Пять лет на площади (1989-1993 гг.)

С инициативой провести манифестацию 7 ноября в честь очередной годовщины Октябрьской революции (с 9-00 до 12-00, от Октябрьской до Красной площади), выступили Союз рабочих Москвы, ОФТ и недавно созданное объединение «Трудовая Москва». В городские исполнительные органы была подана соответствующая заявка, однако Попов с Лужковым поначалу запретили проведение демонстрации именно по этому маршруту, предложив место за пределами Садового кольца и время с 16-00 до 1800. За два дня до манифестации по телевидению выступил чиновник от Попова и сообщил, что руководство Москвы разрешает провести митинг на Октябрьской площади в утренние часы.

7 ноября день выдался пасмурный и слякотный (ночью выпал снег, который к утру стал таять; температура — около нуля). На Октябрьской площади собралось примерно 20-25 тыс. человек. Много красных флагов. Несколько портретов Ленина и Сталина. На самодельных транспарантах — лозунги против рыночной экономики, «шоковой терапии», грядущей «прихватизации», против политических деятелей-реформаторов (Ельцина, Горбачева, А.Яковлева, Е.Яковлева (новый руководитель Центрального телевидения), Шеварднадзе, Г.Попова), а также академиков-рыночников (Абалкина, Аганбегяна, Примакова, Петракова). На одном из таких транспарантов была надпись: «Что не смог Адольф — делает Майкл».

Среди собравшихся, как и на митингах демократов, большинство составляла интеллигенция (не переметнувшиеся на сторону властей партийные активисты и работники бывших партийных комитетов, преподаватели вузов, инженерно-технические работники предприятий, служащие). Рабочих было примерно 10-15%, пенсионеров 2025%. Средний возраст митинговавших составлял примерно 50 лет (у демократов — лет на 10 моложе).

Ораторы выступали с кузова грузовика, установленного возле памятника Ленину (начали в 9-00). Митинг вел Анпилов, являвшийся в то время депутатом Моссовета и лидером «Трудовой Москвы». Говорил он очень эмоционально, с надрывом и хрипотцой в голосе. Из более или менее известных деятелей левого толка на митинге выступили Слободкин (депутат ВС РСФСР), Якушев (лидер ОФТ), поэт Гунько (лидер движения «Единство»). Кроме них слово было предоставлено работнице прядильной фабрики, офицеру внутренних войск МВД, студенту МФТИ, ветерану войны — участнику военного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, капитану первого ранга ВМФ.

Все ораторы говорили практически об одном и том же, но каждый с учетом своей «отраслевой» специфики. В выступлениях чаще всего звучали слова: контрреволюция, переворот, капитализация, прихватизация, мафия, коррумпированные аппаратчики, перевертыши, извратили и предали социализм, измена Родине, продают страну, развалили такое государство, грабительский рост цен, нищета, голод, возродить КПСС, верность делу Ленина и т.д.

Когда некоторые из выступавших начинали говорить, что до 1985 года в нашей стране не было проблем, а магазины были забиты дешевыми товарами и т.п., по толпе прокатывался недовольный ропот: мол, нечего преувеличивать — было получше, чем сейчас, но не до такой же степени.

Толпа, в целом, вела себя достаточно спокойно и заводилась лишь в тех случаях, когда кто-либо из ораторов разражался проклятиями в адрес Горбачева и Ельцина.

В конце митинга Якушев зачитал резолюцию, в которой выдвигались следующие требования:

Когда прозвучало последнее требование, собравшиеся дружно проскандировали: «Под суд, под суд!»

После принятия резолюции поэт Борис Гунько прочитал стихотворение (у демороссов эта роль отводилась Евгению Евтушенко). В завершение включили фонограмму с хоровым исполнением «Интернационала». Слова партийного гимна подхватили, в основном, в передних рядах. Несколько десятков человек вытянули вверх руки со сжатыми кулаками.

В 10-30 организаторы принялись формировать колонну «головой» в сторону центра (оказывается, накануне поступило разрешение на проведение демонстрации к Васильевскому спуску, но без захода на Красную площадь). До начала шествия активисты очень интересовались оценками о числе собравшихся. Когда им говорили о 20-25 тыс. человек, они «по секрету» сообщали, что раз собралось больше 10 тыс., то скорее всего будет принято решение идти на Красную площадь, несмотря на запрет.

Впереди колонны вынесли транспаранты «Трудовая Москва», «Объединенный фронт трудящихся», «ОФТ», «Ветераны фронта и тыла», а также большое количество красных флагов. В 10-45 небольшой духовой оркестр заиграл марш «Прощание славянки» и колонна зашагала по Большой Якиманке в сторону Кремля. По пути оркестр исполнял «Священную войну», «Варяга», а также старые советские марши. Перед колонной шли отечественные и зарубежные корреспонденты (как обычно — россыпью)

Демонстранты беспрепятственно дошли до кинотеатра «Ударник», где поперек проезжей части выстроилась цепь милиционеров, преграждавшая путь в сторону Большого Каменного моста. Толпа, спокойно «проглотив» эту цепь, продолжила движение. Увидев это, организаторы выбежали вперед и стали громкими криками (чуть ли не матом) призывать передние шеренги развернуться направо в сторону Болотной площади. Слышались выкрики: «Не допускать провокации!»

При приближении к Москворецкому мосту милицейский полковник, возглавлявший сопровождение колонны от ГУВД, передал кому-то по рации, что к Васильевскому спуску приближаются примерно 10 тыс. человек, а на реплику одного из демонстрантов, что на самом деле в колонне в два раза больше людей, он снисходительно заметил: «Мы располагаем надежной методикой счета и не ошибаемся».

На Васильевском спуске колонну уже ждали немногочисленные цепи милиционеров. Выйдя на спуск, демонстранты без остановки продолжили движение в сторону Красной площади справа от храма Василия Блаженного. Милиция лишь обозначила свое противодействие. Организаторы безостановочно призывали демонстрантов соблюдать порядок. Вступив на площадь, передние шеренги, а за ними и все остальные, прокричали «Ура!». Затем колонна проследовала вдоль ГУМа к зданию Исторического музея и, повернув в сторону Мавзолея, прошла мимо него, остановившись напротив гостевых трибун поближе к Спасской башне. Всего на площади собралось не более 30 тыс. человек, с учетом некоторого числа присоединившихся к колонне по пути ее следования, а также тех, кто специально дожидался подхода демонстрантов в районе Красной площади и ее обычных посетителей.

Анпилов продолжил митинг, начатый на Октябрьской площади. Говорили, в основном, те же и о том же, но покороче. Первые 5 минут ораторы выступали с помощью мегафона, а затем им был предоставлен, по не понятно чьему разрешению, микрофон и включена стационарная громкая радиотрансляция на всю площадь. Возле ГУМа стояли две площадки с телекамерами и операторами возле них, которые вели телерепортаж неизвестно для кого.

Митинг длился с 12-00 до 12-30, после чего люди разбрелись по площади и, разбившись на кучки, продолжили обсуждение политических событий. Здесь же находились Зюганов, Косолапов, Пригарин, другие менее известные партийные деятели.

К некоторым группам подходили низовые активисты-демократы, примелькавшиеся по прошлым митингам, и вступали в дискуссии по вопросам социализма, ГУЛАГа, рыночной экономики и т.п. Как признавались некоторые из них, они не ожидали, что в поддержку коммунистов в этот день на площадь выйдет столько людей, в то время как к Соловецкому камню на Лубянке пришло всего лишь несколько сот человек. По их мнению, Ельцин и Попов совершают ошибки, если уж 7-го ноября, после всех предшествующих разоблачений большевизма, сложилось такое соотношение сил на улице.