Язычник эры Водолея

В московской тусовке понты дороже денег. Дорогое вино Petrus невозможно купить. Его и в других странах не каждый раз можно найти, но это потому, что не всегда на него есть спрос — дороговато. А в Москве его нет, потому что выгребли, кончилось… Русские, воспитанные теми же напитками, что и я, редко понимают в вине, они сразу круто просят: «Дайте самое лучшее». Официант бережно объясняет, боясь обидеть, что, мол, у нас все хорошие. Но для русского нувориша лучшее — это самое дорогое!

— Возвращаясь к Кении с Танзанией, что вы все-таки там больше всего оценили? Стоит ли ехать?

— Констатирую: фотоохота в африканской саванне — занимательная вещь. Мне, например, удалось проследить за гепардами, которых мама вела на охоту. Три часа я с увлечением наблюдал, как гепардиха высматривает коз, а за ней бегут малыши и при этом балуются, как наши дети… А рядом поросята пасутся, не зная, что они в общем-то уже десерт… Слоны выглядят очень независимо, не унижаются. Жирафы напоминают моделей на подиуме, им все вокруг безразлично… Львы, кстати, очень мирно себя ведут. Может, поэтому львы так симпатичны людям, что в них есть то, чего нам не хватает. Любовь к львице. Миллионы забавных фламинго бродят у вулкана Нгоронгоро…

Когда я увидел поросят, отбившихся от стаи, вспомнил хорошее выражение Конфуция, которое подходит ко всем нашим детям: «Те птицы молодые не попадают в силки, которые летают со старыми птицами». В саванне это особенно актуально.

И знаете, что еще поразило? Звери вообще не обращали внимания на наши джипы. Мы для них — как для нас летающие тарелки… У меня есть ощущение, что Земля и земляне для других цивилизаций — такое же сафари. Как мы в Кению, так и с какой-нибудь планеты Альфа Центавра прилетают к нам — посмотреть на нашу дикую жизнь. У них там свои расценки есть: например, на войну в Ираке поглазеть — подороже будет, чем на Каннском фестивале.

Но больше всего мне в Африке понравилось то, что там я убедился: в мире все-таки есть страны, где живут хуже, чем в России. Это первое. И второе: если конец света все-таки наступит, выживут только масаи и русские. Первые — потому, что выражение «жить в дерьме» их не пугает… А что касается русских… Только мы можем быть счастливыми, улыбаться и радостно распевать «Чунга-чангу» и «пуси-пуси», живя в первобытных условиях…

Из беседы Михаила Задорнова с журналисткой рижской газеты «Суббота» Ритой Трошкиной

Личное мнение сатирика по поводу модных литературных и киноновинок категорически не совпадает с общепринятым мнением. Но его это вовсе не пугает. Даже наоборот.

— Михаил Николаевич, вы слывете эрудитом. Стараетесь не пропускать премьеры, книжные новинки, даже на своем сайте завели рубрику с рекомендациями — что почитать, что посмотреть. Поделитесь мнением по поводу таких модных кинопроектов, как «Доктор Живаго», «Есенин», «Мастер и Маргарита».

— Фильм «Мастер и Маргарита» не вызвал у меня раздражения по одной простой причине. Я его не смотрел! А не смотрел я его не потому, что заведомо знал, что это будет фильм слабый, а потому, что «Мастер и Маргарита» — далеко не самое мое любимое произведение Булгакова. Мне гораздо больше нравятся его «Белая гвардия», «Бег», «Роковые яйца»… «Мастера» считают лучшим романом Булгакова лишь по одной причине, что в советское время его долго запрещали печатать. Наши реформаторы так загипнотизировали народ, что теперь все, что считалось антисоветским, беспрекословно принимается за гениальное.

Безусловно, в романе есть блистательные образы, афористичные фразы… Но я считаю гениальным то произведение литературы, которое волнует. А «Мастер и Маргарита» меня оставил совершенно холодным. Я восхищался им умозрительно. Ни разу не всплакнул, ни разу не сопереживал героям. Почему? Да потому что главные герои у меня не вызывают особых симпатий. Нечисть, конечно, выписана великолепно! А что Мастер, что Маргарита кажутся безжизненными. Не характеры, а схемы. Маргарита еще немножко поживее за счет своего ведьмачества. А Мастер — просто какой-то бестестостероновый. Разве в такого на самом деле влюбится хоть эдна женщина?!

Взять хотя бы суперпопулярного Сергея Безрукова, сыгравшего роль Иешуа. Миллионы зрительниц влюбились в этого актера после его «Бригады». к после «Мастера» поклонниц поубавилось.

Я все-таки был воспитан на романах Майн Рида, Вальтера Скотта, Фенимора Купера… Думаю, героям этого романа Булгакова не хватает просто земной романтики любви. В общем, когда антисоветский налет с настроения российских масс схлынет, многие поймут, что я прав.

— А вы не боитесь, что после таких слов вас обвинят в недостаточной интеллигентности?

— Многие обвинят, но не все. Конечно, среди современных тусовщиков считается неинтеллигентным тот, кто не читал «Мастера и Маргариту». А также если ты не читал Пастернака, не знаешь наизусть хотя бы два стихотворения из Цветаевой, не можешь процитировать Мандельштама… Есть фамилии в нашей литературе, которые раскручены московской тусовкой. Этими мелкомыслящими спекулянтами и фарцовщиками, которые каждый вечер трутся друг об друга на очередной гламурной вечеринке. Я среди них не обтираюсь, поэтому у меня свои взгляды.

Например, тот же роман «Живаго» Пастернака мне не нравится. Неинтересен. Более того — просто скучен. У Пастернака замечательна прежде всего его лирика; «Доктор Живаго» стал популярен в мире, во-первых, благодаря тому, что за него Пастернаку присвоили Нобелевскую премию, а во-вторых, потому, что на Западе по нему сняли удивительно романтичный и нежный фильм с Омаром Шерифом в главной роли. С очень красивой музыкой. В-третьих, Нобелевской премией роман наградили потому, что в Советском Союзе он считался запрещенным и антисоветским.

По тем же причинам и Солженицыну в свое время дали Нобелевскую премию. Хотя его романы в художественном плане откровенно слабы. Лично я ни один так и не дочитал до конца… Сильно написаны только первые главы романов — «В круге первом», «Раковый корпус» ну и повесть «Один день Ивана Денисовича». Я вообще считаю Солженицына не столько писателем, сколько публицистом. «В круге первом» — это прекрасная, документальная, публицистическая работа. Документальная проза. Кстати, в компаниях я нередко высказываю подобные взгляды, и, что интересно, со мной многие соглашаются. Просто многие боятся высказать свое мнение, чтобы их не приняли за сегодняшний «отстой».

Если бы мне пришлось ставить в театре «Фауста», я бы выбрал вариант пьесы в переводе на русский Щепкиной-Куперник, а не Пастернака. Читать Гете в его переводе тоже неинтересно. Пастернак красиво складывает в поэтическую строчку русские слова, но сюжет и смысл драматургии за этим теряются. И остаешься совершенно холодным.

Я люблю теплое искусство! Из советских писателей в первую очередь Шолохова, Есенина, Маяковского, Фадеева, Бориса Васильева, Алексея Толстого, стихи Евтушенко, Рубцова… Естественно, романы своего отца. Почему сегодня перестали изучать в школах Фадеева? Лишь потому, что он был секретарем Союза писателей СССР. Это неверный подход. Тогда надо вычеркнуть из творчества Пушкина все стихи, в которых он восхищался Петром Первым! Есенина и Шолохова лишь упоминают сегодня на уроках литературы. А по «Мастеру и Маргарите» пишут сочинения. Очередной перекос!

— Ну хорошо, а как вы относитесь к уже классическому герою, рожденному коллегами, писателями-сатириками Ильфом и Петровым?

— Ильф и Петров очень талантливые писатели. Их очерки и рассказы — это высокое мастерство. А вот все, что касается Остапа Бендера, я не принимаю… Он же жулик, прохвост и разводила. В этом и опасность романов, что они написаны гениальными людьми. Остапу Бендеру и в советское время, и сегодня старались и стараются подражать миллионы людей. С появлением «Двенадцати стульев» на полках книжных магазинов количество мелкого жулья в стране мгновенно выросло. А еще удивляемся, откуда в стране такое количество ворья? Потому что талантливые люди романтизировали проходимца, который никого не любит, его мечта — красиво, остроумно развести лохов!