя себе безалкогольное пиво. Попутно он покончил с наркотиками, а лекарства теперь пьет только по назначению врача.

Бросить курить Кинг, однако, так и не смог — раз за разом вредная привычка возвращалась. Все, чего смогла добиться Табита (сама она не курит с рождения первого ребенка), — это перехода мужа на сорта с пониженным содержанием никотина. Зато с начала 90-х он, как многие американцы средних лет, занялся лечебной физкультурой. Привычный другим джоггинг для него исключался — следом неминуемо помчались бы репортеры и толпы фанатов. Оставались тренажеры, плавание в бассейне и модная в те годы китайская дыхательная гимнастика. В общем, делалось все, чтобы механизм по выдаче на-гора новых произведений не давал ни малейших сбоев.

4. KING SIZE

Писательская судьба Кинга — хороший аргумент для тех, кто верит в пользу «пограничных состояний» для творчества. Как ни крути, а лучшие его книги написаны именно в «алкогольное десятилетие » — с 1977 по 1987-й. После этого интенсивность его работы осталась прежней, а вот творческий накал как-то ослаб. Появились повторы, длинноты, бесконечные отступления от главной линии, порой вовсе «съедавшие» ее (как случилось, например, с «Игрой Джеральда»). Тогда не только критики, но и верные поклонники писателя заговорили о его творческом кризисе.

Но это было потом, а в конце 70-х, накануне переезда в Бангор, Кинг явно находился на подъеме. Ежегодно он выпускал один, а то и два романа, которые неизменно становились бестселлерами. Восьмидесятые годы стали в США «десятилетием Кинга» — из 25 самых продаваемых романов этого периода ему принадлежали восемь. Уже к 1987 году общий тираж его книг достиг 150 миллионов, они были переведены на 33 языка мира. Росли и гонорары — если за «Противостояние» в 1977-м Кинг получил полтора миллиона, то через десять лет за меньших по объему «Томминокеров» ему было уплачено целых семь. К тому времени он стал вторым по богатству американским литератором после неутомимого Сидни Шелдона. В 1989 году Кинг даже вырвался на первое место, но уже через четыре года был потеснен не только Шелдоном, но и новыми соперниками — Гришемом и Даниэлой Стил.

Как ни странно, богатство мало изменило быт писателя. Он однажды высказался об этом более откровенно, чем обычно: «После третьего миллиона вам уже все равно, сколько их». Вначале его охватила потребительская лихорадка — он грудами скупал книги, компакт-диски и даже безделушки вроде напольных ковриков и шкатулок с сюрпризом. Как ни странно, Табиту эта болезнь затронула меньше — она в основном приобретала нужные в хозяйстве вещи. Для Кинга такой вещью оказался компьютер — одна из первых моделей «макинтоша», купленная в 1987 году. Кинг долго сохранял мистическое отношение к этому предмету — вспомним рассказ «Компьютер богов». Еще года три после покупки писатель отстукивал тексты — по крайней мере, часть их — на старой машинке и только потом переносил их в компьютер.

Потом привык к новинке, пережив краткий период увлечения играми и более длительное пристрастие к Интернету. Он стал одним из пионеров электронной коммерции, но подолгу в Сети не сидит — просто некогда.

Жители Бангора не сразу привыкли к чужаку, но Кинг держался по-свойски и скоро расположил к себе соседей. К тому же в город начали приезжать толпы фанатов, приносящих немалый доход местным мотелям и ресторанам. О Бангоре начала писать пресса не только Штатов, но и всего мира, в него потянулись инвесторы, и он впервые после сокращения лесозаготовок в 50-е испытал некое подобие бума. Поэтому бангорцы тепло относились не только к самому писателю, но и к его поклонникам, для которых у каждого старожила находилась пара-тройка местных легенд или сплетней о жизни Кинга. Сам он воспринимал фанатов с куда меньшей радостью — с первых дней решетка особняка украсилась надписями: «Частное владение. Вход строго воспрещен ». На самых упорных это не действовало — примерно раз в две недели дежурившие неподалеку полицейские ловили какого-нибудь смельчака, лезущего через забор. Самый серьезный инцидент произошел в апреле 1991-го, когда в семь утра лохматый и явно невменяемый субъект ворвался в гостиную дома, сжимая в руке некий сверток. Он объяснил, что Кинг украл у его тети сюжет романа «Мизери» и должен в этом признаться, иначе он взорвет его гранатой. Все еще спали, и в комнате была одна Табита, которая сумела выскочить в соседнюю комнату и вызвать полицию. Граната злоумышленника оказалась тряпичным свертком, а сам он — душевнобольным Эриком Кином из Техаса. После этого случая дом Кинга временно поставили под круглосуточную охрану.

Другие поклонники выражали свои чувства на расстоянии, что порой было не легче. Кто-то из них одарил любимого автора посылкой с мертвыми котятами, другие присылали отрезанные пальцы и целые руки — резиновые, но очень похожие на настоящие. Не меньше хлопот доставляли и обычные письма, которые не влезали даже в самый большой почтовый ящик. В конце концов Кинг попросил фанатов присылать письма и посылки не домой, а в его бангорский офис, где с ними разбирались помощники. Самому писателю передавались только самые важные или любопытные послания, но и их было 15—20 в день, что отрывало не меньше часа от предельно плотного рабочего графика.

Еще в Оррингтоне Кинг взялся за роман «Воспламеняющая взглядом», который в одном из русских переводов был точнее назван «Несущая огонь »(Firestarter). По сюжету это гибрид «Кэрри» и «Мертвой зоны»: двое молодых людей, подвергнутых воздействию препарата «лот шесть» в ходе секретного эксперимента, женятся и производят на свет девочку, способную взглядом поджигать предметы. Когда об этом узнают власти, огнеопасная Чарлина Макги и ее родители становятся объектом слежки громил из могущественной конторы. Энди и Вики пытаются подавить разрушительные инстинкты дочки, но это не входит в планы властей — они рассчитывают использовать Чарли в роли живого оружия и, быть может, вывести целую расу подобных ей существ. Агенты убили мать девочки, а ее с отцом отвезли на базу конторы в Вирджинии. При новой попытке сбежать Энди Макги тоже был убит. Заодно агенты зачем-то перестреляли лошадей, которых завели для развлечения девочки. Именно это стало последней каплей — в гневе Чарли сметает с лица земли базу со всеми, кто там находится. «Вы убили лошадей, бандиты», — подумала она, и, вторя ее мыслям, прозвучал эхом голос отца: «Будут мешать — убивай. Война так война. Пусть знают!» Да, решила она, сейчас они у меня узнают. Кое-кто не выдержал и побежал. Едва заметным поворотом головы она сместила линию огня правее и накрыла трех человек, превращая их одежду в горящие тряпки». Примерно наказав мерзавцев, Чарли явилась в газету и рассказала там обо всех безобразиях спецслужб. В то время Кинг еще питал иллюзии по поводу добрых намерений СМИ.